– Надо идти, – констатирую я истину, вызывающую у меня глубокое отвращение.
– Сможешь?
– Попробую. За чье тут плечо подержаться?
…Ох, как медленно мы движемся! А надо еще обойти пруд, иначе мы просто завязнем в горячей грязи, потом шагов двести до станции – полноценных шагов, не моих, – а после еще сколько-то до жилых кварталов, наверняка покинутых населением, и только там мы сможем затаиться, затеряться, отсидеться в логове…
И в это время ухо улавливает далекий-далекий надтреснутый гул вертолета. Спутать его невозможно ни с чем. Именно такой звук должна сейчас издавать костлявая с косой.
– …!..! – кричит Мустафа и скрежещет зубами в злобе и отчаянии.
Его можно понять. Мы потеряли время и в итоге проиграли. Расчет спасти меня был неверен с самого начала, ибо исходил из множества произвольных допущений. Безухову и Шпоньке следовало спасать только самих себя. У них получилось бы…
Не ори, парень, не мечись, глупое это дело. Проиграл – умирай как волк, а не затравленный заяц. Заставь убийц уважать себя и гордиться охотничьей удачей.
А впрочем, решай сам, бравый дояр-пилот. Им нужен я, а не ты и не Шпонька. Я отпустил твое плечо, ты волен бежать. Может, еще успеешь нырнуть в нору. Торопись!
Зрение чудесным образом проясняется, и я уже вижу вдали черную точку. Она заметно приближается. Ого, да их там несколько!..
Бах-бабах!.. Оглушительный сдвоенный хлопок раздается совсем рядом, и эксмен Мустафа Безухов нелепо падает с небольшой высоты на забрызганную илом пожухлую траву. Вид у него обалделый, как у вовремя извлеченного из воды утопающего. Машет руками, дышит. Здесь он отсутствовал миллисекунду – а сколько времени провел там?.. Струйки пота промывают русла по корке грязи на лице.
Впрочем, у Шпоньки вид не менее обалделый, чем у Безухова. Он еще ничего не понял.
– Теперь ты, Федя, – говорю я ему как можно спокойнее.
– Что – я??! – полушепот-полувзвизг.
– Ныряй в Вязкий мир. Только гляди вынырнуть не забудь. Возьми чуть-чуть вверх, а то уйдешь под землю. И дышать там не вздумай. Ну, давай.
Мотает головой, а на лице уже не безумие, а тихий ужас. Нет! Нет-нет, не могу!..
– Ныряй, Федя, – увещеваю я. – Это только поначалу страшно, ты мне поверь. Надо лишь очень захотеть и не терять головы, тогда все получится. У нас одна минута на тренировку и шанс еще пожить. На счет три: раз, два… три! Ну!..
Пятится и мотает головой. Дрянной из меня инструктор по телепортации. Уволить без выходного пособия и не подпускать к начинающим на пушечный выстрел… И все ближе рокочут роторы, распарывающие небо. Кажется, нас уже заметили.
Вдвоем с Мустафой мы еще можем попытаться поводить облаву за нос, но инертный Шпонька для нас вроде гири на ноге. Но ведь он может, теперь я это точно знаю! Он умеет телепортировать, как и я. Как же я раньше не догадался о причинах своей уникакльности! Мнимая это уникальность…
– Федя, ну постарайся! – молю я. – Феденька!.. Надо напрячь не мышцы, а волю, одну только волю… Ныряй, Федя!
– Марш! – оглушительно гаркает над ухом Шпоньки подкравшийся сзади Мустафа…
Бах! Бабах!
Сильно опустив нос, вертолет шел невысоко, держа предельную, по-видимому, скорость. Мелькали поля, перелески, речки, кое-где на лесных полянах лежал нестаявший снег, изредка можно было заметить свежие кучи грунта на месте разрушенных селений и поверх покрытия дорог. Иногда удавалось заметить пятнистые маскировочные сети, натянутые поверх каких-то, по-видимому, очень важных объектов, не подлежащих разрушению…
Наивность маскировки вызывала иронические улыбки. По общему мнению, власти, правильно оценив сокрушительную боевую мощь космических агрессоров, все же недооценивали их способность к распознаванию целей.
Как бы там ни было, теперь это не имело значения. Ольга не знала, удалось ли космофлоту отбить атаки врага в жестокой битве или события пошли по какому-нибудь из запасных сценариев, – теперь это было не так уж важно. Подробности – потом. Надо уметь обуздывать праздное любопытство. Важно то, что люди победили или, по меньшей мере, не проиграли. Остальное куда менее существенно.
А как же иначе?
Сердце радостно пело: конец унылой и тупой отсидке в убежище! Наконец-то нашлась настоящая работа! Только так и надо. Клинок нельзя долго держать в ножнах – обязательно заржавеет. Глупы те власть имущие, кто не понимает этой простой истины. Сталь должна резать, а не ржаветь!
Несмотря на радость, оставалось и недоумение: чего ради затеяна операция? Только ли для уничтожения еще одного телепортирующего эксмена? Что-то тут не то… Во-первых, странно, что его обнаружили именно сейчас, когда кругом несомненно творится жуткая катавасия. Во-вторых, только последняя дурочка с деревянными мозгами, видя разоренные селения и бесчинство банд – не может же его не быть! – могла не понимать, что в данный момент больному обществу показаны крутые макрооперации по наведению элементарного порядка, а не булавочные уколы… Бросить бы на столицу хар-р-роший массированный десант и быстренько взять бандитов к ногтю, а от этой «печки» уже можно было бы плясать далее. Разобравшись с массой, всегда доберешься и до индивидов. А тут почему-то все наоборот. Да чем же он страшен, этот телепортирующий эксмен, если он не более чем редкое отклонение от биологической природы, этакий носитель атавизма наподобие хвостатости?..
Об этом Ольга прямо спросила Галку Васюкевич, оказавшуюся плотно притиснутой к ней в тесном чреве вертолета. Ответ был сердит и по-строевому прост: не нашего с тобой ума это дело, сиди и не суйся.
И опять-таки осталось впечатление, что Галка больше знает, чем говорит. Что там она опрометчиво сболтнула в прошлый раз насчет игрек-хромосомы? М-м… Кажется, что-то о том, что не в хромосоме дело. А в чем же тогда? Почему подавляющее большинство людей способно к телепортации, а практически все эксмены – нет? И чем отличаются те единицы из них, кто все-таки способен?..
Ответа не было. Были догадки, и одна их них оказалась настолько страшна и вместе с тем логична, что Ольга сейчас же выбросила ее из головы, запретив себе даже думать об этом. Тем более что вертолет уже подлетал к окраинам столицы. Внизу среди срытых и замаскированных объектов начали попадаться несрытые и вызывающе незамаскированные. От иных пригородных поселков не осталось ничего, кроме развороченной земли; иные же уцелели, четко, словно на макете, выставив себя напоказ. То тут, то там, выстелив по ветру длиннейшие дымные хвосты, пылали дома, подожженные, несомненно, мародерами. Ольга видела, как при приближении вертолета внизу стремительно разбегались черные точки.
