Анаконда и Ньяканина снова переглянулись и стали внимательно слушать.
Враждебность собрания к появившейся гостье имела свои причины, о которых необходимо сказать несколько слов. Анаконда испокон веков была и останется королевой всех змей на земле, не исключая и знаменитого малайского питона. Она наделена исключительной силой, и нет существа из мяса и костей, способного выдержать ее смертельные объятия. Вся сельва прячется и замирает в испуге, когда зеленоватое десятиметровое тело с большими черно-бархатными пятнами медленно спускается с ветвистого дерева.
В сознании своей силы Анаконда никого не удостаивает чувством ненависти, за одним, впрочем, исключением, — и неизменно сохраняет давнишнюю дружбу с человеком. Исключением являются ядовитые змеи, которые по вполне понятным причинам вызывают в ней глубокое отвращение. Вот чем объясняется шум, поднятый гадюками при появлении величавой Анаконды.
Правда, Анаконда родилась не в этой стране. Ее пригнало сюда в разлив, после долгих скитаний по пенистой Паране, и она охотно осталась в этом краю, завязав тесную дружбу с Ньяканиной и отлично поладив со всеми его обитателями. Она была еще очень молода и, конечно, не могла равняться со своими счастливыми десятиметровыми предками; однако ее два с половиной метра стоили целых пяти благодаря огромной силе этой замечательной змеи, которая в сумерки, резвясь, переплывает Амазонку, гордо поднимая над водой длинную, гибкую шею.
Итак, внимание Конгресса было отвлечено появлением Анаконды. Но тут взяла слово Атрос.
— Я думаю, пора начинать, — сказала она. — Прежде всего надо узнать, что случилось с Крусадой. Она ведь обещала быть здесь с минуты на минуту.
— Не совсем так, она обещала быть при первой возможности, — поправила Ньяканина. — Мы должны дождаться ее.
— Для чего? — возразила Лансеолада, даже не удостоив Охотницу взглядом.
— Как для чего? — воскликнула та, угрожающе подняв голову. — Нужно быть Лансеоладой, чтобы задавать такие вздорные вопросы… Мне надоело слушать всякие глупости! Можно подумать, что только ядовитые змеи и имеют здесь право голоса! Кроме этой дамы, — и она кончиком хвоста указала на Лансеоладу, — ни для кого не секрет, что от сведений, с которыми вернется Крусада, во многом зависит успех нашего плана… А еще спрашивают, для чего ждать!.. Хороши же мы будем, если на нашем Конгрессе верх возьмут умники, способные на такие вопросы!
— Выражайся повежливей, — сурово бросила Остроголовка.
Ньяканина быстро повернулась в ее сторону.
— А ты не суйся, куда тебя не просят!
— Выражайся повежливей, — с достоинством повторила маленькая змея.
Ньяканина взглянула на пылкую блюстительницу чести и разом сбавила тон.
— Моя крохотная сестричка права, — уже спокойно сказала она. — Прошу прощения, Лансеолада.
— Не за что! — злобно буркнула ярара.
— А я все-таки снова прошу у тебя прощения…
К счастью, в этот момент у входа в пещеру раздалось громкое шипение дежурившей Коралины.
— Вон ползет Крусада!
— Наконец-то! — радостно воскликнули члены Конгресса. Но их радость быстро сменилась крайним удивлением при виде огромной незнакомой змеи, показавшейся вслед за ярарой.
Пока Крусада устраивалась рядом с Атрос, незнакомка, медленно и с достоинством свернувшись, улеглась в центре пещеры и замерла в ожидании.
— Террифика! — сказала Крусада. — Принимай гостей! Она — из нашего племени.
— Конечно, все мы сестры! — поспешила заметить гремучая змея, с беспокойством поглядывая на незнакомку.
В это время змеи, сгорая от любопытства, уже обступили новую родственницу.
— Она, кажется, из рода ужей, — раздался голос с легким оттенком презрения.
— Ну, конечно, — подхватила другая змея. — Вы только поглядите, какие у нее круглые глаза.
— И какой длинный хвост!
— А кроме того…
Но вдруг шея незнакомки стала чудовищно раздуваться, и все замерли от ужаса. Это длилось не больше секунды; убрав свой капор, страшная змея, сдерживая ярость, обратилась к подруге:
— Крусада! Скажи, чтоб они держались подальше!.. Я за себя не ручаюсь.
— Да, да, оставьте ее в покое! — воскликнула Крусада. — Тем более что она спасла мне жизнь. И не только мне, но, может быть, и всем вам.
Пересуды смолкли. Затаив дыхание, Конгресс выслушал рассказ Крусады о встрече с собакой, о человеке в дымчатых очках, о хитроумном плане кобры и ее ужасном укусе, который погрузил Крусаду в глубокий сон, и наконец о ее появлении в лаборатории.
— Итак, два наиболее опасных человека выведены из строя, — закончила она. — Теперь нужно убрать остальных.
— Или лошадей! — сказала Гамадрия.
— Или собаку! — прибавила Ньяканина.
— Я думаю, лошадей, — продолжала настаивать Королевская кобра. — И вот почему: пока живы лошади, достаточно одного человека, чтобы приготовить тысячи ампул с этой проклятой вакциной, которая сводит на нет действие нашего яда. Вы отлично знаете, возможность укусить в вену представляется не часто. Как хотите, но прежде всего нужно взяться за лошадей. А там видно будет! Ну, а собаки бояться — просто смешно! — прибавила она, косясь на Ньяканину.
Было ясно, что азиатская гостья и Ньяканина невзлюбили друг друга с первого взгляда. Кобра, которая своими повадками ядовитой змеи вызывала презрение сильной и ловкой Охотницы, платила ей злобой и глухой завистью. Давнишнее соперничество между ядовитыми и неядовитыми змеями угрожало еще сильнее обостриться на Конгрессе.
— Ну, а я думаю, — ответила Ньяканина, — что в этой борьбе лошади и люди — дело второстепенное. Как ни легко нам уничтожить и тех и других, эта легкость — ничто по сравнению с той, с которой станет уничтожать нас собака, как только люди по-настоящему возьмутся за дело. А что они в ближайшее время устроят на нас облаву, в этом можете не сомневаться. Собака, которой не страшны никакие укусы, ни даже зубы этой сеньоры с капором на шее, — прибавила она, небрежно указывая на кобру, — враг более страшный, чем можно себе представить; ведь она обучена охоте на змей. Ну, а ты как считаешь, Крусада?
Участницам Конгресса была хорошо известна тесная дружба, которая связывала Охотницу и Крестовую змею; дружба эта была основана на глубоком взаимном уважении двух родственных интеллектов.
— Я согласна с Ньяканиной, — ответила Крусада. — Если они спустят на нас собаку — мы погибли.
— Нужно опередить их! — возразила кобра.
— Все равно не успеем!.. Я решительно разделяю мнение кузины.
