— Где Электра?!
— Не знаю! — Ответила девушка.
И в этот момент, Джей увидел, где Электра. Каким-то образом ей удалось подобраться почти вплотную к укрытию врага и при этом остаться незамеченной. Джей бросил быстрый взгляд к укрытию охотника — в трещине скалы, он действительно был там и в отличие от гладиаторов «Иллизиум», у того был реальный шанс подстрелить девушку. Джей не мог допустить того, чтобы она погибла и не долго думая, выбрался из укрытия и побежал за Электрой, оказавшись, таким образом прямо в прицеле у врага.
Молот выругался и все, что ему оставалось, это прикрыть Джея огнем, что он и сделал, Елена поддержала Молота.
Под прикрытием Джею не удалось добежать всего полторы сотни метров. На бегу он заметил охотника в расщелине, когда тот готовился произвести прицельный выстрел по Электре, тогда как той уже почти удалось подобраться к укрытию «Иллизиум» совсем близко и выбить их обоих оттуда. Джей на бегу прицелился и выстрелил по расщелине из подствольника. Прогремел взрыв, охотник увернулся, но по Электре огонь успел открыть, девушка вскрикнула, выронила оружие и упала на землю.
Джей сильно испугался, бросил свой бластер, налегке преодолел оставшиеся два десятка метров и присел на колени рядом с Электрой.
Ранение было серьезным, но Электра еще дышала.
В это время молот обстрелял укрытие «Иллизиум» двумя капсулами и парням пришлось ретироваться. В игру вступал Климов. Он отдал приказ своему пилоту, чтобы тот возвращался за гладиаторами и забрал их, во что бы то ни стало.
Джей не знал, что делать, у него под рукой не было аптечки, он кое-как забил рану куском материи, чтобы хоть чуть остановить кровь, по краям рана запеклась, но из центра все равно текла кровь. Электра побледнела и задыхалась. Потом Джей услышал крик Молота, он сказал, что транспорт уже на подлете. Джей взял Электру на руки и понес к челноку, который тем временем совершал посадку на краю оврага. Оставалось буквально сто метров до челнока, как Джей почувствовал сильную боль в правой лодыжке, его подкосило, и он упал на колени. Охотник, появившись откуда-то сзади, метко всадил Джею в ногу тот самый крючковатый нож, которым собирался освежевать там, в лесу, попал с двадцати шагов.
Джей был безоружен, ранен и с Электрой на руках. Он даже не сдвинулся с места, чтобы бежать, для него все было кончено.
Электра смотрела Джею в глаза, на ее устах играла легкая улыбка, девушка медленно умирала:
— Я тебя люблю… — Услышал джей у себя в голове ее звонкий голос. Это признание словно ножом резануло по сердцу. Джей, вдруг, осознал, что уже ничего не сможет сделать, чтобы спасти ее.
Он продолжал смотреть ей в глаза, с ужасом принимая неизбежность.
Охотник неторопливо подошел вплотную к Джею и направил дуло лазерной пушки в голову. Джей не смотрел на пришельца, он смотрел на Электру, было только нелепое ожидание собственной смерти. Электра уже умерла, теперь настал его черед.
Все вокруг пропало, были только они вдвоем, Джей держал на руках тело любимой женщины.
Прозвучал выстрел, на Джея брызнула черная кровь пришельца, охотник как подрубленный, свалился с обрыва вниз, не издав ни звука.
В ту же секунду Джея подхватили сзади и буквально донесли до транспортного челнока, а потом втолкнули в трюм. Молот продолжал отстреливаться от преследовавших их гладиаторов «Иллизиум», одного подстрелил сам, второго, Елена, но при этом Молот получил серьезное ранение. На секунду очнувшийся Джей, помог Елене затащить капитана в трюм, корабль стремительно набрал высоту и скорость, унося с поля боя оставшихся в живых.
— Мы сделали это, Таксист, — хриплым голосом проговорил Молот и тихо засмеялся.
Джей его не слышал. Для него не существовало больше реальности, он отчетливо видел глаза любимой женщины, а в голове звучало звонкое признание в любви.
Транспортный челнок уносил с поля сражения победителей — жалкую горстку искалеченных, уставших и морально разбитых людей. Солнце чужой планеты стояло в зените, предвещая о начале нового дня, и провожая героев домой.
Закат. Солнечный диск, медленно уходящий за горизонт, приносил тьму. День умирал так же тяжело, как и прошел. Он оставил только память и невыносимую тоску. Хотелось кричать, как будто крик был способен высвободить ту горечь, которая убивала изнутри.
Предчувствия не обманули, произошло все самое плохое, чего только можно было ожидать. Почему именно она? Зачем нужна эта победа такой ценой? Где же справедливость, о которой так много говорят? Похоже, ее нет здесь. Когда делаешь что-то для других и ничего не просишь взамен, разве так уж много желать того, чтобы тебе оставили то, что и так принадлежит тебе?
Нет, все это глупый бред. Как будто если кто-то ответит на эти вопросы, станет легче жить, а мир сразу преобразится.
Того, что случилось не изменить. Это трижды проклятое время не обратить вспять. Может, неосознанно, он попытался сделать невозможное — доказать, что один в поле воин, тем, кто наверняка знает обратное.
Теперь он остался один, как и было всегда. Теперь ход за ним, но он никому и ничего не собирался доказывать. Просто теперь пришло время стать таким же, как и все. Все, что нужно было понять, уже понято и осмысленно, все, что нужно было доказать самому себе, уже доказано, во всем, в чем был неправ, уже разубедился. Все, что имел, потерял, осталась только пустота и непримиримая неприязнь к действительности.
Сколько судеб и жизней ты погубила, Арена? Понятно, что эти люди сами пришли, сами выбрали свою судьбу — каждый сам творит себя — это не может быть заблуждением, но если бы не было Арены, кем бы могли стать все эти люди?
Дьявольски хитрая идея. Миру всегда нужно что-то вроде Арены. Такие вещи для него как приправа из специй. Дело даже не в желании получать удовольствие от жестоких игр, а в стремлении найти что-то особенное, чего не знают все остальные. Пройти закалку адом на земле, чтобы попасть в рай. Победить реальность? Она чудовищна, а значит, надо тоже превратиться в монстра. Зачем искать смысл там, где его нет? Почему бы ни попробовать построить, вместо того, чтобы разрушить? Потому что это всегда сложнее. Подняться так высоко на костях других опасно. Кости хрупки и ломаются, а с большой высоты больно и страшно падать.
Джей становился монстром, чтобы победить монстра. Пусть боятся те, кто рискнет встать на пути, потому что нет никого страшнее, чем тот, кому нечего терять.
Он падал, падал вниз, но его падение было лишь делом времени, ему не было страшно и не будет больно, потому что есть шанс все начать сначала. А еще он не боялся и смерти, потому что совесть его была чиста, а если это кому-то нужно доказать, он сделает это.
