— Так вот в этом-то и весь прикол! Тонкий маркетинговый ход. Гораздо интереснее смотреть на то, как поведут себя люди, попав в какую-то необычную ситуацию, когда они ни о чём не подозревают. Человек, который не знает, что его снимают, будет вести себя естественно. Никакой «работы на камеру» и позирования. Всё натурально. За таким человеком интереснее наблюдать, нежели за придурком, который бездарно пытается строить из себя артиста.
— Интересное предположение, Бекасыч, — улыбался Сергей. — Но не слишком ли крутое? Мы ведь могли утонуть запросто. Понесли сильное моральное потрясение, испытали стресс, потеряли дорогостоящее имущество… Я имею в виду яхту. Да и вообще. За такие «розыгрыши» в суд нужно подавать на телевизионную компанию, организовавшую это дебильное шоу! Ты думаешь, что в телевизионных компаниях сидят полные дураки, непонимающие таких элементарных вещей?
— А откуда ты знаешь, какой гонорар последует за все наши мучения? Может его сумма будет такой, что мы забудем не только про моральный ущерб, но и про всё на свете? Поэтому нас так смело сюда загнали, даже не спросив, желаем ли мы этого.
— Не будь таким наивным.
— Ну, по крайней мере, пока нет и доказательств, отрицающих мою теорию. Всё это вполне может быть одной большой декорацией. Тогда легко объясняется и потеря якорей. Пока мы отсыпались, наши якоря свистнули, а нас отбуксировали к месту проведения шоу. Может быть даже туман здесь искусственный. Может быть жизнями мы вовсе и не рисковали, а действовали по чьему-то сценарию. Вокруг в тумане дежурили спасатели, водолазы, готовые нас спасти в любую минуту. И балка отвалилась, может быть, так, как было запланировано. Никто ведь не пострадал. Да и на корабле все условия для жизни созданы. Чем не экстремальное реалити-шоу? Вот сейчас, вполне возможно, за нами наблюдает вся страна. А может быть и весь мир. А мы этого даже не знаем.
— Хорош гнать, — встал с кресла Осипов. — Несёшь какую-то ерунду. Кстати, я ещё не успел надрать задницы кое-кому…
— Кому? — опешил Бекас.
— Вам, лихачи хреновы. Из-за ваших игр мы не успели вовремя остановить яхту и врезались в этот чёртов корабль. Сказал же вам русским языком — не трогайте рычаги! Нет же… Погонять им захотелось, видишь ли. Гонщики! Доверил козлам капусту. Сам виноват… Да что теперь говорить об этом? Поздно пить боржоми, когда почки отпали, — Геннадий медленно пошёл к выходу.
Бекас и Сергей не знали, что ему ответить. Они понуро опустили головы.
— А ты куда? — окликнула капитана Лида.
— Я переночую в каюте капитана. Поищу там ещё какие-нибудь документы, материалы. Может что-нибудь полезное найду, — обернулся тот. — А вы ещё не определились, где спать будете?
— Определились. Мы сейчас тоже пойдём.
— Геночка, а мы ещё вместе поужинать собирались, ты разве с нами не останешься? — спросила Настя.
— Благодарю. Я не голоден, — он задумался на секунду. — Да, вот ещё что, я обесточил нижнюю палубу, трюмы, и, частично, внешнее палубное освещение. Когда будете уходить — не забудьте здесь везде свет выключить.
— Обязательно выключим, — пообещала Лида. — Не волнуйся.
