— Так-так-так, а разве они с момента развода не попадают под действие первого фирмана?
— Нет, фирман касался конкретного события и с момента выхода замуж вашей последней бывшей жены исчерпал себя и стал недействительным впредь. Ваши нынешние жены неверно и слишком вольно с выгодой для себя толкуют ситуацию. А их ошибку им никто не объяснил.
— Здорово! У меня среди советников одни идиоты. Не понять такую простую вещь!
Синдбад громко хмыкнул, а халиф сердито покосился на него.
— Ты что, Синдбад, и меня считаешь идиотом?
— Что ты, что ты, Гарун! Просто я представил рожи твоих визирей, когда ты их уличишь в идиотизме.
— То-то же. Однако, Сержи-сахеб, старый закон говорит, что я должен удовлетворить интересы любой разведенной последующей жены не хуже разведенной предыдущей. А в их интересы входит и снятие запрета на повторный брак, которого добились предшествовавшие разведенные жёны. Заколдованный круг.
— Нет никакого заколдованного круга. Интересы могут быть какие угодно, а права — только прописанные законом. Старый, прошлый закон не может быть указанием выпустить в будущем какой-либо новый закон с конкретным содержанием. Старый закон указывает, что вы должны соблюсти имущественные права разведенных жен, и вы от этого не отказываетесь. Но старый закон не может обязать вас выпустить фирман с новыми правами для разведенных жен. Фирман с новыми правами — это ваша добрая воля. Хотите — издаете. Хотите — нет.
— Всё понял. Это просто здорово! Теперь я их всех прижму. Против кого бунтовать вздумали! Против хитроумнейшего Гарун-аль-Рашида! Сегодня же объявлю решение.
— Ну а как на самом деле нужно с выгодой для казны разводиться — то это еще проще.
— Вот-вот, как? Это был бы бесценный совет.
— Нет, почему бесценный? Как раз цена тут понятная. Брак Аладдина с Будур. Разумеется, если она будет не против этого. Ваше согласие — и совет будет дан просто как благодарность за взаимопонимание.
— Так, давление какого-то неизвестного иностранца на правителя страны. Некрасиво.
— Очень даже красиво. Как решить ваши трудности, мы с вами теперь представляем. Условия сделки уже исчерпаны. Последний совет я давать не обязан. Согласие на брак Будур вы и так должны огласить.
Гарун-аль-Рашид заерзал в своем кресле.
— С вами, Сержи-сахеб, трудно спорить. У вас на всё готов ответ. Не хотите стать моим главным визирем?
— Нет, не хочу. Меня дома ждут. Не увиливайте, Гарун.
— Что делать, что делать, вы меня прижали к стенке! Ладно, Аладдин, у тебя есть мое согласие на брак с Будур. Только не надо представления с паданием на колени и целованием моих рук. Ах, ты и не собирался? Нахал! Каким титулом тебя наградить и нужно ли это вообще, я подумаю после согласия Будур. Обещаю, что никак не буду пытаться повлиять на ее решение. Но и ты должен пообещать, что не будешь давить на нее моим согласием. Ну? Да? Вот и хорошо. Давайте ваш последний на сегодня совет, Сержи-сахеб.
— Любая разведенная с вами жена уже не является для вас родным человеком. Она просто женщина, каких великое множество. Но свобода ее ограничена законом, с одной стороны. А с другой стороны, если бы и была свободна, как любая другая женщина и при этом без денег, то и тут ничего особо завидного в ней для мужчины нет. Иными словами, халиф, с разведенной жены выгоды вы никогда не получите. Но можно сделать ее свободной для повторного замужества, не нарушая закона и не издавая фирманов. А также очень просто лишь по вашему желанию сделать ее настолько привлекательной для будущих женихов, что они будут готовы платить за нее именно вам.
— Я в нетерпении, а вступление слишком длинное, — прервал меня халиф.
— Да просто удочеряйте разведенных с вами жен, Гарун. Вот и всё. На дочь уже не распространяется запрет на повторное замужество. А за жену — дочь халифа — многие заплатят вам баснословный калым. Даже если она уже однажды и побывала замужем.
Халиф раскрыл рот и так надолго застыл.
— Вот это фокус! — только и смог произнести он минуту спустя, ошеломленный открывающимися перспективами.
— Нам уже пора, — напомнил Абу. — Светать начинает.
— И договориться бы насчет встреч с Будур, — добавил Аладдин.
— Ты уж только оденься поприличнее. Всё-таки с моей дочерью собираешься встречаться. Вашими свиданиями пусть ваша подруга и занимается. Сейчас распоряжусь ее позвать.
— Не нужно меня звать. Я вас подслушивала, — Шехи выскользнула из-за колонны и подошла к нам.
— Вот, видали, Сержи-сахеб, в моем дворце не только стены, но и колонны имеют уши. Будете уходить…
В зал, громыхая железной амуницией, ворвался здоровенный мужик.
— Ваше величество, ваше величество, во дворец проникли чужие! — и, бросив на пол нашу веревочную лестницу, с удивлением уставился на нас. — Вот, я объявил тревогу.
— Объяви успокоение, — распорядился халиф. — Видишь, я уже их всех захватил. Отдай им то, что притащил, и проводи к воротам, чтобы их еще раз не поймали, — и уже когда мы были на пороге, окликнул:
— Серж!
— Да?
— Ты заходи, если что. Ну, там, если помощь, какая потребуется, деньги в долг или еще что. Для твоей головы у меня работа всегда найдется.
— Спасибо, Гарун. Если что — зайду.
На корабль Синдбада возвращались молча. Только Шехерезада поделилась своими страхами.
— Ребята, я уж думала, что всё. Это уж когда увидела, что он тащит вас с собой. Гарун, конечно, душка, но когда он вот так спокойно и проникновенно начинает с кем-то говорить, то жди беды. Злой уж очень он ходит последние дни. Но потом поняла, какую ловкую Серж дал ему надежду на устранение забот. После он уже просто играл с вами, чтобы не показывать, как доволен. Он бы за такие советы не только Будур отдал.
Ахмед и Али-Баба ждали нас у борта. Шехи приветственно помахала им еще издалека. Вваливаемся в каюту — и сразу за бокалы. И пить хочется, и выпить за то, что пронесло.
— Я вижу, вы с добычей, — констатирует Ахмед, разглядывая поставленную на стол лампу.
— Не только, — отвечает Синдбад. — Еще и с новоиспеченным женихом для Будур.
— Как? Уже? Ну и дела!
— Только вот сама Будур еще не знает, что у нее появился жених, одобренный халифом, — добавила Шехерезада. — Застукал их Гарун прямо в сокровищнице.
— Но тем не менее выкрутились как-то.
— Это Серж нас всех как-то выкрутил. Да притом так, что халиф начал ему в друзья набиваться, — и Шехерезада, как свидетель, описала Ахмеду и Али-Бабе всё течение событий. — Пожалуй, я сделаю красивую историю про это приключение.
Ахмед рассмеялся и сказал:
