— Шалуры не всеведущие. Вы напрасно боитесь их, — огрызнулся Пентон.
Широкое бородатое лицо ланура медленно расплылось в улыбке:
— Ты в тюрьме, Урд-махн, и только благодаря шалурам.
— Они обманом заманили нас в ловушку…
— Шалуры очень вероломны. Они считают, что это разумно.
— Они поймут, что это в высшей степени неразумно, когда через десять месяцев мои люди появятся здесь и в один момент сотрут этот город с лица земли. Мы уничтожим шалуров. Возможно, тогда ваше восстание победит. — Пентон, конечно, лгал. Тюремщик не знал, что они были изгнаны с Земли.
— Их газ… их газ всегда останавливает нас. И шлиты. Мы не можем справиться с ними… — Красновато-коричневое лицо стражника побледнело. Пентон молча проклинал страх ланура, который не давал прочитать его мысли даже с помощью древнего метода марсиан. Диск с описанием этого метода он недавно выкрал из марсианского музея. Вместо мысленного образа он улавливал только смутное бесформенное облако страха.
— Мы владеем более древними знаниями, чем вы, — сказал Пентон. — Впрочем, поступай как знаешь. Мы все отправимся в преисподнюю, если шалуры по ошибке выпустят страшную энергию нашего корабля.
— Я… Я сегодня вечером поговорю со своими товарищами, — сказал ланур и неловко двинулся по коридору.
Пентон отошел от маленького окошка в матовом стекле двери. Хотя на Ганимеде он был в пять раз сильнее, чем на Земле, разбить толстое плотное стекло ему не удавалось. Пентон посмотрел на дверь с отвращением.
— Черт, — проворчал он мрачно.
— Я понял так, что он сказал «нет», — пробормотал Блейк угрюмо. — Чудесных пташек они здесь держат. Ты приветствуешь их, они машут тебе руками, улыбаются и тоже приветствуют тебя из своих самолетов, пока ты спускаешься. Ты выходишь… удар… Они бросают стеклянную бомбу с усыпляющим газом — и ты в ловушке. Ну вот… А теперь я не могу спать, не могу курить, не могу двигаться. Я…
— Заткнись. Послушай, я могу сделать так, чтобы ты заснул. С помощью гипноза.
— Можешь? Хорошо, что ты научился этому у марсиан. Давай попробуй.
Глядя на Пентона с признательностью, Блейк растянулся на спине. И уже через десять секунд осознал свою ошибку. Он был загипнотизирован. Поток странных мыслей захлестнул его мозг — идеи другого мира. Пентон обучил его ланурийскому языку способом марсиан, разработанным десять тысяч лет назад, — с помощью гипноза. За каких-то пять минут Блейк узнал все о ланурах. А также заработал страшнейшую головную боль, которая не шла ни в какое сравнение с той, которую он обычно получал, изучая иностранный язык. Он силился освободиться…
* * *
Солнечные лучи проникали через заднюю стену камеры. Это означало, что снова наступил день и что он проспал несколько часов.
— Нет, — послышался голос Пентона. Он разговаривал с лануром.
Блейк резко поднял голову и громко застонал. Да, голова разламывалась от боли.
— Нет, я не себя буду лечить. Скажи им, что Блейк умирает, что этот воздух ему не подходит. Слышишь, как он стонет? Скажи шалурам, что мне необходимо это вещество.
Блейк заметил тень, расплывшуюся за матовым стеклом тюремной стены. Он попытался встать. Пентон повернулся к нему:
— Отлично, Род. Ничто так хорошо не лечит, как время. Я знал, что ты проснулся. Твоя помощь мне просто необходима.
— Помощь? Помощь! Ах ты космический разбойник! Моя голова…
— Знаю. Но нам нужно одно вещество… Сейчас его принесут. Теперь ты знаешь их язык… Мы скоро получим вещество, которое мне позарез необходимо.
— Я уже получил головную боль. Заткнись и убирайся. О-о-о…
* * *
Он задремал, а когда снова открыл глаза, голова болела меньше. Пентон колдовал над какими-то стеклянными колбами, наполненными остро пахнущими жидкостями и различными порошками.
— Не мог бы ты постонать? — любезно попросил он. — Стражник смотрит и слушает.
Блейк сделал ему одолжение:
— О-о-о… чтоб тебя черти взяли… А-а-а… Ты доволен? Чем это так воняет?
— Я стараюсь кое-что вычислить. Продолжай в том же духе. Я делаю для тебя лекарство. Ты страдаешь, потому что атмосфера тебе не подходит. Мне стало легче, потому что я уже принял порцию этого атмосферного акклиматизатора.
— Продолжать стонать? Дай Бог, чтобы это лекарство мне помогло. Но ведь ты не врач!
— Сейчас я врач. Лекарство скоро будет готово. Хм… — Пентон поднес колбу к носу. Комнату заполнили запахи — приятный фруктовый вперемежку с острым и противным. Отмерив из одной бутылки несколько кристаллов, затем из другой еще немного, он понюхал, что получилось, и попробовал.
— Глотни, — наконец сказал Пентон и засмеялся, поднося лекарство Блейку. — Гарантирую, что после того, как ты отведаешь этот напиток, тебе море станет по колено.
Блейк поднес колбу к носу. Его глаза расширились от удивления. Он пригубил, и рот его расплылся в улыбке.
— Что за лекарство! Чувствую, что снова наступают счастливые деньки!
Он сделал большой глоток и с трудом оторвался от колбы.
— Замечательно! А из чего ты это приготовил? Пентон тоже немного отпил и сказал:
— Лимонная кислота — кристаллизированная кислота лимона. Сахароза — вещество, более известное под названием сахар. Этанол — иначе этиловый спирт. Углекислота — всем знакома как содовая вода. Думаю, эта смесь способна взбодрить тебя, где бы ты к ней ни приложился. А мне нужен ее остаток.
Пентон посмотрел на большую колбу, в которой растворялся белый порошок.
Целый галлон нужного раствора был уже готов. Он осторожно добавил еще порошка из большой мензурки и другого — из стеклянной бутыли.
— Что это? — спросил Блейк.
— Универсальное средство. В любом случае, надеюсь, оно поможет нам выбраться отсюда. Я…
С глухим стуком от стеклянной стены отделился большой блок. Из глубины за ним хлынул поток какого-то пара, клубы которого заполнили камеру.
Тотчас же в камере распространился сильный удушливый запах. Блейк с опаской оторвал ногу от пола, по которому стелился пар, и испуганно посмотрел на Пен-тона.
Я знал, что так будет, — вздохнул Пентон.
— Что?
— Притворись больным. Предполагается, что ты лечишься от смертельной болезни. Я собираюсь сказать об этом тюремщику. Все идет по плану.
Увидев, что караульный собирается отпереть дверь камеры, Пентон замахал ему руками.
— Не входи… испарения… Блейк должен дышать паром!
Тюремщик приоткрыл дверь, но, убедившись, что там пар, плотно закрыл ее и ушел.
— Смотри, Род, они только что включили в коридоре свет! — сказал Пентон.
