– Балда! – перебила она. – Смотри!
Над дальней оконечностью полигона замигал светлячок вражеского портала. Отличить его от своего было легко по бледно-зеленому свечению. Из портала один за другим высыпались один, два, три… пятеро КЛОПов! Выплюнув пятого, канал схлопнулся внутрь себя и стал невидим для датчиков Трифона.
„Ну ничего себе – пятеро! – возмутился он. – Извращенцы! Дешевые дрочуны!" Хотя, строго говоря, до сих пор не было доподлинно известно, откуда повстанцы черпают энергию для боя. Может быть, из детских страхов или боли одиночества. Тем более извращенцы! Вот в группе Трифона всегда работали парами. Разнополыми, естественно.
– Ого!-сказала Марфа, и хотя это „Ого" относилось не к нему, Трифон возбудился еще сильнее. Выжимая из ходовой все возможное, он рванулся на огневую.
– Да, маленький, да. Ты справишься! – неслось ему вслед.
Сама Марфа осталась в тылу (вполне разумно, учитывая, что ей нужно больше времени на разогрев), по мере сил оказывая товарищу моральную поддержку. М-м-м… оральную, промычал Трифон и почувствовал, что сейчас взорвется. Нет, ни в какой поддержке он определенно не нуждался. Генераторы и без того гнали плазму, как ошпаренные, разрядники были накачаны под завязку. Единственная проблема, беспокоившая его – не разрядиться бы раньше времени. В воздух! А что, говорят, бывали случаи…
Как же долго продержала его в резерве злопамятная Немка!
– Марфа! – хищно прорычал Трифон. – Что, маленький, что? – вспыхнуло в мозгу ласковое.
– У-у-у-у-у!
Первый залп удался на славу: рассредоточенный, навесной, по групповой цели. На то они и КЛОПы, чтобы давить всех скопом, пока не разбежались, не попрятались. Струи сверкающей плазмы накрыли как минимум троих, один из которых, тот, что телепортировался последним, не успел пройти и метра по сыпучей поверхности Октября. И, судя по виду повреждений, уже не успеет.
– Умничка, – похвалила Марфа, приближаясь. – Ану-ка, дай я!
Трифон резко перекатился вправо. Гибкие сочленения манипуляторов делали возможным такой маневр. И очень кстати! Ответный залп слегка поджаренных КЛОПов не заставил себя долго ждать.
Мощный разряд ударил в то место, где секунду назад находился Трифон. В песчаной пыли образовалась трехметровой длины прогалина угольно-черного асфальтида.
Марфа била расчетливо, наверняка и совершенно беззвучно, что у предыдущих напарниц Трифона случалось редко. Обычно они хотя бы поскуливали в такие моменты или несли невнятную чушь, Олеся, например, материлась сквозь зубы, занудно-однообразно. Марфа молчала. Ее точечные удары уверенно находили цель: одну, вторую, третью. Наконец иссякла и она.
– Откат! – скомандовала Немка, разом испортив Трифону настроение.
– Без гундосых солнце светит! – огрызнулся он. Трифон немного завидовал Марфе. Сам он едва ли смог бы расходовать боезапас так долго, точно и… хладнокровно.
Только трое из пяти КЛОПов погнались за ними. Их задние турбины оставляли за собой многометровый шлейф потревоженной пыли. Из оставшихся один совсем сдох, датчики фиксировали нулевую энергоактивность, а другой, раненный в ходовую, стоял на месте, провожая отступающих поворотом башни. От него, в принципе, еще можно было ждать неприятностей, но только в ближнем бою.
– А ты долго… ну, перезаряжаешься? – поинтересовалась Марфа.
– Никто пока не жаловался, – усмехнулся Трифон. Честно говоря, он мог продолжить хоть сейчас, но хотел подкопить энергии, чтобы вышло поэффектней. После показательных стрельбищ, устроенных Марфой, ему тоже хотелось произвести на нее впечатление.
– Да? – кокетливо усомнилась она. – Ну что ж. Если понадобится моя помощь… все, чем могу.
– Да? – передразнил ее Трифон. – Повтори мне это, когда вернемся в операторскую.
– Посмотрим…
– Ты прелесть! – не сдержался он.
– Ты тоже мне нравишься.
Засоряя эфир подобным трепом, они добрались до границы полигона и, не снижая скорости, понеслись дальше, на юг. Теперь вместо асфальтидового монолита их манипуляторы ступали по мягкому грунту планеты, проминая его и ловко маневрируя среди неровностей рельефа. А вот преследователям с их утюгообразными телами и низким клиренсом волей-неволей пришлось замедлиться.
Когда через минуту с небольшим путь Трифону и Марфе преградило извилистое русло пересохшего канала, КЛОПы отставали уже на километр.
– Куда теперь? Разворачиваемся? – спросила Марфа. – Или ты не готов?
– Погоди.
Трифон был почти готов. Однако просто развернуться к противнику лицом и обрушить на него всю мощь неизлитой нежности было бы слишком грубо. Хотелось игры, интриги, флирта.
– Давай поиграем, – предложил он.
– Как это? – удивилась Марфа, невольно или сознательно принимая наиболее привлекательную позу: легкая осадка назад, передняя пара манипуляторов чуть скрещена, башня полуобернута навстречу солнцу. В серебристых плоскостях Марфиного тела Трифон видел множественные свои отражения, голубоватые искры, проскакивающие между блоками накопителей, быстро заполняющиеся разрядники… и чувствовал, что готов уже не почти.
– А вот так! – воскликнул он, ощущая себя расшалившимся подростком периода ранней пубертации, каковым, собственно, и являлся.
Он рухнул в пыль плоской полусферой кабины, распластав манипуляторы на манер розы ветров, затем загнул их вверх под не предусмотренным инструкцией углом и свел вместе над башней, став похожим то ли на футбольный мяч, толи на оторвавшийся клубок перекати-поля. В таком виде, используя амортизирующие свойства своих многофункциональных ног, он скатился на дно канала.
– Ого! – сказала Марфа, и Трифон подумал, что если не усмирит эмоции прямо сейчас, то, чего доброго, отстрелит себе манипулятор-другой. К сожалению, обычный прием с перемножением в уме трехзначных чисел в данном случае не срабатывал: бортовой компьютер щелкал такие задачки, не замечая.
– Давай за мной! – весело скомандовал он.
– А вылезать как? – осторожничала Марфа.
– Грифон, немедленно прекратите самодеятельность! – не преминула вклиниться Немка. „Р" от „пРе-кРатите" противно перекатывалась у нее во рту, как подобранная с пола окаменевшая карамелька.
– Шайзэ, – выругался Трифон и, не будучи уверен в своем немецком, перевел: – Дерьмо! – потом снова позвал Марфу: – Ну, давай же!
– Я боюсь, – призналась она.
– Чего? – рассмеялся Трифон. – Из капсулы вывалиться?
Действительно, в то время как сознание операторов без жалости и страха манипулировало мощнейшими боевыми единицами, их человеческим телам, оставшимся в управляющих капсулах, угрожали разве что пролежни да неприятные сюрпризы от органов выведения.
