На самом деле это не означало совершенно ничего, если пытаться понять что-то, касающееся самого сэра Говарда. А Шульгин избрал такой стиль просто для того, чтобы как раз и заставить клиента впустую тратить мыслительную энергию. Всегда лучше иметь дело с человеком, в той или иной мере сбитым с толку.
По мозаичному, натёртому натуральным воском паркету, на котором Сарториус всё время боялся поскользнуться, упасть и сломать шейку бедра, хозяева и гость прошли в сравнительно небольшой зал, или большой кабинет, разделённый на два уровня широкими антресолями светлого дерева, сплошь уставленными застеклёнными книжными шкафами. Книг там было, наверное, тысячи три. Или пять. Внизу же помещались письменный стол, большой кожаный диван и несколько таких же кресел, напоминающих хорошо выбритых и покрашенных в шоколадный цвет гиппопотамов, точнее – их задние половины, причудливо расставленные на огромном персидском ковре со сложным орнаментом. Некоторые знатоки утверждают, что «настоящие» ковры можно читать, как те же книги, и в их узорах часто зашифрован некий тайный смысл. А иногда – просто издевательства над профанами.
В одном из кресел сидел пожилой господин с полуседой бородкой и листал толстую книгу необычайно грациозными и широкими жестами сухощавой, но явно сильной руки. Увидев незнакомого человека в окружении хозяев этого дворца, он едва заметно кивнул головой, давая понять, что гостя заметил, но до официального представления уделять ему специального внимания не намерен.
Испытав короткий приступ раздражения – слишком уж часто магнату давали понять степень его обыкновенности, если не сказать хуже, – Сарториус продолжил осмотр кабинета. В простенках развешаны были прямые и кривые сабли, шпаги, мечи, ятаганы – он не слишком разбирался в каком-либо оружии, холодном в том числе. Его «оружие» было другого рода – финансовое или организационное, точнее, организационно-финансовое, поскольку деньги и любые их производные всё же вторичны в сравнении со знаниями и умениями, позволяющими материальными средствами завладеть и пользоваться.
Только ли из-за наличия большого количества оружия, совсем не декоративного, явно бывавшего в деле, или оттого, что оформлял кабинет-библиотеку человек с какими-то другими, чуждыми эстетическими принципами, магнату здесь не понравилось. Несмотря на всё дружелюбие, изъявляемое хозяевами.
Сам по себе факт перехода в иную плоскость бытия Сарториуса совсем не удивил и тем более не напугал. С подобным ему уже приходилось сталкиваться во время той, первой, неудачной попытки захватить господствующие высоты в мире Великого князя Олега. Ну да, кавалерийский наскок, разведка боем, после которой не страшно и отступить для подготовки настоящего удара.
Правда, с «настоящим» вышло ещё хуже. Катастрофой и разгромом всё кончилось. «Конница разбита, армия бежит. Враг вступает в город, пленных не щадя…» Ну и так далее. А уж гвоздя там в кузнице не оказалось или чего-то другого – теперь совершенно неважно. Сарториус не относился к числу людей, излишне рефлектирующих. О причинах поражения можно размышлять и рассуждать, когда есть надежда на реванш. А если её нет, то нужно просто приспосабливаться к новым обстоятельствам. К изменению правил Игры или вообще к другой игре.
Окончательную точку в процессе уничижения «владыки полумира» сэр Говард поставил, когда, положив на стол большой чистый лист плотной, слегка шероховатой бумаги и несколько толстых, остро заточенных цветных карандашей, вдруг обратился к Сарториусу, назвав его подлинным, родителями данным именем, о котором он и сам уже почти забыл. С тех пор как достиг того необходимого[137] рубежа, преодолев который нет больше нужды руководствоваться «человеческими» правилами и законами, в том числе и обязанностью иметь постоянное имя и подтверждающие его документы.
Сарториус старательно затёр все следы, ведущие из его прошлого в теперешнее настоящее, и был совершенно уверен, что нет больше на свете человека, знающего, откуда в мире появился Магнус Теофил Сарториус и кем до этого была персона, имеющая ещё с десяток вспомогательных имён.
Вот здесь он испытал нечто похожее именно на мистический ужас. Словно стал свидетелем, а точнее – участником некромантской процедуры возвращения в мир давно и надёжно скончавшегося субъекта. Слово «человек» тут как-то не слишком применимо. А если бы он ещё узнал, что листающий книгу господин именно профессиональным некромантом и является, его эмоция стала бы ещё глубже.
– Да что вы так побледнели, уважаемый? – заботливо спросил мистер Ньюмен. – Опять с сердцем плохо? А с чего бы? Мой товарищ разве ошибся? Вам, может, выписки из документов предъявить, подтверждающих, так сказать… И на отца вашего с матушкой все положенные бумаги продемонстрировать не затруднимся… Да вы не расстраивайтесь так. Мы тайну личности хранить умеем. Равно, как и врачебную. Тем более что тайна этого, хранения в смысле, не сказать что и заслуживает. Кому сейчас интересно, кем когда-то был и сейчас не известный никому человек? Даже нам это без разницы, можем на Сарториусе пока остановиться. А там, глядишь, сами захотите к истокам вернуться. Даже забавно будет. Вам, вам, не нам… Если не хотите – можете в Россию переселиться, у вас там тоже корни есть. Фамилию, имя-отчество подберём истинно русские, из Мамина-Сибиряка что-нибудь… Но пока давайте всё же к делам нашим вернёмся. Время на размышления у вас было. Смотрите сюда…
Новиков начал рисовать на листе нечто довольно сложное, напоминающее принципиальную схему старинного лампового радиоприёмника. На первый взгляд запутанно и бессмысленно, но если запомнить, что те или иные символы обозначают, и не торопясь прослеживать направления и пересечения соединяющих эти символы линий, то мнимая сложность быстро исчезнет. Всё станет так же понятно, как постигшему грамоту – смысл, содержащийся в расставленных на книжной странице в надлежащем порядке букв того или иного алфавита.
Через полчаса, не больше, они уже общались с хозяином острова и несостоявшимся «Властелином мира» на одном, так сказать, языке.
– Нам всего и требуется, чтобы каждый из подвластных вам начал реализацию своей части общего плана. Им не нужно ничего согласовывать друг с другом, даже если между ними существуют некие деловые или личные отношения…
– Простите, это может повести к дезорганизациям, «накладкам» всякого рода, – возразил Сарториус, имевший в подобных «коалиционных» операциях немалый опыт. – Без детального согласования, конечно, не объясняя всего замысла, но минимальная координация необходима…
