Я выполнил еще несколько вычислений. Отношение скорости света к полученному только что значению ускорению свободного падения равнялось двумстам семидесяти восьми дням. И все это время для нас уже прошло, если не считать трех последних дней. Очередная неопределенность была ликвидирована. Последний, вытекающий из замечаний Уневориса, тезис оказался абсолютно верным, хотя он собственный взгляд сформулировал исключительно на анализе релятивистских эффектов, а несоответствие времен пытался убрать с помощью фантастического предположения, будто мы "потеряли" куда-то эти не хватающие восемьдесят дней. Только теперь я уже не вращался в сфере туманных предположений - ближайшие несколько часов должны были подтвердить чудовищную истину.
Я вырвал листок из блокнота и озаглавил его следующим образом:
Коменданту убежища генералу Лендону
Рапорт Нэта Порейры
Я буду писать о фактах - как правило - прекрасно известных, и по
этой причине не намереваюсь здесь углубляться в более подробный анализ.
Четвертого июня прошлого года, то есть, девять месяцев назад, наше
убежище было вырвано с поверхности Земли и поднято в космическое
пространство столь мягко, что никто этого не смог тогда заметить. И
сегодня всего этого нельзя было бы утверждать со всей уверенностью, если
бы ускорение движения, в котором мы до сих пор находимся, в точности
равнялось гравитационному ускорению на Земле, поскольку, в силу
эквивалентности Эйнштейна, невозможно различать эффекты гравитации и
аналогичные эффекты, вызванные равномерно ускоренным движением.
Однако, ускорение, о котором идет здесь речь, больше среднего
земного приблизительно на два с половиной метра на секунду в квадрате, в
чем можно легко убедиться. Сила инерции равна реакции на постоянную силу,
приложенную к убежищу, и направленная в противоположную сторону,
прижимает нас к полу, вызывая то, что человек, который на Земле весил 60
килограммов, здесь весит 76 килограммов.
Отсутствие каких-либо сотрясений со дня катастрофы позволяет судить
о постоянстве ускорения и далее ведет к обязательному выводу, что в
течение двухсот семидесяти пяти дней убежище удаляется от Солнечной
Системы, и что к настоящему времени оно уже обрело скорость, весьма
приближенную к скорости света в вакууме. Из сравнения времени
релятивистского города с временем убежища следовало бы, что скорость
убежища равняется части скорости света, определяемой десятичной дробью, в
которой после нуля целых идет целых восемь девяток - столь близко это
значение к единице; с другой же стороны может показаться, что подобная
ситуация должна случиться только через три дня. В любом случае, прежде
чем они пройдут, прекратится тяга фотонного двигателя, ответственного за
силу инерции, благодаря которой мы имеем здесь искусственную гравитацию.
И этого следует ожидать в любой момент.
Это все, что касается несомненных фактов. Что же касается мира
статуй, застывшего под дном убежища, то относительно него я могу
выдвигать лишь более или менее вероятные гипотезы. Конечно, легче всего
было бы здесь сослаться на существование сверхъестественных сил и
обременить их ответственностью за все то, что здесь происходит. И тогда
вся проблема была бы закрыта раз и навсегда. Только дело в том, что и
такие силы тоже - во всяком случае, по моему мнению - обязаны подчиняться
всеобщим законам природы, посему они тоже являются связанными.
Механика, обязующая сегодня в Каула-Зуд с нашей точки зрения - если
рассматривать ее в отрыве от принципиальной сложности - в своем описании
не представляет каких-либо трудностей. Все физические законы там
похоже - абсолютно сохранены. Все количественные изменения можно получить
простыми преобразованиями времени и массы. Неразрешенной пока что
остается проблема длины наблюдателя, переходящего через границу миров;
эта размерность, изменяется на стыке миров и как бы автоматически
приспосабливается к сокращенной дине города. В связи с этим сама собой
приходит попытка понимания явления на основе теории относительности, но
она обременена - насколько нам известно - как минимум, одним главным
противоречием, которое никак нельзя убрать. Особое сопоставление
движущихся относительно друг друга систем, с которыми мы имеем здесь
дело, теоретически является абсолютно невозможным. Таким образом, мы
становимся перед альтернативой: является ли это локальной экспозицией или
же проекцией с Земли. Здесь мы имеем своеобразный дуализм: если не
обращать внимания на проблему зрения, то в первом случае известную
ситуацию лучше всего описывают преобразования Лоренца, а во втором
необходимо ссылаться на эффект Доплера.
Остановлюсь на этой последней возможности. Полоса электромагнитных
волн, выстреленных из излучателя, перенесенного из убежища в город,
имевших с самого начала частоту вторичного космического излучения, туда
попадает уже с длиной, большей в двадцать тысяч раз, то есть как
излучение на стыке рентгеновских и гамма-лучей. Потом, после частичного
отражения от предметов города, возвращается назад, еще раз подвергаясь
допплеровскому эффекту (следовательно, передвинувшись еще дальше к
"красному" краю спектра) и окончательно, в системе наблюдателя займет
место в спектре излучения видимого для него света. Время экспозиции,
облучения, для статуй столь краткое, что - говоря практически - такое
облучение никакого вреда им не приносит. Зато личность из нашей системы
отсчета, облученная в городе излучателем непосредственно, подвергается
поражению немедленно. Все это происходит, в первую очередь, потому, что
такой человек поглощает поток излучения с частотой в двадцать тысяч раз
большей, а во-вторых, по той причине, что время облучения для такого
человека будет во столько же раз большим, чем соответствующее время
относительно статуй.
Остается еще решение проблемы, для обитателей убежища, по-видимому,
самой важной: является ли таинственное творение, что мчится за нами в
космическом пространстве, абсолютной репродукцией города периода
последних шести минут, непосредственно предшествовавших сотрясению и
катастрофе, говоря иначе - является ли он симметрическим отображением
определенной пространственной зоны, связанной с Землей, на
пространственную зону, связанную с убежищем, либо же следует считать
