Но без нее Элаю конец…
Впрочем, это мы еще увидим!
Ловсон вышел из каюты жрицы и первым делом включил передатчик. Он допустил непозволительную роскошь, подарив девушке минуты тишины (которые она, несомненно, заслужила). Теперь пора за них расплачиваться.
— Я так и знал, что ты здесь, — зло сказал Рудольф.
Ловсон остановился, развернулся с немым вопросом на лице. Это что еще за тон?
Гигант стоял у стены, рядом с дверью. Шлем он держал в левой руке, а правая нехорошо покоилась на рукояти палаша.
— Руди? — очень спокойно произнес Элай.
— Что с Нарой? — без обиняков и совсем недружелюбно спросил тот.
— С ней все будет в порядке. Мне нужен доклад, дор ловур…
— Я полчаса пытаюсь тебе доложить…
— Дор ловур? — холодно прервал его фамильярность подобравшийся Элай. — Что-то произошло?
Левое веко Рудольфа нервно дернулось, уголок рта потянулся вниз, и гигант отлепился от стены.
— Периметры под нашим контролем, дор стратег, — процедил он. В глазах офицера от бешенства таял лед презрения. — Радиостанция функционирует. Точка сбора для пребывающих команд обозначена. Присутствия тараканов не наблюдаем.
Элай смотрел на Рудольфа, и ему отчаянно хотелось улыбнуться, чтобы рассеять жуткую серьезность подчиненного. Хотелось сказать, что у него нет видов на Нару, что вся эта ревность ничего не стоит. Пыль под ногами. Что у Нары проблемы гораздо серьезнее, чем какой-то там роман со стратегом Ловсоном.
Почему он этого так и не сказал?
— Жрицу не будить. Я лично за ней прослежу. Подними несколько летунов, пусть выкосят мне джунгли вокруг базы. Я хочу, чтобы ни одна тварь к нам не подобралась незамеченной, — принялся перечислять распоряжения стратег.
Рука ловура, лежащая на рукояти энергетического палаша, сжалась в кулак, а Элай незаметно перенес вес на правую ногу, готовый шагнуть в сторону при любом резком движении со стороны Рудольфа и выхватить из кобуры разрядник. Если надо будет, то Ловсон без сомнений прострелит влюбленному товарищу ногу или руку. Боль хорошо отрезвляет.
— Что с ней? — голос ловура дрогнул. Неожиданный переход. — Солдаты сказали, что она кричала…
— Сейчас она спит. И с ней все будет в порядке, Руди. Не волнуйся. Я держу руку на пульсе, — настороженно ответил Элай. — Займись лучше делами.
Ловур несколько секунд буравил командира пугающим взглядом, но потом вдруг заморгал, словно очнувшись, и неловко кивнул:
— Слушаюсь…
Гигант протопал мимо Ловсона по коридору, а Элай, проводив его задумчивым взором, отправился в больничный отсек. Сначала транквилизаторы. И, наверное, в первую очередь себе.
Несмотря на то, что всю сцену Элай вел себя нарочито спокойно — сердце барабанило в груди, как сумасшедшее.
Случай с Рудольфом и болезнь Нары еще долго не шли у него из головы, но, в конце-концов, рутина победила, и ему удалось отвлечься. На удивление, первые пару дней после высадки напомнили стратегу его прежние, бессмысленные бдения на вахтах. Вот только теперь вокруг дымили пепелища на месте выжженных лесов, а по тлеющим болотам колесили гусеничные вездеходы, раскатывая гарь в пустыню. Едкий, вонючий дым пожарищ несколько раз заставлял Элая пожалеть о своем решении. Даже к вечеру второго дня окрестности базы оставались как в тумане, а вонь стояла такая, будто болота по-прежнему полыхали.
На север от базы вела заброшенная дорога. Элай, обнаружив ее, первым делом приказал расчистить полосу расколотого бетона так, чтобы по ней могла пройти колесная техника, а не только военные вездеходы. Позже он пустил по ней патрули под прикрытием засевших на стенах снайперов. Дозорным стратег запретил отходить от базы дальше, чем на расстояние видимости, которое изрядно сократилось из-за безветрия и вонючего тумана. Впрочем, никому из солдат и без приказа командования не хотелось терять в молочной дымке крепкие стены цитадели.
Элай все еще надеялся, что в любой момент к ним хлынет поток уцелевших беженцев. До Города-на-скале было миль пятьдесят, и, при должном везении и сноровке, гражданские уже могли добраться до стен форпоста, если, конечно, не заблудились в проклятом тумане. Стратег был уверен, что даже из далекого поселения можно было увидеть, как садился «Рывок».
Но, к сожалению, в первые дни у базы так никто и не объявился.
В распоряжении Ловсона оказалось шесть летунов, все из отрядов Дракона и Ветродава. Простые, надежные армейские машины, способные нести десять человек сверх экипажа. Две из них стратег выделил в патрулирование и разведку, а остальные держал на базе в полной боевой готовности, надеясь, что они не пригодятся.
Раздор словно уснул. Добравшийся до города экипаж докладывал об абсолютно пустых горных кварталах. Датчики движения показывали, что безжизненный на вид перевал не так-то прост. Что под крышами домов что-то происходит. Командир запросил разрешение на посадку, но Элай отказал. Рисковать машинами даже ради гипотетического спасения десятка-другого гражданских он не собирался.
Приказа такого у него не было. Вот когда на посадку зайдет эскадрилья Эндрю Безымянного и на южной базе скопится достаточно людей и техники — вот тогда можно будет думать о марше к городу, но никак не раньше.
Гораздо важнее сейчас — уберечь людей и не допустить повторения кровавой высадки Дракона и Ветродава. Которая до сих пор не давала Ловсону покоя. И он, курсируя между рубкой «Рывка» и каютой Нары, постоянно ждал еще какого-нибудь сюрприза с небес. Пытался представить себе, о чем думали солдаты, попавшие несколько дней назад под обстрел орбитальной платформы. И чаще всего останавливался на мысли, что ничего они подумать попросту не успели.
Джулиан Эрзарх, по своему обыкновению, грыз удила и рвался в бой, не понимая, почему техника Элая не вывозит из города уцелевших и почему четыре летуна торчат на взлетной площадке, в тени огромного «Рывка», а не спасают человечество.
Пришлось занимать его работой, и в итоге стратег назначил горячего ловура за главного в координации высадки. Места для техники на базе уже не хватало, и потому челноки «Карателей» с людьми Дракона и Ветродава, садились за пределами стен, прямо в прогоревших болотах, опасно проваливаясь опорами в подземные ямы. Оттуда свежие войска под прикрытием втягивались под защиту стен и занимали позиции. Гарнизон, по скорым прикидкам Элая, здесь мог собраться весьма приличный. Тысяч двадцать разместить можно. Подземные коммуникации, системы туннелей и коридоров, переплетающихся в недрах базы, десятки холодных казарм, сотни боевых ячеек… Да, наверное, и побольше влезет. В те времена, когда на планете шла стройка цитадели — Элай воевал в джунглях, а здесь базировался корпус «Стального клыка».
