— Ему просто повезло, что они сильно столкнулись лбами, — попыталась вывернуться из трудно объяснимой ситуации наставница.
— Вот и опять та же лапша на уши про везение. Забавно, но я не понимаю, как ты могла видеть это, если удирала без оглядки от висящего на хвосте шорга?
— Воспитанник мне потом рассказал, что произошло.
— Конечно, и ты ему сразу поверила. Что все его противники сами перестреляли друг друга. Это уже напоминает рождественскую сказку.
— Подожди, — все-таки вмешался в дискуссию настоятель. — Ты хочешь сказать, что малыш намного круче, чем кажется на первый взгляд?
— Снимать его с подозрения, только потому, что маленький мальчик не мог обидеть взрослых дяденек, неправильно. Факты говорят, что мог, и самое главное — у него нет алиби.
— Есть.
Все присутствующие удивленно повернули головы в сторону Матильды, поскольку именно с ее уст слетело это короткое, но очень веское слово.
— Что есть? — непонимающе переспросил свою подругу Мортафей.
— Алиби у Роджера. Последние три часа перед тревогой он спал.
— И кто же возьмется это подтвердить?
— Я.
— Интересно. А ты откуда можешь знать так точно?
— Потому что сидела рядом и смотрела на него.
— Все три часа?
— Даже больше. Часа четыре или пять, не засекала. После того, как его сморило.
— А что было до того? — зловещим тоном задал напрашивающийся вопрос Крот.
— Он рассказывал мне о звездах, о безднах вселенной и далеких галактиках.
— И давно тебя потянуло на подобные лекции?
— Нет, только этой ночью. Я даже не помню, когда в последний раз видела такие яркие звезды.
— На романтику потянуло? С каких это пор подруга настоятеля позволяет себе по ночам часами пялиться на молодого спящего храмовника?
— А что, разве это запрещено? Я ведь не предъявляю тебе претензий, что ты целый час рассматривал спящую девицу, — Клео бросила злой взгляд на Алису.
— Этого еще не хватало, чтобы ты мне претензии предъявляла. Что будет с авторитетом настоятеля, если ему всякие девки будут свои условия диктовать?
— Я не думаю, что авторитет настоятеля вырастет, если он будет обиджать свою подругу и называть ее девкой, да еще и всякой, — совершенно неожиданно и резко вступился за Матильду Роджер.
— Что? Если не думаешь, то помолчи, пока тебя не спрашивают. Тоже мне, нашелся защитничек. Слюни подотри, астроном хренов. С тобой мы потом разберемся. Или ты всерьез вздумал отбить у меня девчонку? Ну-ка посмотри мне в глаза. У тебя что, совсем с мозгами беда?
Алиса попыталась оттереть подопечного в сторону, но Тобио Экселанц Сильвер упрямо отказывался отступать. Магистр усмехнулся и подошел к Мортафею.
— Боюсь, эта болезнь лечится только хирургически.
— Что? Издеваешься? Если я отнесусь к этому молокососу, как к сопернику, меня же бойцы на смех поднимут.
— А если не отнесешься, то станет не до смеха.
— Что ты имеешь в виду?
— Вольные не прощают слабости в вопросах чести. Если закроешь глаза на его хамство, про авторитет настоятеля можешь забыть, как про дурной сон. Я бы на твоем месте убил его прямо здесь, какая разница, три трупа или четыре. Все равно такие дурни долго не живут.
— Постой, но ты же сам подозревал, что он очень крутой лиат.
— Мои подозрения развеялись, как дым. Крутые лиаты так глупо не подставляются. А он уже почти что мертв. Стоило молодому лоботрясу так долго бегать от наемных убийц, чтобы нарваться на поединок с настоятелем Храма.
— Ты прав, старина, я вынужден принять вызов этого юнца. — Мортафей нехотя задумался. — Только все будет честно. Пусть храмовники видят, что их лидер действует строго по канонам брандов. Пора преподнести урок сомневающимся. Поединок состоится следующей ночью. А пока проследи за мальчонкой, чтобы он не сбежал. Хватит нам одного соронга.
— Кстати, о соронге, — вспомнил магистр. — Разве нам не стоить поменять базу?
— Черт, об этом я и забыл за всеми разборками. Ты прав, объявляй экстренную эвакуацию. Уходим на старый керамзитный, там летом вполне терпимо.
— Это же далеко. Может, лучше в овощехранилище?
— Нет. Далеко, зато никто от нас этого не ожидает, и дорога пустынная. Не забывай, что уже расцвело. Шантан, позови Фантома, пусть он примет у Таиры бригаду.
Бригадир вслед за магистром покинул каземат, и снаружи послышался приглушенный топот, гомон возбужденных голосов и хлесткие отрывистые выстрелы команд. После того, как тихо вышла обескураженная Матильда, в помещении с незапертой клеткой и тремя мертвыми бойцами остались лишь Роджер с Алисой и Мортафей с охранниками. Ошарашенный Тобио постепенно осознавал, что натворил, холодок в груди медленно, но уверенно, тушил пламя страсти разгоряченного поклонника рыжей красавицы. Наставница с настоятелем долго смотрели друг другу в глаза, наконец, девушка не выдержала и первой нарушила тягостное молчание:
— Я не поняла. Ты мне уже не доверяешь?
— Наоборот. Для тебя у меня будет особое задание, а потому твои бойцы пока перекантуются без бригадира. Сама понимаешь, речь пойдет о твоем подопечном, этом несчастном и безумном ловеласе. Не оправдывайся, я сам видел, как ты пыталась остановить его самоубийство. Что можно поделать, если юношеский спермотоксикоз снес соломенную крышу напрочь?
— Думаешь, это заслуживает смерти?
— Нет, конечно, но тебе известны законы вольных. Мы оба в этом случае бессильны.
— Чем же тогда я могу помочь?
— Будешь его секундантом. Проследишь за тем, чтобы все было строго по правилам. Не хочу, чтобы твой воспитанник, осознав, что натворил, бросился в бега и по-глупому подставился под молнии охраны магистра. Надеюсь, ты ему внятно и доходчиво объяснишь бессмысленность подобных попыток.
— Не слишком ли ты доверяешь Этьену?
— Не бойся, красавица, у меня все под контролем.
Мортафей развернулся и неспешно направился к выходу, но буквально в следующее мгновение настоятель каким-то неуловимым движением оказался за спиной Роджера и шепнул ему на ухо:
— А тебе, малыш, главное — не обделаться со страха во время поединка.
Юный храмовник вздрогнул. Телохранители Крота напряглись, но уже в следующую секунду их босс разорвал дистанцию с будущим противником и, не оборачиваясь более, направился к двери. Стоило настоятелю с сопровождающими бойцами выйти, Алиса покачала головой и со словами «Ну что, Ромео, допрыгался?» повернулась к молодому лиату. Тут же ее желание высказать своему ученику все, что она думает по поводу его поведения, куда-то улетучилось.
