— Я слышала он оставил записку? — спросила какая-то женщина из зала.
— Да, он написал, что хочет опять увидеть родителей, и некую Свету, — достав из кармана смятый клочок бумаги, Хромов еще раз перечитал послание. — И я понимаю его чувства, но парень допустил ошибку свойственную молодым умам. Ошибку пренебрежительного отношения к жизни. И, скорее всего никого он там не увидит. Скорее всего, он станет очередным кормом для фикусов. Как бы это прискорбно ни звучало.
Иван сделал паузу, чтобы зал немного отшумел, и было уже хотел продолжить, как двери аудитории распахнулись. Шелест разговоров мгновенно стих. Все с интересом уставились на проход. Иван Дмитриевич почему-то не очень удивился человеку в овальных очках, ступившему на шелковые дорожки конференц-зала. Сухарев Сергей, юноша, который в этот момент должен был возглавлять рейд за десяток километров от «базы», быстрым шагом направился к трибуне.
— Где все? Что случилось? — боясь услышать ответ, спросил Хромов.
— Все в порядке, люди в столовой, — ответил Сухарев, и на сердце Ивана Дмитриевича отлегло. — Думаю, стоит перенести собрание. Мы нашли четверых, и лучше вам лично с ними пообщаться.
— «Красный свет»?
— Не знаю, но там священник из Каблуково, который считает себя пророком, и девушка-наркоманка, которую поверенные батюшки чуть не убили у нас на виду.
Хромов заглянул в глаза человека. Во взгляде Сергея читалось, что дело серьезное.
— У нас непредвиденные обстоятельства. Объявляю перерыв. Около восьми мы продолжим, — обратился он к залу.
И под удивленный шепот собравшихся, Иван Дмитриевич последовал за Сергеем и вышел из помещения.
Глава 28
Записки с того света: Начало шестого
Я очнулся, и свет резанул по глазам. Огромный зал был словно вместилищем белых огней. Пока разбросанные мысли медленно собирались, меня не покидало чувство нереальности происходящего. Память вернулась, и я посмотрел на часы. Стрелки показывали пятнадцать минут шестого. Приподнявшись, я увидел его.
Мы стояли в ожидании, и никто не нарушал тишину. Казалось, воздух был пропитан обоюдным недоверием. Как и я, молодой человек впервые тогда увидел здорового, не плененного Тьмой человека. Я сделал шаг вперед и заметил, как напрягся, готовый к атаке юноша. Тогда я понял, что сохранять молчание больше нельзя. Нервы могли сдать в любую секунду.
— Дмитрий, — представился я и протянул руку.
— Александр, — слегка колеблясь, ответил юноша, пожимая мою кисть.
— С тобой это случалось? — акцентируя на слове «это» спросил молодой человек.
— Да, — ответил я.
— Как часто? — отступив на шаг, ломающимся голосом, спросил мой новый знакомый.
— Трижды, — лаконично сказал я.
Было заметно, как новая волна напряженности захлестнула юношу. Противоречивый блеск в его глазах говорил о недоверии. Нужно было его успокоить. Тот молодой сотрудник был единственной зацепкой, и только он мог пролить свет на царящий вокруг хаос.
— Я не представляю для тебя угрозы, доверься мне, — как можно более убедительно произнес я. — Расскажи мне что случилось.
Мало сказать, что меня удивил рассказ сотрудника центра. То, что он выжил было настоящим чудом. Начало трагедии молодой человек застал в том самом зале, где и происходил наш с ним разговор. По его словам, гром грянул среди ясного неба. Люди занимались рутинной работой. От многочисленных приборов института шел бесконечный поток данных, и никто ничего не ждал. Примерно в полдень, одно из сверхчувствительных устройств обнаружило электромагнитный сигнал на весьма странной частоте. Анализ сигнала поставил людей в тупик. Как показывали данные, источник находился в недрах земли, а именно: в ее центре. Ядро. Как бы странно это ни звучало — ядро излучало сигналы на частоте, близкой к тета-волнам, частоте наших мыслей в пограничном состоянии разума. Волны с такой частотой и амплитудой можно зафиксировать у больных аутизмом, либо у людей в состоянии глубокого транса. Другими словами — в центре планеты возник, пагубно влияющий на психику, легкий сигнал, который с течением времени превратился в мощный поток, заглушающий сознание. Этот сигнал и послужил причиной массового безумия. Лишенный мыслей человек, проявляя свою истинную сущность, превращался в агрессивное животное.
Александр подвел меня к своему рабочему терминалу и показал данные анализа сигнала. Цифры подтверждали его слова. Кроме всего, я подметил, что тета-волны распространялись повсеместно. Это означало одно — пострадали не только мы. Пал весь мир.
— Именно так, — подтвердил мою догадку Александр.
— Мы получили сообщения, практически со всех уголков мира. Сигнал обнаружили многие, но понять природу не смог никто, — устало объяснил юноша, и чуть помедлив, добавил: — Да и времени было слишком мало.
Дальнейший его рассказ был не менее удивительным. Спустя десяток минут, Тьма проявила себя. Несколько сотрудников центра впали в бешенство. Больных незамедлительно поместили в карантин. Для этого было выделено помещение аппаратной, которое со временем было буквально забито бесноватыми людьми. Еще через десять минут, оставшиеся сотрудники сели за рабочие места, и, как выразился Александр, «отрубились». Сам юноша, сообразив, что выделяться нельзя, подыграл коллегам. Так же как и они, он молча уселся за стол. Закончил свою жуткую историю молодой человек интересным умозаключением. По его мнению, не все люди попали под воздействие сигнала в равной мере, и сила воздействия напрямую зависела от интеллектуальной активности человека. Чем сильнее разум, тем меньше сигнал сводил с ума и путал мысли. По этой причине люди с высоким показателем IQ могли эффективней бороться с Тьмой, а некоторые и вовсе быть к ней иммунными. Сотрудники, атаковавшие меня, были, как считал молодой человек, в пограничном состоянии. Они боролись. И только внезапность выстрела открыла врата безумию.
Теория об иммунных к безумию за счет своих интеллектуальных способностей, была весьма интересной, но еще более интересными мне показались выводы Александра.
— Это закономерно. Человечество прогнило в своем невежестве, генофонд портится изо дня в день, и это несмотря на «информационную эру». - с сарказмом подметил юноша. — Нам просто дают второй шанс. По моим подсчетам, несколько миллионов выживших — вот он, новый ковчег.
