- Но это дает мне время подготовить сюрпризик, - сказал Ахилл. - Надеюсь, Боб сильно пожалеет, что остался в живых.
Петра хотела что-то ответить, но не могла вспомнить что.
- Что ты говоришь?
- Ах, головочка кружится, бедная Пет? На этом стуле осторожнее надо, когда на спинку откидываешься.
Она вспомнила, что он говорил. Сюрпризик. Для сестры Карлотты. Чтобы Боб пожалел, что остался жив.
- Сестра Карлотта тебя на улицах Роттердама подобрала, - сказала Петра. - Ты ей всем обязан. Вылеченной ногой. Направлением в Боевую школу.
- Ничем я ей не обязан, - ответил Ахилл. - Она выбрала Боба. И послала его. А меня выбросила. Это я принес на улицы цивилизацию. Это я сохранил жизнь ее драгоценному Бобу. Но его она послала в космос, а меня бросила в грязи.
- Бедный мальчик, - вздохнула Петра. Он с размаху ударил ее ногой в ребра. Петра ахнула, у нее перехватило дыхание.
- А насчет этой Вирломи, - сказал Ахилл, - я думаю на ее примере преподать тебе урок, как меня предавать.
- Тоже способ привести меня в твой шатер.
Он ударил снова. Петра попыталась не застонать, но не смогла сдержаться. Стратегия пассивного сопротивления себя не оправдывала.
А он вел себя, будто ничего не случилось.
- Послушай, чего это ты там лежишь? Вставай.
- Да убей ты меня, и покончим с этим, - выговорила Петра. - Вирломи просто попыталась быть порядочным человеком.
- Ее предупредили, чем это чревато.
- Тебе на нее наплевать. Это ты мне хочешь сделать больно.
- Ты переоцениваешь свое значение. А если я захочу тебе сделать больно, то знаю как.
Он замахнулся ногой. Петра сжалась в ожидании удара, но удара не было.
Вместо этого Ахилл протянул руку:
- Вставай, деточка. На полу не спят.
Она протянула руку ему навстречу. Почти весь вес она перенесла на эту руку, так что Ахиллу пришлось тянуть всерьез.
Вот дурак, подумала она. Меня учили самозащите, а ты слишком недолго был в Боевой школе, чтобы пройти этот курс.
Как только Петра смогла опереться на ноги, она ударила вверх. Поскольку именно в этом направлении тянул Ахилл, он потерял равновесие и упал на спину, перевалившись через ножки опрокинутого стула.
Головой он не ударился и попытался тут же подняться, но Петра знала, как отвечать на его движения, и резкими ударами ног в армейских ботинках била мимо его защищающихся рук. Каждый удар попадал в цель. Он попытался отползти, но Петра нависала над ним неумолимо, а так как руками он хватался за пол, то ей удалось ударить его в голову - наотмашь. Ахилл опрокинулся на спину.
Сознание он не потерял, но был дезориентирован. Ну, как тебе самому нравится?
Он пытался драться по-уличному, пнуть Петру по ногам, делая вид, что смотрит в другую сторону, но это были жалкие попытки. Она без труда перепрыгнула через ноги Ахилла и изо всех сил ударила ногой между ними.
Он завопил от боли.
- А ну, вставай! - потребовала Петра. - Хочешь убить Вирломи? Убей сначала меня. Давай, ты же киллер. Доставай пистолет!
Она не успела заметить, откуда он взялся, но пистолет действительно оказался у него в руке.
- А ну, ударь еще! - выдавил он сквозь стиснутые зубы. - Ударь быстрее этой пули!
Петра не шевельнулась.
- Я думал, ты смерти ищешь.
Петра поняла. Он ее сейчас не убьет. Сначала он хочет убить Вирломи у нее на глазах.
Петра упустила шанс. Пока он лежал, но еще не достал пистолет - кстати, откуда? Из-за пояса? Из-под мебели? - надо было сломать ему шею. Тут была не спортивная борьба, а шанс положить конец Ахиллу. Но инстинкт взял верх, а он требовал не убивать, а лишь вывести противника из строя - так учили в Боевой школе.
Много чему можно было научиться у Эндера, но почему я не усвоила именно это: инстинкт убийцы, стремление покончить с противником?
Что-то Боб объяснил насчет Ахилла. Что-то такое, что сказал ему Графф, когда Ахилла уже отправили на Землю. Что Ахиллу надо убивать любого, кто видел его в беспомощном состоянии. Даже докторшу, которая починила его хромую ногу: она вколола ему анестетик и всадила в него нож.
Петра только что убила то чувство - что бы это ни было, - которое заставляло Ахилла сохранять ей жизнь. Чего бы он раньше от нее ни хотел, теперь он этого не хочет. Он не сможет вынести ее присутствия. Она уже мертва.
Но все-таки как бы там ни было, а Петра была тактиком. Пусть голова плохо работает, на этот танец ее ум еще способен. Противник оценивает ситуацию так-то, измени его точку зрения, чтобы он оцепил ее по-другому.
Петра засмеялась:
- Я не думала, что ты мне это позволишь.
Он медленно поднимался на ноги, не отводя дула пистолета от Петры. Она продолжала свое:
- Ты всегда хотел быть el supremo, как эти бойцовые петухи из Боевой школы. До сих пор я не думала, что у тебя хватит духу быть таким, как Эндер или Боб.
Он все еще молчал. Но он стоял. Он слушал.
- Правда, дико звучит? Эндер и Боб - они же были такие маленькие. И им было плевать. На них все смотрели свысока, даже я над ними громоздилась как башня, а в Боевой школе парни больше всего боялись, что девчонка может оказаться лучше их или больше их. - Говори дальше, раскручивай. - Эндера слишком рано сунули в армию Бонзо, он еще не был обучен. Ничего не умел. А Бонзо только отдавал приказы, работать он ни с кем не желал. И вот тут появляется этот ребятенок, беспомощный, ничего не знающий. А я таких люблю, Ахилл. Меньше меня, но умнее. И я стала его учить. Надувая при этом Бонзо, потому что на это мне было плевать. Он был таким, каким до сих пор был ты, все время старался показать, кто в доме хозяин. Но Эндер знал, как заставить меня работать. Я его научила всему. Я могла бы умереть за него.
- Ты псих, - произнес Ахилл.
- Ладно, ты мне сейчас будешь заливать, что этого не знал? У тебя все время был пистолет, так зачем ты мне позволил это сделать, если не… если ты не пытался…
- Что пытался? - спросил Ахилл. Голос у него был ровный, но в глазах плясало бешенство, и ровный голос чуть дрожал. Петра загнала его за грань сумасшествия, глубоко в безумие. Перед ней был Калигула, но он слушал. Если она сейчас найдет нужное объяснение того, что сейчас произошло, может быть, у него возникнет другая мысль… какая? Сделать лошадь сенатором. Сделать Петру…
- Если бы ты не пытался меня соблазнить? - выпалила она.
- У тебя еще даже сисек нет, - сказал он.
- Вряд ли тебе сиськи нужны, - ответила Петра. - Иначе ты вообще ни за что не стал бы таскать меня с собой по всему свету. Весь этот разговор насчет прийти в твой шатер - это к чему было? Насчет преданности? Ты хотел, чтобы я тебе принадлежала. И все время, пока ты выпендривался, унижал меня по-всякому, я тебя только презирала. Все это время я смотрела на тебя сверху вниз. Ты был ноль, обыкновенный мешок с тестостероном, самец гориллы, который ревет и колотит себя в грудь. Но ты позволил мне… ведь ты же позволил? Ты же не думаешь, будто я поверю, что я сама смогла?
