— Возможно, в том была воля Великого, — невнятно сказал он. Затем, помешкав, добавил: — Нам трудно представить, что кто-нибудь может сделать то, что сделал МЕНШАР Пендлитон. Это… — и он использовал туземное слово, которое Эккерт перевел как грубый эквивалент слова «непристойность».
Акробаты заняли сцену, совершили ошеломляющую группу переворотов, в чем им помогали туземные певцы.
«Они во всем великолепны, — подумал Эккерт. — Вряд ли можно их подозревать в чем-нибудь, они слишком добры».
Чаша орехов ПИЛЕШ снова прошла по кругу, и Найова склонился над нею, чтобы сказать:
— Если есть какая-нибудь возможность помочь вам, пока вы тут, МЕНШАР Эккерт, вам нужно только попросить меня.
Может быть, было ошибкой просить список друзей Пендлитона, может быть, существует окольный путь.
— Мне хотелось бы встретиться с кем-нибудь из ваших людей, кто был связан с Пендлитоном, как в деловом отношении, так и в личном. Я сделаю все, чтобы не причинять им неудобств.
— Я думаю, они будут рады помочь вам. Я попрошу их подойти к вам завтра.
Это не было настоящим дождем, просто мягкая капель, увлажнившая пыль на дорогах и забрызгавшая тунику Эккерта. Он не обратил на это внимания — дождь был теплым, а сырые трава и деревья приятно пахли.
— Как бы вы классифицировали эту культуру, увидев эту церемонию, Тед? — спросил Темплин.
— Как вы и ожидали, культ Аполлона, простой и благородный. Ничего неумеренного, ничего насильного для большой эмоциональной разгрузки.
Темплин печально кивнул.
— Это нравится вам все больше, не так ли? Вы обнаруживаете, что это место вам начинает нравиться все больше. И я предполагаю, что это тоже может быть опасно. Вы склонны ослабить бдительность, как сделал это Пендлитон. Вы — что это?
Эккерт напрягся. В нескольких сотнях футов ниже их дома раздавалось мягкое хлюпанье. Темплин распластался в тени стены. Его рука скользнула внутрь туники и вынесла на свет изящную смертоносность игольного оружия.
— Не пользуйтесь этим! — страстно прошептал Эккерт. Глаза Темплина были узкими пугающими щелками темноты.
— Почему нет?
Мысли Эккерта пустились вскачь. Может быть, тут ничего нет, а может быть, таится несчастье. Но здесь еще имеется шанс, что Темплин неправ. И были более простые причины.
— Сколько у вас зарядов?
— Двенадцать.
— Вы считаете, что можете, стоя здесь, удержать их всего лишь двенадцатью зарядами вашего игольного ружья?
— И силовой установкой.
— Она не в порядке, — мягко сказал Эккерт. — Батареи в ней мертвы. Я боялся, что вы можете сотворить с ней какую-нибудь глупость.
Шаги были уже в нескольких ярдах. Эккерт внимательно прислушался, но по звукам было трудно определить, сколько человек там было.
— Что нам, в таком случае, делать?
— Посмотрим, не следят ли за нами. Они могут и не следить.
Земляне выскользнули из тени и нырнули на другую тропинку между домами. Шаги сзади них участились и перешли на ту же самую тропинку.
— Мы должны вернуться назад, к нашему дому, — прошептал Эккерт.
Они побежали настолько бесшумно, насколько смогли, поскальзываясь и скатываясь по грязи. Еще один интервал мимо запертых домов с закрытыми ставнями, и земляне оказались на площади, которую видели в день своей высадки. Она была пуста, ткацкие станы и гончарные круги прикрыты тканью и камышом, чтобы предохранять от дождя. Они стремительно пересекли площадь, две тонкие тени, мчащиеся через открытое пространство и торопящиеся на другую тропинку.
Последняя тропа вела к маленькой речке, пересекавшей город. Темплин осмотрелся, махнул Эккерту, вошел в воду и скорчился под мостком. Эккерт выругался про себя, затем последовал за Темплином.
Холодная вода бурлила под мышками, и он с трудом удерживался, чтобы не чихнуть. Эмоции Темплина были заразительны. Действительно ли шаги его испугали? Эккерт нахмурился и попытался быть честным с собою. Может, да, а может быть, и нет. Но он не мог позволить Темплину остаться лицом к лицу с приближающимся неизвестным. Не Темплину.
Шаги приблизились к мосту, помедлили минутку, затем прошлепали по мосткам и замерли вдали на глинистой дороге. Эккерт позволил себе медленно перевести дух. Шаги были забавно легкими.
И шел только один человек.
— Мне хотелось бы кое-что узнать, — холодно сказал Темплин. Он отстегнул свою силовую установку и позволил ей упасть на пол.
— Почему вы решили поменять батареи в этой коробке на пустые?
— Потому, — кратко ответил Эккерт. — Я боялся, что вы сделаете с ней что-нибудь, о чем позже будете жалеть. Вы не попадали в ситуации, подобные нынешней. Вашим реакциям нельзя было доверять. Одно неправильное движение, и мы последуем за Пендлитоном, как бы он ни умер. Вы это знаете.
Он выжал свою тунику и медленно стащил мокрые плавки.
В дверь робко постучали. Он завернулся в одеяло и сделал знак Темплину встать рядом. Тот схватил стульчик, взвесил его в руке и подчинился.
Эккерт подошел к двери, осторожно распахнул ее. Там стояла девушка, наполовину в тени, наполовину освещенная желтоватым светом из комнаты. Она промокла до нитки и была в грязи до колен.
— МЕНШАР забыл это на ХАЛЕРА, — сказала она мягко. Вручив землянину трубку и промокший кисет с табаком, она немедленно скрылась в дождь. Он прислушался к звуку ее шагов по мягкой грязи, потом закрыл дверь.
— Мы, вероятно, стояли лицом к лицу с опасностью как из-за нашего собственного воображения, так и от чего-либо другого, — угрюмо сказал он. — Скажите мне, вы бы сперва выстрелили или подождали бы, пока с уверенностью не выяснили бы кто она и чего хочет, когда она впервые пошла за нами?
— Не знаю, — уныло сказал Темплин.
— Тогда я предоставлю вашему воображению ситуацию, в которой мы бы находились сейчас, если бы поддались вашему порыву.
— Мы не слишком много выяснили, не так ли? — вопрошал Темплин несколькими днями позже.
— Да, — уступил Эккерт. — Не много. — Он просматривал толстую стопку карточек на столе. Статистические результаты были не только интересны, но и в некотором роде феноменальны. За три года, или около того, которые Пендлитон провел на Танпеше, он встретился или успел познакомиться приблизительно с семьюстами туземцами. Подавляющее большинство встреч, конечно, были чисто случайными и ничего не значили. Хотя почти сотня аборигенов расширила свои отношения с Пендлитоном в социальной или деловой сфере. Из этой сотни ни один — ни единый! — не согласился признать, что знает Пендлитона хорошо или что может считаться его другом.
