Поуп и Пэм, пятясь, выскочили из леса на поляну.
Три абера выпрыгнули на опушку, и Поуп срезал двоих длинной автоматной очередью, а Пэм тем временем всадила пару зарядов картечи в грудь третьему.
Бросившись к противоположному борту, Итан выглянул из окна.
– Пилчер!
– Что?
– Дайте мне свой пистолет.
– Зачем?
Итан постучал по стеклу, указав на свору аберов, показавшуюся в дальнем конце поляны – не меньше четверых, и все они устремились к Пэм и Поупу стремительным, низким спринтом на всех четырех конечностях.
– Вы со мной, Итан?
– Они погибнут.
– Вы со мной?
Итан кивнул.
Пилчер шлепнул ствол калибра 357 ему в ладонь.
Сорвав наушники, Итан крикнул в кокпит:
– Долго еще?
– Тридцать секунд!
Распахнув дверь, Итан спрыгнул в траву.
Шум и ветер от винтов буквально трубили в ушах.
Поуп и Пэм были уже в пятидесяти ярдах, по-прежнему пятясь к вертушке, поливая лес лавиной подавляющего огня.
Они уже прикончили дюжину тварей – бледные трупы были разметаны по траве, – но те все прибывали.
В таких количествах, что и не сосчитаешь.
Итан побежал в противоположном направлении.
В двадцати ярдах за «стрекозкой» он остановился, расставив ноги покрепче на ширине плеч.
Посмотрел на револьвер в руке – самовзводный «Ругер» с барабаном на шесть патронов.
Поднял его.
Посмотрел вдоль ствола.
Пять бестий неслись во весь опор.
Взвел курок; лихорадочные автоматные очереди и рявканье двенадцатого калибра перекрывали вой турбин.
Аберы были уже в тридцати футах, и Итан подумал: «Если уж когда тебе и захочется пострелять, то сейчас самое время. И никаких спаренных спусков. Нужны одиночные выстрелы наповал».
Взял на мушку тварь в центре, и как только та оказалась на пике скачка, выпустил пулю, которая снесла ей макушку, подняв фонтан кровавых брызг.
Ну, хотя бы экспансивные пули с полым наконечником.
Остальные четыре продолжали бег как ни в чем не бывало.
Осталось двадцать футов.
Итан снял двух аберов слева – по одному выстрелу каждому в рожу.
Четвертому попал в горло.
Последний абер был уже в десяти футах.
Достаточно близко, чтобы его учуять.
Итан выстрелил, когда тот прыгнул; пуля лишь чиркнула ему по ноге. Итан поправил прицел, когда абер ракетой устремился к нему.
Он взвел курок и нажал на спусковой крючок в тот момент, когда зверь прыгнул, ощерив зубы, своим верещанием с такой близкой дистанции заглушая турбины.
Пройдя между зубов, пуля вынесла твари затылок, взорвавшийся ошметками костей и мозгов в тот самый миг, когда она врезалась в Итана.
Он не шевелился.
Оглушенный.
Стукнулся головой настолько сильно, что перед глазами заполыхали фейерверки, слух перебаламутился – звуки как будто приглушили и замедлили настолько, что он мог различить каждую отдельную составляющую окружающей симфонии хаоса.
Грохот дробовика.
«Калашников».
Вертящиеся винты.
Визг аберов.
Твердя себе: «Вставай, вставай, вставай».
Спихнув с груди мертвый вес абера, Итан сел. Попытался поглядеть через поляну, но зрение застряло не в фокусе. Сильно мигнул несколько раз и тряхнул головой, мир мало-помалу кристаллизовался, будто кто-то наводил бинокль на резкость.
Боже милостивый!
На поляне их уже полсотни.
И с каждой секундой с опушки выскакивали десятки новых.
И все неслись к вертолету в центре поляны.
Итан вскарабкался на ноги, кренясь влево после удара, вышибившего чувство равновесия напрочь.
Заковылял к вертолету.
Пэм уже была внутри.
Поуп стоял в нескольких футах от полоза, стараясь сдержать наступление аберов. Теперь он вскинул автомат к плечу и стрелял прицельно – должно быть, патронов в магазине осталось наперечет.
Ступив на полоз, Итан хлопнул его по плечу и проорал шерифу на ухо:
– Полетели!
Пилчер открыл дверь, и Итан взобрался в кабину.
Пристегнулся, глядя в окно.
Поляну уже наводнила целая орда аберов.
Сотни голов.
В десяти секундах от вертушки, смыкаясь вокруг машины, как своры дворняг.
Пока Итан надевал наушники, Пилчер захлопнул дверцу кабины, запер ее и сказал:
– Трогайтесь, Роджер.
– А как же шериф?
– Поуп остается.
Через свое окно Итан увидел, как Арнольд, отшвырнув свой АК, попытался открыть дверь, дергая за ручку, но та не поворачивалась.
Поуп посмотрел сквозь стекло на Пилчера, и в глазах блюстителя правопорядка всколыхнулось недоумение, быстро сменившееся осознанием.
А затем страхом.
Поуп заорал что-то без единого шанса быть услышанным.
– Почему? – спросил Итан.
Пилчер не отрывал взгляда от Поупа.
– Он хочет править.
Поуп молотил кулаками по окну, марая стекло кровью.
– Не то чтобы я торопил вас, Роджер, или что-то в этом духе, но если вы не заберете нас отсюда, мы все погибнем.
Итан почувствовал, как полозья поворачиваются и отрываются от земли.
– Не можете же вы просто бросить его, – сказал он.
Увидел, что, как только вертушка поднялась в воздух, шериф закинул левую руку вокруг полоза, пытаясь удержаться на нем.
– Дело уже сделано, – отозвался Пилчер, – и вы мой новый шериф. Приветствую вас на борту.
Орда аберов бурлила под Поупом, прыгая, размахивая когтями, но он ухватился за полоз достаточно крепко, и ноги его болтались вне досягаемости для них.
– Роджер, – проворковал Пилчер, – спустите нас на фут-другой, будьте любезны.
Вертушка неуклюже снизилась – Итан видел, что пилот вылетел впервые за много лет, – опустив Поупа вниз, обратно в безумную сумятицу на земле.
Когда первый абер ухватил Поупа за ногу, хвост вертолета дернулся под добавочным весом книзу.
Еще одна тварь впилась в другую ногу, и на одну ужасающую секунду Итану показалось, что они утянут машину на землю.
Роджер переборщил с коррекцией, стремительно взмыв на высоту двадцати футов над поляной.
Итан заглянул в обезумевшие глаза Поупа.
Теперь тот с трудом удерживался за полоз лишь одной рукой, костяшки пальцев от напряжения совсем побелели, удерживая дополнительный вес троих аберов, вцепившихся в его ноги.
Он встретился взглядом с Итаном.
Закричал что-то, но крик потонул в реве турбин.
Пальцы Поупа разжались, падение длилось с полсекунды, и он исчез под грудой осатаневших бестий.
Итан отвел взгляд.
