- Мы заморозили тоннель, - сказал Телегин, - и соседний участок дна. Вода замерзла. Стало сухо. Вот и все. Потом подремонтировали тоннель.
- Здорово придумано.
- Идея Ольмина. Подали жидкий газ и заморозили весь аварийный участок. Маленькая льдинка всплыла, и вы успели на ней покататься.
Телегин был доволен произведенным эффектом, настроение его изменилось к лучшему, и мы разговорились. Мне запомнились его рассуждения об успехе и стратегии поиска:
- Успех... успех приходит неожиданно. Случай помог когда-то Рентгену открыть лучи, названные его именем. Неверное рассуждение натолкнуло Беккереля на открытие радиоактивности. Редкое стечение обстоятельств - и Флеминг обнаруживает целебные свойства пенициллина. Но, знаете, мне кажется, что власть случая можно преодолеть или, во всяком случае, свести его влияние к минимуму. Я думаю даже, что можно говорить о стратегии успеха. О, это совсем особая линия поведения исследователя. Или большого коллектива. Путь человеческой мысли нелегок. Оглянитесь назад, посмотрите в прошлое... Рентгеновы лучи могли быть открыты намного раньше, чем о них возвестил Рентген. Сразу за открытиями Фарадея мог последовать целый каскад изобретений, предвосхитивших работы Эдисона, Теслы, Герца, Нортона, Маркони, Попова, Котельникова, Кобзарева. Вероятность появления радиолокации, к примеру, вовсе не равнялась нулю еще в конце девятнадцатого века. А многие последующие открытия и изобретения задержались потому, что внимание и силы исследователей расходовались неоптимально.
Уверен, знаю: нужна стратегия поиска. Предположим, что поставленная задача может быть решена несколькими способами, путями, взаимно не связанными. Другими словами, успех в освоении одного пути никак не облегчает освоения других. Как поступить? Прежде всего, надо оценить степень трудности... И постараться сделать это поточнее. Иными словами, мы заранее должны представить себе эти возможные пути решения. К как ни странно, быть может, прозвучит, на самом трудном пути следует приложить наименьшие усилия, а на других, относительно легких, усилия должны быть самые заметные. Важно, что исследования должны все-таки вестись одновременно во всех возможных направлениях. Ни один из путей нельзя оставить без внимания. Только степень этого внимания должна быть обратно пропорциональна трудности пути. Это первый закон успеха.
Второй закон проще. Есть проекты, которые немыслимы без параллельного решения нескольких проблем. Это наш проект... проблемы ускорения частиц, эффективного поглощения энергии, биологии. И здесь уж поступать надо иначе: чем труднее проблема, тем больше сил и внимания надо уделить ее разрешению.
- Но каждая из проблем подчиняется все же первому закону?
- Да, при ее решении надо применять первый закон. Найти независимые пути. Дальше понятно...
- А если речь идет об одном человеке. Представьте себе на минуту ученого-одиночку. Скажем, теоретика. Пример несколько абстрактен, но все же это возможная модель.
- Закон индивидуального успеха? Вот он: наибольшие усилия уместны там, где все благоприятствует решению проблемы.
- Значит, надо избегать препятствий?
- Нет. Это не так. Препятствия неизбежны на любом пути... Нужно правильно выбирать направление поиска. Это выгодно всем. Но выбор направлений - тоже проблема. Кому ее поручить? На любом пути будут достигнуты результаты. Но требуется другое... быстрейшее получение решений. Прошлое оценить легко. А перед нами - будущее. Для меня это будущее - наш проект.
СВЕТИЛЬНИК МИРА
Так назвал Солнце Николай Коперник. Этот светильник рядом, почти под рукой. Нас разделяет только сто с небольшим солнечных диаметров. Вместе со светом планета ловит невидимую пыль, состоящую из корпускул, заряженных и нейтральных. Наше светило само является излучателем и одновременно ускорителем, потому что давление лучей подталкивает, разгоняет частицы.
...Я приметил у Телегина альбом в кожаном переплете с золотым тиснением; в нем собраны копии публикаций, относящихся к вопросу "свет частицы". Там есть материалы двухсотлетней давности. Настоящая коллекция. Несколько рефератов я разыскал через информ, но самые древние, по-видимому, еще не успели занять там подобающее место и, безвестные, ютились в библиотеках старого образца, дожидаясь своей очереди среди груд микрофильмов. Ясно, что найти их там непросто.
Я рассказал ему о фитотроне, зеленом браслете, кое-что об Аире... Он с интересом слушал. Еще раньше до него доходили слухи; где-то была опубликована опрометчивая заметка; мой же рассказ убедил его. (С недоверием воспринял он лишь намек на то, что Аира и Стеклова - одно и то же лицо.)
- Как просто! - сказал он. - Если остался камень с письменами, то почему там не могла сохраниться жизнь, хотя бы ценой перехода в простейшую из форм? Впрочем, подождем, когда оттуда вернется новый корабль... Вас интересовал альбом? Если хотите, можно взглянуть. Общий каталог по теме равен... - он задумался, подыскивая сравнение.
- ...пирамиде Хеопса, - подсказал я.
- Вот именно, - подтвердил он. - Здесь вы найдете первые сведения о фокусировке электромагнитной энергии с помощью частиц. - Он любовно перелистывал альбом. - И, представьте, это известно еще с двадцатого века.
- Неужели?
- Да. Только эксперимент поставила сама природа. Как и в случае с атомной энергией. Почти два миллиона лет назад на Земле действовали природные урановые реакторы. И не искусственные управляющие стержни, а обыкновенная вода, просочившаяся в подпочву, содержащую уран, регулировала цепные реакции. Если помните, находки в Западной Африке подтвердили это. Республика Габон, местечко Окло, шестидесятые - семидесятые годы двадцатого века... Точно так же нашли в природе и волновод для солнечной энергии. Правда, это были не лучи видимого света, а короткие радиоволны. Вы не знакомы с нашумевшей в свое время историей, когда с Земли послали радиосигналы и получили из космоса ответ? О, это взбудоражило умы! Ни один физический парадокс не вызвал такой волны противоречивых публикаций. И начало ей положили отчеты Карла Фредерика Штёрмера, члена Норвежской академии наук и литератур в Осло, иностранного члена Парижской академии наук и Лондонского Королевского общества, а с 1934 года - почетного члена Академии наук Союза. Это был замечательный ученый. Он разработал стройную теорию полярных сияний, предложил методы расчета траекторий заряженных частиц в магнитном поле Земли, которые обогатили не только науку о Земле, но и физику и математику... Я расскажу вам...
И вот что я услышал.
Однажды (это случилось в декабре 1927 года) сосед Штёрмера, инженер и радиолюбитель Иорген Халльс, рассказал ученому о явлении, свидетелем которого ему довелось быть. По его словам, через несколько секунд после сигналов мощной коротковолновой станции в Эндховене (Голландия) послышались отклики. В декабре того же года Штёрмер договорился с Эндховеном о сеансах радиопередачи. Первые опыты начались в январе. Прием вели две станции: в Форнебо и Бигдё. Обе станции располагались близ Осло. Станция в Бигдё - это станция того же Халльса. Радиопередатчик в Эндховене посылал сигналы через каждые пять секунд. Они регистрировались с помощью осциллографа. Ясно фиксировались импульсы радиостанции в Эндховене. Станция в Форнебо обнаружила и отклики. Но Иорген Халльс услышал их гораздо отчетливее (в буквальном смысле услышал, потому что он вел прием на громкоговоритель). Целые серии непонятных импульсов. Объяснения пока не было.
