С эфиром другое дело. Тут Саров считал себя экспертом, он это давнее заблуждение разбивал на лекциях студентам, походя. И всегда досадовал, что Тесла так упорно держался за эту концепцию. И в своих записках все выводил именно из нее. Материя у него выходила одной из форм возбужденного состояния эфира, «сгущенным светом». Все объекты, включая людей, были сложены фактически из электромагнитных волн, все события, происходящие в природе, были лишь проявлением действия этих волн, все в мире, вещи, люди, происходящие с ними события, оказывалось во взаимосвязи за счет электромагнитного резонанса, который возводился в статус одного из наиболее общих природных законов. Из этого вытекало множество выводов. В частности, то, что, будучи связанными за счет резонанса со всей Вселенной, мы, в принципе, знаем все обо всем, надо только уметь распознать это знание, Что резонанс устраняет время и расстояние. Что материя рождается из эфира за счет резонанса. А еще каждый объект, каждый человек, должен характеризоваться некоторым набором частот, строго индивидуальных, своеобразным идентификатором, который позволяет человеку воздействовать на любой другой объект Вселенной, влиять на все космические процессы.
Саров посмотрел на карточку, на которой было написано:
«Сознательное намерение обладает огромной мощью, и наш главный выбор заключается в том, чтобы принять ответственность за его результаты».
Подобные фразы он встречал и раньше в различных статьях Теслы, но теперь она приобрела совершенно другое звучание.
Вообще-то Саров не в первый раз столкнулся с такими теоретическими построениями. Апостолы так называемой новой физики, ссылавшиеся на Теслу, как на мессию, заполонили Интернет своими статьями об эфире, новой концепции времени-пространства и связи всех объектов и явлений посредством резонанса. Но если бог лежал за пределами знания, то эти работы лежали за пределами науки, в сфере лженауки, они были уделом маргиналов, не принадлежавших к научному сообществу. Научное сообщество было в этом смысле чрезвычайно строго, ученые могли снисходительно посмеиваться над верой кого-нибудь из коллег в бога, но любой отход от «генеральной линии» в науке карали беспощадно — изгнанием из своих рядов. Собственно, все общепринятые современные воззрения объявлялись когда-то ересью и лженаукой, меланхолично подумал Саров, и тогдашним ученым новые теории казались столь же неубедительными, как и построения апостолов «новой физики» ему самому. Да и Тесла, к сожалению, тоже неубедителен. Он еще раз просмотрел записи на листах, приколотых к поздравлению Эйнштейна, Математические выкладки выглядели как-то слишком просто, можно сказать, по-детски, из-за этого вся теория представлялась несколько наивной.
Единственное, что Саров воспринял более или менее спокойно, были рассуждения Теслы о «параллельных мирах». Концепция множественности миров, как бы вложенных один в другой, всерьез обсуждалась в научном сообществе. При вполне разумных предположениях она вытекала из существующих теорий и была ничем не хуже той же теории Большого взрыва — не противоречила имеющимся научным данным, но и не имела никаких доказательств. Некоторые фразы Теслы можно было понять таким образом, что он нашел способ установления некоторой связи между частотами колебаний нашего мира и других миров, это еще можно было допустить, и даже способ перемещения физических объектов, а вот это в голове не укладывалось.
* * *
«Все, — решительно сказал сам себе Саров, — пора завязывать с этим делом».
Но при этом он не сложил вещички и не укатил в Лос-Анджелес, что было бы, несомненно, самым здравым его поступком за последние десять дней. Он лишь оставил попытки разобраться в теории, сосредоточившись на практике. В конце концов, для того, чтобы собрать компьютер, совсем необязательно разбираться а физике полупроводников и понимать принципы магнитной записи информации. А чтобы работать на компьютере, необязательно знать язык программирования. Излишнее знание вообще вредит. Сын, Ромка, осваивал все компьютерные игры намного быстрее Сарова, не заглядывая ни в какие инструкции и не пользуясь «помощью». У Сарова даже мелькнула крамольная мысль, что сам Тесла, возможно, не всегда понимал, как работают его устройства… Озарение потому и озарение, что ты сразу приходишь к конечному результату, минуя покрытые тьмой незнания участки, на которых увязают другие, мыслящие логически и последовательно. А если устройство работает, то какая, в сущности, разница, почему оно работает?
Стоило Серову принять эту точку зрения, как дело сразу пошло на лад. И зачем он столько времени зря потерял?! Ведь с самого начала его не оставляло ощущение, что все технические документы, лежавшие в шкатулке, имеют отношение к одному вполне конкретному устройству. Он отобрал все чертежи и схемы, включая нарисованные на клочках бумаги, на салфетках, на полях статей. Каждая деталь была изображена как минимум на двух рисунках. К примеру, магнитный сердечник для трансформатора на чертеже, приколотом к счету-фактуре, на нем тщательно нанесены размеры, диаметр, длина, и требования к материалу. Точно такой же небрежный рисунок на полях статьи с единственным числом — 1/16. Можно предположить, что необходимо взять сердечник, размером в 16 раз меньше, чем изображенный на чертеже, так шаг за шагом, пока не осталось ни одной незадействованной детали, ни одного неиспользованного числа, все сошлось. Саров если чем и восхитился, то отнюдь не точностью своего анализа, а тщательностью работы, выполненной Теслой на излете жизненных сил.
Теперь оставалось собрать детали в схему. Фрагменты схемы тоже наличествовали, разбросанные там и тут, две-три детали, соединенные между собой с оборванными линиями выходов. Вновь в ход пошли карточки. На них Саров перенес все нанесенные фрагменты и принялся складывать их как паззл, соединяя оборванные линии, пока перед глазами у него не появилась схема, электрическая схема устройства, которое он определил как резонансный приемник-усилитель.
Уф, облегченно выдохнул он.
Похожий звук издал и Сэм, который заехал к Серову тем же вечером, привез продукты. Он мельком глянул на письменный стол, на котором по-прежнему лежал сложенный из карточек паззл, и сразу оживился, засуетился, принялся складывать из привезенных продуктов собственный паззл, вышло что-то весьма вкусное и хорошо сочетающееся с виски «Мэйкерс марк». В общем, получился у них маленький праздник.
Глава 20
Черная пятница, март
В тот вечер Сэм, естественно, никуда не поехал. А поднявшись с утра, озадаченно спросил: «А какое сегодня число?» — и стал шарить глазами по стенам.
