Нэт Прикли - Ристалище

— Их всего полторы сотни. А только при тебе в городе жило примерно полтысячи человек.

— Большинство — женщины и дети. Немного стариков. За оружие могло взяться от силы сто мужчин. Не бойся, Найл, я справлюсь. Я знаю все ходы и выходы, все ловушки, все тайники. Я бессмертна. Справлюсь. Ты только не мешай, а?

Посланник оглянулся на Дравига, вздохнул и отрицательно покачал головой.

— Прости меня, Мерлью. Это земли Смертоносца-Повелителя. Они наши, и они нам нужны.

За спиной послышалось покашливание.

Подростки никак не могли понять, друг перед ними или враг. Юную принцессу Мерлью во взрослой женщине они не узнавали, но вот воинов у озера узнали хорошо — приходилось сражаться. Еще дети сознавали в себе несокрушимую силу и никак не могли понять, почему бы не решить проблемы просто и надежно: опустить копья, да и загнать озерных жителей обратно в воду.

— Зачем тебе эти дикие места, Найл? Ты только однажды забрел сюда, пока был свободным, и ни разу не заглядывал, когда стал правителем. Зачем?

— Приозерье, — пожал плечами Найл. — Единственная дорога между нами проходит через этот оазис, здесь единственное место, куда можно посадить «почтового» паука для связи между нашими городами.

— Я согласна на то, чтобы в городе сидели твои «почтовые» пауки, — повысила голос Магиня, — и готова оказывать помощь любому путнику, следующему в твой город или обратно. Такой вариант тебя устроит?

— А вдруг через год ты передумаешь?

С лица Магини исчезли искорки, морщины прорезались глубже, волосы поседели. Теперь она выглядела не меньше, чем на сто лет.

— Хорошо, мой дорогой друг, — проскрипела старуха. Я поняла, что эта дыра в земле имеет для тебя самое первостепенное значение, что это важнейшая стратегическая точка на планете, что ты сегодня же готов перебраться сюда всем народом, и защищать ее от любых бед. А теперь ответь мне, Найл, какую плату ты хотел бы получить на передачу этого невероятного сокровища мне?

— А ты готова держать здесь моих «почтовых» пауков и оказывать помощь путникам?

— Да, Найл, согласна, — Магиня помолодела лет до тридцати, волосы ее потемнели, по ним волнами пробегали зелено-рыжие оттенки. На этот раз ты меня перехитрил. Давай, говори, что ты хочешь?

— Помоги мне захватить Приозерье.

За спиной Посланника прокатился восхищенный гул.

— Тебе нужны эти сто пятьдесят воинов? — кивнула на фалангу Магиня.

— И ты.

— Авантюрист, — сообщила принцесса.

— Почему? — пожал плечами правитель. В городе триста воинов и пятьдесят боевых пауков. У нас получается двести воинов и две тысячи пауков. И ты. А ведь ты бессмертна.

— Ну, я то ладно, — кивнула Мерлью, которая с каждой минутой становилась все моложе и моложе. А ты сможешь провести в Приозерье моих воинов? Они плохо переносят воздух.

— Надеюсь, что да, — потер подбородок правитель. За плато есть небольшое непересыхающее озерцо. Туда день пути. Выдержат?

Принцесса кивнула.

— Ближайший по прямой оазис, это оазис муравьев. В нем есть ручей. От озерца два дня пути. Выдержат?

— Должны.

— Еще день пути на север, и начинаются каменистые россыпи. Там много мелких луж.

— Подойдет, — кивнула Магиня.

— Дальше мы повернем вдоль озера к горам Хайбада, обогнем его под склонами, и выйдем к лесам Приозерья. Реки и ручьи там на каждом шагу. Потом люди перекроют все двери и ворота в городе, а смертоносцы прочешут леса, поймав всех и каждого. Потом пауки волей парализуют горожан, мы войдем внутрь и всех повяжем.

— Хороший план, — с усмешкой кивнула Мерлью. — Я согласна.

Два дня ушло на подготовку. Братья охотились, вяля на своих щитах мясо в дорогу, водолазы добывали рыбу, после чего коптили ее над дымными кострами среди пышных крон фруктовых деревьев. Местные яблони, груши и абрикосы люди обобрали вместе, рука об руку — братья по плоти вместе с озерными жителями — частично съев на месте, а частью распихав по котомкам и мешкам.

Утром третьего дня объединенная армия двинулась в поход.

Найл выбрал путь низом, вдоль высоких, отвесных стен плато. На этот раз он не решился разделить пауков и двуногих на отдельные группы для ночных и дневных переходов.

Поскольку смертоносцы ночью просто «засыпали», идти пришлось по жаре. К счастью, у основания стен почти на всем пути лежала тень, которая хоть частично защищала путников от зноя.

Двести человек — большой отряд. Для их пропитания трудно рассчитывать на мелкие зеленые прогалинки, которые встречались в здешних местах. Десятка арбузов или полусотни алых сладких лукаров все равно никак не могло хватить на всех. Рассчитывать стоило только на взятые с собой припасы и скорость переходов.

Хотя из-за озерных воинов и приходилось останавливаться несколько раз в день, чтобы они залили себе глотки водой из огромных фляг, но в целом водолазы показали себя не столь уж слабыми, и не столь уж неврастениками. Впрочем, эти полторы сотни Магиня набирала по всей своей стране, и они являлись лучшими из лучших.

Сама хозяйка Серых гор улетела с самого утра, и вернулась только вечером, когда огромная армия уже располагалась на ночлег возле чаши чистой воды примерно двух метров в диаметре и полуметра глубиной. Ее вычерпали до дна всего за полчаса.

Магиня долго бродила среди своих воинов, время от времени роняя успокаивающие фразы, потом подошла к Найлу.

— Будь с ними помягче, — с неожиданной для суровой правительницы жалостью попросила она. Это их первый настоящий поход. Они покажут себя молодцами, обещаю. Просто безводная пустыня для них страшнее любого многоголового огнедышащего чудовища. Хорошо?

— Ладно, — пожал Найл плечами.

— Тогда я покидаю вас на три дня. Как-никак, я — Дарующая Дыхание, и мне тоже нужно исполнять свой долг. Будьте осторожны.

Она отошла по камням на несколько шагов, раскинула руки в стороны и мягко взметнулась ввысь.

Ночью Найлу приснился отец. В точности, как три года назад, он подошел к водному окошку посреди каменной равнины, наклонился, утолил жажду. Восторженно крякнул — холодная! — снял с пояса флягу и набрал ее до самого горлышка. Старательно заткнул кожаную пробку, повернул голову и сказал Найлу в лицо:

— Что же ты не пьешь, сынок? Пей, впереди долгий путь.

Посланник вскрикнул и проснулся. На небе затухали последние звезды, каменную равнину укрывал хрустящий слой инея, а в каменной чаше блестела набравшаяся до самых краев вода.

— Спасибо, отец, — прошептал правитель, подняв к зениту заблестевшие глаза.

Здесь, в этих местах, Улаф вступил в свою последнюю схватку, здесь огонь поглотил его плоть, а ветер развеял пепел. Где-то здесь осталась скитаться его душа. Что сказал бы он, узнай, что его сын стал Посланником Богини и правителем страны? Порадовался бы за достигшего невероятных успехов ребенка? Или проклял бы за дружбу со смертоносцами, принесшими людям столько горя?