– «Поросячий визг», – промолвил он.
– Во-во! Совершенно безумная история! Ты мне пытался доказать про какие-то ракеты… бред!
– Бред, – кивнул Тиль.
Он был ошарашен: Ефимов умудрился вспомнить несостоявшийся вариант, – по крайней мере, те события, что касались лично его.
– Все, что ты перечислил – верно, – сказал Тиль. – Но… ничего этого не было, мы выбрали другое.
– Вы – форварды?
– Так мы живем: ищем среди вариантов лучший. Говоришь, ты помнишь, как мы ехали в ресторан?..
– Помню!
– Когда это было?
– Вот! – воскликнул Ефимов. – Вот это меня и убивает! Ведь мы… мы с тобой… – Он потерянно взглянул на часы.
– Только что сидели в твоем «Вольво», да?.. Недалеко от «Поросячьего визга». Да, Николай?.. Нет. Мы могли бы там сидеть – если бы тот вариант реализовался.
– Я наводил справки. Сравнивал. Сам знаю, что это невозможно. Я на себя и не рассчитывал. Провел небольшое расследование… В общем, я разыскал свидетелей. – Ефимов перешел на свистящий шепот. – Несколько человек видели меня в разных местах одновременно. То есть… конечно, в разных местах – разные люди. Видели, – повторил он. – Портье в отеле подтверждает, что я поднимался к тебе в номер. А домашние… Ира и Марта клянутся, что я в это время был с ними. Вахтер в гараже… консьержка… сосед… несколько продавцов… рабочие на заправке… – Ефимов устало махнул рукой. – Как будто у меня объявился близнец… Но ведь это был я! Я сам!!
– Иными словами, не ты один осознаешь… параллельность событий.
– Да… можно и так сформулировать. Что ты на это скажешь?
– Ничего. Где Полушин?
– Прямо над тобой. Третий ряд.
Тиль обернулся и увидел бирку: «Полушин Федор Илларионович». Он потянул за холодную хромированную ручку, и из стены выехал длинный ящик.
– Николай… Это он?
– Полушин, – подтвердил Ефимов.
– А теперь напрягись: чей труп вы забирали из квартиры перед тем, как я туда пришел?
– В твоем так называемом варианте? Его же и забирали.
Тиль втолкнул ящик обратно.
– Полушин жив, – сказал он. – Это не Федор, это кто-то другой.
– Посмотри как следует.
– Коля!.. – Игнорируя винтовку, Тиль забродил по комнате. – Мы с Полушиным братья. Не родные, даже не двоюродные. Но – братья! Мне не нужно пялиться на него два часа, чтобы узнать или не узнать… – Он резко остановился. – Значит, в варианте тоже его привозили? Этого самого мужика?
– Этого самого, – угрюмо произнес Ефимов.
– Прокол… – Тиль сунул руки в карманы и некстати рассмеялся. – Федя многое учел, кроме одного. Вторую легенду он не заготовил. Полагаю, и с первой-то мороки немало было… И когда мы увидели тот странный форвертс, когда выяснили, к чему он ведет, Полушин запустил второй сценарий. Но второго тела у него на примете не оказалось. Он подложил того же бедолагу – еще раз. Естественно… откуда он мог знать, что ты, человек случайный, каким-то образом запомнишь… Этот мужчина – не Полушин. Просто похож. В этом его несчастье.
– Ты заявляешь, что Федор Полушин жив, и что убийца – он?
Тиль очнулся и с интересом взглянул на Ефимова.
– Ты его не найдешь. Даже не мечтай.
– Разберемся…
– Пока разберешься, он умрет от старости. Если только… – Тиль поперхнулся. – Если он вообще способен умереть.
– Что-нибудь конкретное у тебя есть?
– Натреплемся еще, времени навалом. «Пока стучу – питаюсь», как говорят в местах не столь отдаленных. Сотрудничать с правоохранительными органами не отказываюсь! – весело объявил он. – Так что будем работать, Николай.
– Вряд ли, – сказал Ефимов. – Ты… дочь мою спас.
– О-о!.. Не беспокойся, дважды за одну услугу не платят.
– Много я для тебя сделать не смогу, – печально проговорил он. – Свободным ты отсюда не выйдешь. Предоставляю тебе выбор, Хаген. Последний выбор. После ареста тебе уже ничто не поможет: приговор вынесен, и сроки обжалования прошли. Да и фикция это – обжаловать приговор Евротрибунала. На помилование тоже не рассчитывай. Я, старый фараон, и то мурашками покрывался, когда материалы твои читал. Исключительную меру кому попало не назначают. А в лаборатории «Юниверс»…
– Коля… – Тиль скривился.
– Не представляю, что они с тобой творить собираются. Про эти исследовательские центры всякое говорят… Но убивать им тебя не резон!
– Я и в тюрьме поживу. Пока буду давать информацию – не повесят. А информация у меня не кончится никогда. Я же форвард.
– Общественное мнение… Боюсь, что жить ты будешь лишь до следующих президентских выборов. Независимо от своей ценности. А в лаборатории…
– Спасибо. Н-да… какая услуга, такая и благодарность. Ты ведь мне ничего не должен. Совсем ничего. Не собиралась твоя дочка тонуть в том бассейне, зря ты на жену орал. Поплавали бы и вернулись домой. Извини, Коля, мы этим приемом часто пользуемся… Если хочешь что-нибудь для меня сделать, выясни по своим каналам про одну аварию. Вроде, вертолеты недавно столкнулись…
– Хаген! Какие еще вертолеты?! Мне тебя на улицу выводить пора! А на улице…
– Я уже разглядел. Хорошо обложили, надежно. Но в этот раз меня отбивать не станут. Звони, Коля, звони.
Тиль облокотился на ряд квадратных дверок и замер. Того, что для него было самым важным, он, как ни старался, увидеть почему-то не мог.
– Катастрофа серьезная, – сообщил Ефимов. – Частный аппарат и аэротакси. Протаранили друг друга и рухнули на туристический автобус. Трупов много, но… проблема в том, что второй вертолет…
– Принадлежит президентской службе, – закончил Тиль.
– Там есть и выжившие, тебя ведь это интересует? Раненых отправили по больницам, списки будут позже. Кого искать? На чье имя документы?
– Карт у нее куча. Кроме того, она не дружит с фараонами, а тебя и на километр не подпустит. Если только…
– Верь, что она жива. Верь в это, Хаген.
– Трудно верить, когда привыкаешь знать.
– Может быть, может быть… – Ефимов помялся. – Что-нибудь еще?..
– Требую экстрадиции, – сказал Тиль.
– Куда?
– Я по всей Европе наследил. Куда угодно, лишь бы отсюда.
– Веревка везде одинаковая, Хаген.
– Там – точно веревка. А здесь… неизвестно, Коля.
– Что ж, требование законное. – Ефимов бесцельно пощелкал предохранителем и включил терминал. – Это «Первый». Общее внимание…
Кандалы почти не мешали. Ефимов что-то кому-то шепнул, и Тиля приковали к полу гуманно, оставив пару сантиметров для вдоха-выдоха. Шоковый ошейник и вовсе не надели – наверняка нарушили кучу инструкций…
– Дорога долгая будет, – сказал Ефимов. – В городе тебя содержать опасаются, даже временно. Куришь?
