Он кивнул своим офицерам, и все уехали, оставив одинокого всадника стоять между линиями двух войск.
Забрав ожидавших их гонцов, Амбеген и Тереза направились к шеренге солдат.
- А если?.. - неожиданно спросила Тереза. - Если все это правда? Если они сожгут этого бога и сюда заявятся тысячи и тысячи золотых?
Амбеген придержал коня.
- Что ж, прекрасно, пускай идут... Тебе тоже что-то приснилось, сотница? - спросил он, после чего повернулся к Линезу: - А ты, господин? Может, и ты вдруг стал мудрецом-Посланником? Так же, как его благородие сотник Д.Л.Рават? Пособишь нам с нашей проблемой, а?
Не ожидая ответа, он двинулся дальше.
- Я ему верю, - сообщил он, пожав плечами. - Уверен, он говорил правду и ничего, кроме правды. Или же то, что считает правдой. Но каждый должен знать свое место, а его место здесь, в этих рядах. - Он снова остановился. - Не знаю, что есть хорошо, зато плохое знаю наверняка. Так вот, плохо это когда солдат, вместо того чтобы делать то, за что ему платят, пытается быть одновременно и мудрецом, и политиком! Как ты себе это представляешь? - обратился он к Терезе. - Думаешь, здесь, сейчас, на этом поле боя, я в одно мгновение решу, что будет хорошо для двух миров? Для двух миров, слышишь? Даже не для двух народов! А источником мне послужит один-единственный разговор? Эти бедненькие серебряные алерцы не слишком цацкались с Армектом. Нет, они пришли сюда, сжигая села и убивая крестьян, вырезая под корень солдат, и все это ради того, чтобы спасти свой мир! А на что еще они пойдут ради его спасения? Предадут огню весь Шерер? Разбросают по нашим землям какое-то дерьмо? А потом явятся, чтобы собрать его обратно, когда вдруг выяснится, что они ошиблись! Рават сам сказал: они об этих силах понятия не имеют! Но тем не менее пытаются их освободить! Нет уж! Я перережу их всех, ибо для этого я здесь и нахожусь, а тех, кто спасется от моего меча, вышвырну с разбитой мордой прочь, туда, откуда они пришли! А уж потом пусть собираются самые главные, те, кто правит этой страной, пускай созывают лысых старичков с белыми бородами и пусть совещаются сколько влезет! Спросят совета у солдата? - Он ударил себя в грудь. - Солдат придет и посоветует. Но сначала пусть солдат докажет, что поддержит сталью все их решения, какими бы они ни были! Все, конец! Разговор окончен! По отрядам!
- Так точно, господин!
Оба умчались галопом.
На равнине возле леса разыгрывалось нечто, больше напоминающее драку разъяренных зверей. Тот хаос, который люди видели на рассвете, был образцом порядка по сравнению с тем, что творилось сейчас. Сражение распалось на десятки и сотни отдельных стычек, столкновений, поединков... Раненые золотые удирали со всех ног, их преследовали всадники на вехфетах; какие-то своры яростно продирались к дракону, словно волки, привлеченные запахом крови, - видимо, то, что открылось под расколотым каменным панцирем, каким-то образом звало их к себе... Следом за этими сворами шли окровавленные, измученные отряды серебряных всадников, догоняли их, окружали, не пускали дальше... Иногда им удавалось смять окруженных золотых, а иногда не выдерживало кольцо окружения.
От самого алерского бога отступала - да что там отступала, бежала сломя голову! - целая толпа рыжих тварей, порубленная каменоломными орудиями. Ее пытались преследовать пешие воины. Еще две крупные своры мчались к линии, оставленной, чтобы дать отпор легионерам. Их дороги неожиданно пересеклись, никто не хотел уступать, и внезапно уродливые твари начали убивать друг друга - в неистовой, звериной ярости. Впрочем, подобная картина не была особой редкостью. Да, целые группы не слишком часто дрались друг с другом, но братоубийственные поединки затевались по любому поводу. Если бы Золотые Племена могли создать армию, понимай они хоть чуть-чуть, зачем сюда пришли, сражение бы давно уже закончилось.
Однако ничего они не понимали - как раз сейчас в самой середине обширного побоища большая, голов в триста, золотая орда, опьяненная победой, радостно растаскивала трупы и пожирала их, с ревом и лаем колотя себя по широким грудям... Другая стая, размерами поменьше, явно отдыхала, лишь шумно размахивая дубинками и пугая пробегающие мимо отряды серебряных. Еще одна толпа золотых, столь огромная, что могла бы без посторонней помощи решить судьбу боя, бесцельно носилась взад-вперед. Наконец, словно послушавшись какого-то таинственного зова, она устремилась в сторону дракона. Но четверть мили спустя ее остановила горстка полуживых наездников на израненных вехфетах. Этот небольшой отряд, бросившись в бегство (и оно понятно, враг двадцатикратно превосходил их), неожиданно увлек за собой всю стаю. Ревя во всю глотку, несколько сотен рыжих чудовищ неслись по пятам за горсткой всадников. И наконец настигли! Стая поглотила убегающих, но снова позабыла о цели битвы...
Бдительные гонцы заметили маленькую точку на юго-востоке и указали на нее надсотнику. Амбеген приподнялся, но у симпатичной курьерши (вовсе не столь глупой, как о ней говорили) зрение оказалось лучше.
- Коты, господин!
Хмурясь, Амбеген опустился в седло - он мысленно прикидывал путь, который пришлось проделать разведчикам, по большой дуге обходившим поле боя после возвращения с операции... О том, что ночью им удалось выбраться из деревни, он знал; если бы их убили или хотя бы заметили, Равата не удивило бы, что Амбеген знает о содержимом статуи. Кошачий отряд быстро приближался, но не столь быстро, как хотелось бы надсотнику. И вскоре выяснилось почему: два огромных гадба бежали ровной кошачьей трусцой, ведя между собой серую фигурку поменьше, которая, похоже, выбивалась из последних сил... Амбеген догадался, что Дорлот отправил к нему тех, кто являлся бы лишь помехой в дальнейшей разведке: слишком больших и заметных котов и слишком маленькую, слишком слабую кошку... Едва приблизившись, гадбы подтвердили его догадку.
- Десятник с тройником пошли дальше, - промурлыкал черный зверь с белыми лапами, которому не составило бы труда завалить некрупного мужчину и любую женщину.
- Громбелардец? - спросил Амбеген на родном языке.
- Оба, - ответил на том же языке второй гадб, не столь мускулистый, но размерами ненамного меньше первого. - Гвардейцы из Рахгара. По контракту.
Амбеген едва не присвистнул: а он и не знал, что у него есть воины из знаменитой во всем Шерере рахгарской кошачьей полусотни! Он продолжал расспрашивать по-громбелардски, не желая, чтобы гонцы услышали дурные вести, если таковые имеются.
- Что происходит внутри "языка"?
Маленькая серая легионерка лежала неподалеку на боку - измученная, полуживая, с широко раскрытыми янтарными глазами. Нос, обычно розовый, был сейчас ярко-красным.
