103-й уклоняется от ответа. Нельзя допустить, чтобы «болезнь томления духа» охватила еще и наемников. В противном случае споры разрастутся, и с крестовым походом будет покончено еще до того, как он достигнет края мира.
«Большой Рог» обнаруживает зону торфяников. В торфе любят прятаться южные скарабеи. Некоторые из них и в самом деле удивительны. У каждого вида жесткокрылых свои специфические черты, ни один вид не похож на другой. Возможно, южане могли бы тоже пригодиться в походе. Почему бы не нанять их? 103-й соглашается. Любая помощь неоценима.
Полет продолжается.
От реки доносятся запахи цикуты, болотной незабудки, вязолистной таволги. Под ними проплывает ковер белых, розовых и желтых кувшинок, словно небрежно распыленное разноцветное конфетти.
Эскадрилья кружит над рекой. На полдороге между двумя берегами расположился маленький островок с большим деревом посередине.
Носороги скользят над завитками речных волн. Их лапки почти касаются потока.
Но 103— й никак не может найти известный порт Сатей, из которого под речным дном на другой берег реки ведет подземный ход. Должно быть, крестоносцы отклонились от намеченной дороги, и, похоже, довольно далеко. Им придется долго плутать.
Однако по возвращении летающие разведчики объявляют, что все в порядке, что надо продолжать идти вперед.
Армия спускается по обрывистому берегу, как струйка патоки: муравьи при помощи присосок на лапках, носороги летят, пчелы пикируют, а мухи — толкаются.
Внизу простирается пляж из мелкого бежевого песка со светлыми дюнами, кое-где попадаются редкие островки травы, в основном песчаный овес и песчаные грибницы. Вкусные припасы для муравьев!
103-й объясняет: чтобы добраться до порта Сатей, им надо двигаться вдоль берега на юг. Караван трогается.
Вместе с другими носорогами «Большой Рог» покидает основные войска. У них есть неотложные дела, говорят они, чуть позже они присоединятся к войску.
Впереди разведчики обнаруживают белые комочки, вкусно пахнущие улиткой. Им уже приелись звездчатки, а эти яйца аппетитно выглядят. 9-й предостерегает их. Прежде чем съесть что бы то ни было, надо проверить, не является ли эта еда ядовитой. Некоторые слушаются его, другие принимаются за еду.
Какая ошибка! Это вовсе не яйца, это слизь улитки. Более того, зараженная сосальщиком!
Зомби: Жизненный цикл большого печеночного сосальщика (Fasciola hepatica), он же печеночная двуустка, является одной из самых больших загадок природы. Это животное заслуживает целого романа. Как указывает его название — это паразит, который живет в печени овец. Гельминт кормится кровью и клетками печени, а когда вырастает, — откладывает яйца. Но яйца сосальщика не могут развиться в печени овцы. Их ждет целое путешествие.
Яйца покидают тело своего хозяина вместе с экскрементами. Так они попадают во внешний мир, где холодно и недостаточно влаги. После периода созревания из них вылупляется крошечная личинка. Ее съедает новый хозяин — улитка.
Дальше личинка сосальщика будет развиваться в теле улитки, а затем выйдет наружу вместе со слизью, которую этот гастеропод выделяет в период дождей.
Но это только половина пути для сосальщика.
Слизистые выделения улиток, похожие на гроздья белых жемчужин, часто привлекают муравьев. Вместе с этим «троянским конем» личинки попадают в организм насекомого. В социальном зобе мирмекийцев они задерживаются ненадолго. Они освобождаются из зоба, пронзая его, превращая в дуршлаг, а множество дырочек заделывают твердеющим веществом, и муравей после этого инцидента продолжает жить. Нельзя убивать муравья, он необходим для попадания личинок в тело овцы. Глисты развиваются внутри тела муравья, но снаружи ничто не позволяет догадаться о внутренней драме.
Когда личинки становятся взрослыми сосальщиками, они должны вернуться в печень овцы, чтобы завершить свой жизненный цикл.
Но каким образом овца может съесть муравья, ведь она не насекомоядное?
Должно быть, многие поколения сосальщиков задавались этим вопросом. Проблема осложнялась тем, что овцы объедают верхушки трав только в прохладное время суток, а муравьи покидают свое гнездо в теплые часы и ползают только в тени, у корней травы.
Как объединить их в одном месте и в одно время?
Сосальщики нашли решение, распределившись по телу муравья. Десяток располагается в тораксе, десяток в лапках, десяток в брюшке и один в голове.
Как только эта единственная личинка проникает в голову, поведение муравья сразу меняется… Вот так-то! Сосальщик, этот маленький примитивный червь, близкий к инфузории-туфельке и, значит, к самым примитивным одноклеточным, отныне управляет таким сложным муравьем.
Результат: по вечерам, когда все рабочие засыпают, зараженные двуустками, муравьи покидают свой Город. Словно лунатики, они бредут вперед и поднимаются на верхушки трав. И не каких-нибудь трав! А тех, которые любят овцы: люцерна и пастушья сумка.
Замерев, муравьи ожидают, когда их съедят.
Это работа двуустки, сидящей в голове, — каждый вечер заставлять своего хозяина выходить из муравейника, до тех пор, пока его не съест овца. Утром, когда становится тепло, муравей обретает контроль над своим мозгом и волей, если его до этого не съел баран. Он удивляется, что оказался тут, на верхушке травинки. Он быстро спускается, ползет к гнезду и приступает к обычным делам. До следующего вечера, когда он, как зомби, снова выйдет со всеми своими зараженными товарищами ожидать, чтоб его съели.
Жизненный цикл двуустки ставит перед биологами много вопросов. Первый: как двуустка, забравшаяся в мозг, может видеть, что происходит во внешнем мире, да еще приказывать муравью идти к той или иной травинке? Второй: двуустка, управляющая мозгом муравья, единственная, кто умрет в процессе переваривания пищи овцой. Почему же она идет на такую жертву? Все происходит так, будто двуустки сознательно идут на то, чтобы одна из них, и вдобавок лучшая, умерла, лишь бы все остальные достигли своей цели и закончили цикл созревания.
Эдмон Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
В первый день никто не пришел атаковать муляж профессора Такагуми.
Жак Мелье и Летиция Уэллс запаслись саморазогревающимися консервами и сухой едой. Они сидели, как в осаде. Коротая время, играли в шахматы. Летиция оказалась более умелой, а Мелье делал грубые ошибки.