Пожелав им спокойной ночи, Осипов вышел из ресторана. Друзья остались наедине каждый со своими мыслями. В их душах сейчас творилась непонятная сумятица: противоборство подсознательного страха и пьяного безразличия. Больше всех была взволнована мнительная Настя. История исчезающего корабля, печальная судьба его экипажа и некоторых пассажиров, явно выбили её из колеи. Уже почти выкарабкавшаяся из ямы собственных тревог и кошмаров, девушка была готова вновь провалиться в неё, и сейчас отчаянно искала поддержки у своих друзей. Трезвые предположения Ольги, скептические взгляды Сергея, и полушутливые высказывания Бекаса помогли ей стряхнуть с себя тёмные гнетущие мысли, но осадок после всего услышанного, несомненно, остался. Как, впрочем, и у всех остальных, кто здесь присутствовал. Было сложно судить о том, кто сейчас о чём думает. Ещё сложнее было определить, что в их мыслях превалирует: страх или усталость. Вовка сидел рядом, насупившись, и по его глазам было понятно, что он немного не рассчитал со спиртным. Они были мутными и сонными. Ольга прижалась к Сергею, плотно сжав губы, и взгляд её был устремлён куда-то в одну точку. Она опять была скромной «серой мышкой», прячущейся где-то на заднем плане. Лида — словно вообще была не с ними, а витала где-то в облаках, бессмысленно теребя пальцами краешки своих волос. Самым «живым» продолжал оставаться Иван. Он как всегда спас вечер, вовремя разрядив обстановку.
— Да ну его, этого Генку! — громко произнёс он. — Великий мистификатор, блин. Чего напридумывал. Серьёзный человек, вроде бы, а повёлся из-за какой-то ерунды: из-за найденного журнала, да из-за названия совпавшего. И вообще, где гарантия того, что вся эта история про корабль, который якобы исчезал когда-то, не выдумка и не пустые слухи? Мало ли, о чём моряки болтают. У них этих морских сказок всегда полно.
— Нет, — поводил перед ним своим указательным пальцем Владимир. — Эт-то всё было на самом деле. Я в натуре видел тот корабль, когда он приплыл тогда.
Язык Геранина слегка заплетался, что в очередной раз указывало на его лёгкий перебор.
— То, что ты его видел тогда, и что потом произошло несчастье с твоими родственниками — это ни о чём не говорит, Вовк. Это не взаимосвязанные события. Это судьба, — махнул рукой Бекас. — А вот что потом с «Эвридикой» произошло — уже серьёзный вопрос. Где свидетельства того, что она начала разваливаться, когда её потащили буксиром в док, на ремонт? Где доказательства того, что теплоход посадили на мель? Кто-нибудь его видел?
— Да там не один корабль на берегу ржавел, — пожал плечами Вовка.
— Вот именно. И ты, конечно же, не знаешь, какой из них «Эвридика». И никто не знает. Только Генка знает. Выходит так?
Сергей хмыкнул.
— Короче, вот и ответ найден. «Эвридика» не сгнила на берегу. Её отбуксировали до судоремонтного завода. Отремонтировали, но видать действительно чинили спустя рукава, и судно опять потерпело аварию, уже после ремонта. Видите, сразу выясняется причина возникновения сварочных швов в трюме, про которые нам Генка рассказывал. Он удивлялся, как их удалось так аккуратно и чисто наложить, в то время когда корабль находился наплаву. Ответ простой — их наложили ещё до этого, в сухом доке.
— Похоже на истину, — согласился Сергей. — А журнал, обрывающийся на моменте пропажи теплохода, год назад?
— А тут ещё проще. Шлюпок нет? Это значит, что все пассажиры и экипаж благополучно покинули судно. Капитан, естественно, забрал новый судовой журнал корабля с собой, а старый оставил в своей каюте. Зачем его было забирать? Вот и разгадка вам. Этот корабль — действительно та самая «Эвридика», только отремонтированная, которая уже снова успела попасть в аварию, и, скорее всего, опять «пропала», а мы её нашли. Ну несчастливый такой корабль, невезучий! Ну что поделать? — Бекас рассмеялся. — Всё сходится? Старый журнал её? Её. Название её? Её. Значит это она. Это уже не ставится под сомнения. Под сомнение ставится Генкина байка о печальной кончине «Эвридики» на мелководье, близ Туапсе.
