Придя через несколько дней, торговый агент услышал от Айвза самые восторженные отзывы о бытовом роботе. Но была и жалоба.
– Работает он просто идеально, – говорил Эдмонд, – но только в кухне. Помню-помню, вы предупреждали. И все же послушайте. Допустим, я обедаю в гостиной. Потом надо все самому складывать на поднос, перетаскивать и сгружать в раковину. Если робот может прибираться на кухонном столе, почему не возьмется за обеденный уголок или прикроватную тумбочку?
– Конечно, вам это кажется несправедливым, – ответил Бэрдсли. – Но, видите ли, в философию техногуманизма заложен ключевой принцип: каждое изделие должно иметь функциональные ограничения.
– А попонятнее можно?
– Нам ничего не стоит запрограммировать «Кухонного кудесника» так, чтобы он стриг газон, водил машину, выгуливал собаку, обучал вас суахили и заполнял вашу налоговую декларацию. Вариантам его применения несть числа. Но куда это нас заведет? Многофункциональный робот, следуя своей логике, сделается соперником человека и попытается заменить человека собой. И что в этом хорошего?
– Допустим, – вздохнул Айвз. – Но неужели ваши принципы так уж серьезно пострадают, если изредка «Кухонный кудесник» будет заглядывать в соседнюю комнату и опустошать пепельницу?
– Боюсь, что пострадают, – твердо ответил Бэрдсли. – Но поскольку у нас наладилось столь тесное сотрудничество, корпорация предлагает вам еще одну модель бытового робота, на прежних условиях. – И он раскрыл блестящий черный чемодан.
«Пастельный постельничий», новое приобретение Айв за, представлял собой прямоугольный металлический ящик, покрытый трещиноватой глазурью в мягких серых тонах. Перемещался как горизонтально, так и вертикально на двух, трех или четырех руконогах. «Постельничий» складывал белье, заправлял кровать, развешивал одежду и своевременно менял полотенца. А еще он опрастывал пепельницы и собирал по всей квартире грязные тарелки, чашки и стаканы, чтобы препоручить их заботам «Кухонного кудесника».
Эдмонду такая помощь была по душе. И все же идеально чистая пепельница выглядит как-то нелепо, когда в ванне ржавые потеки, а на жалюзи годовые наслоения пыли. Бэрдсли посочувствовал Эдмонду и не отказал в помощи. Через несколько дней он доставил «Мощного мойщика» – этакого длинного членистого алюминиевого червя. «Мощный мойщик» отвечал за полы, ковры, окна, жалюзи, занавески, ванны и унитазы. В качестве бонуса Эдмонду досталась «Практичная прачка», амбулаторной белизны куб со стороной три фута. В отсутствие Айвза она ползала по комнатам и вынюхивала грязное постельное белье и одежду, после чего подключалась к водопроводу и стирала. Кроме того, она владела секретами химчистки и бережно обращалась с деликатными тканями.
Затем у Айвза в домашнем хозяйстве появилась «Стремительная стряпуха», осьминожка средних размеров. Ее виниловые щупальца, усаженные температурными датчиками и заканчивающиеся вкусовыми сенсорами, предлагали небольшое, но вполне приемлемое меню: яичница, сэндвич, чизбургер, хотдог, чили и тако.
Вскоре после «Стремительной стряпухи» в квартире поселился «Наполеон напитков» – трехногий ходячий холодильник с головой-миксером и функцией быстрого приготовления мороженого. Робот-бармен обладал энциклопедическими познаниями в области коктейлей и специализировался на мартини.
Затем Бэрдсли представил Айвзу «Технологию эмоционального усовершенствования жизни» – новое направление в деятельности корпорации «Счастливый быт». Базовую модель звали «Чудо-чуткостью», она представляла собой дорогой набор аудиотехники в элегантной белой металлической тумбочке о восьми ножках. Вся покрытая лампочками, шкалами и жидкокристаллическими дисплеями, как же умилительно она ковыляла по бежевому напольному покрытию и подключалась к розеткам! «Чудо-чуткость» ведала музыкой, освещением и успокоительным звуковым фоном. Несколько дней она анализировала эмоциональные циклы Айвза, а потом создала специально для него постоянно меняющуюся аудиосреду. Теперь по утрам Эдмонд просыпался то под горестные крики чаек, то под шорох прибоя, то под далекий рев спаривающихся тюленей, то под мерный перестук дождевых капель. Безошибочно угадывая хозяйское настроение, «Чудо-чуткость» крутила его любимую музыку и при этом соответственно регулировала освещение в комнате.
Окруженный сонмом ревностных слуг, Эдмонд казался себе не то царем, не то богом, чей малейший жест имеет наиважнейшее значение. И впервые в жизни он был счастлив. Как хорошо возвращаться с работы домой, где тебя встретят и окружат чуткие помощники, и притушат лампы, и безошибочно угадают, какую музыку ты не прочь послушать… Эдмонда всегда ждал ужин, приготовленный либо «Стремительной стряпухой», либо новинкой от «Счастливого быта» – «Гуру-гурманом». После ужина как по волшебству на столе появятся напитки, и «Чудо-чуткость» найдет по телевизору любимый телесериал хозяина или поставит видеокассету из умело подобранной фильмотеки, а потом убаюкает душевной музыкой.
И до того уютно было Айвзу по вечерам, что он и не заметил, как стал проводить дома все свободное время. А собственно говоря, что он забыл на грязных и опасных улицах Нью-Йорка? Стараниями корпорации «Счастливый быт» Эдмонд обрел идеальный приют отшельника посреди мегаполиса – здесь он совершенно независим и самодостаточен. Женщины, друзья – все это уже не кажется привлекательным. Его жилище наполнено волшебством, так о чем еще можно мечтать?
Однажды к нему наведалась Марисса, бывшая жена, – решить судьбу оставленных им книг и газет. Айвз велел «Гуру-гурману» приготовить изысканные блюда французской кухни. «Наполеон напитков» подобрал отменные вина и охладил с точностью до градуса, а «Чудо-чуткость» обеспечила бесподобную цветомузыку. В конце ужина «Пастельный постельничий» принес редкий выдержанный арманьяк.
Потягивая напиток, Марисса наконец сказала:
– Эдмонд, все это великолепно…
Айвз почувствовал недоговоренность.
– Но?
– Но я никак не могу понять, где здесь ты.
Уж чего-чего, а такого отзыва Эдмонд не ожидал. Его смех прозвучал неуверенно.
– Вот это все и есть я.
Поразмыслив над услышанным, Марисса вздохнула:
– А ведь похоже на то.
– Что-нибудь не так?
– Все так… раз тебе нравится, – ответила она.
Айвз не понял намека, а Марисса не захотела разъяснить.
После ее ухода Эдмонд подумал-подумал и решил, что она просто завидует. Разве он живет не в раю?
Он поднялся в спальню, разделся, бросая одежду на пол, – знал, что «Пастельный постельничий» не замедлит все собрать. Улегся в постель – чистую, согретую «Практичной прачкой» – и быстро уснул.
