Лена только мотает головой.
- А кого же спасала Тина?
- Всех! Кроме Жоры. Жора сам согласился... Как жертва. Я же рассказывал. Ну, не совсем так, чтобы.... Это было бы слишком просто - жертва. Он проникся духом Иисуса. Он практически Им стал. И он понимал, что если народу нужен Бог - другого никого нет. Жора однажды примерил Его тиару - терновый венец - и уже её не снимал. И нечего душой кривить - она пришлась ему впору. И никого другого не нашлось, чтобы... Другого никого нет! Понимаешь - просто нет! Ведь Жора был пропитан Иисусом, как... Так вот... Тина спасала...
Мысль о Тине...
...эти мысли мои, увы, ниоткуда-туда,
у иуды с ладони взлетает мой голубь почтовый,
вызрел голос и пал, и безумья приходит страда,
бьётся сердца комок в тесно-рёберных жёстких оковах...
У, Иуды...
- У Иуды с ладони взлетает мой голубь почтовый, - невольно произношу я.
Лена не понимает меня:
- Ты-ы-ы...
- А как же! - говорю я, - я не мог не отправить весточку Иуде! Я его предупредил. Никому не нужны теперь никакие поцелуи, понимаешь? Иуд сейчас развелось, как грязи...
Лена не понимает, о какой грязи я говорю.
- Мы просто все вываляны в грязи, - говорю я, - и Тина пришла, понимаешь, пришла, чтобы... Безумья страда! Время жатв, понимаешь!..
- Что посеешь?.. - говорит Лена.
Я киваю: точно!
- Понимаю, - говорит Лена.
Нет на свете ничего прекрасней, чем это её «понимаю»!
- Они его увезли, - продолжаю я. - Накануне. А я? Где-то был. Не провалился же я сквозь землю! То ли в теннис сражался с Хосе, то ли в шахматы состязался... убей не помню... Может, с Аней... Мы так и не выяснили... Да-да, мы как раз с Аней... Она меня спеленала, просто стреножила - прижала к стене! Когда мне удалось вырваться, я долго не мог прийти в себя: Жору взяли!.. Я узнал об этом от Юры и уже предпринимал попытки освобождения Жоры... Юля нашла меня...
- Ей тоже удалось?..
- Ты знаешь нашу Юлю. Помнишь, я рассказывал историю с Этной, когда Юля хотела выпрыгнуть из вертолёта?
- Из вертолёта?!
- Она же выпрыгнула! Со своей кинокамерой! Чтобы... Правда, в жерло ей угодить не удалось - она плюхнулась тогда в море, выловили рыбаки... Ну, помнишь?
- Не помню.
- Вот и сейчас ей удалось сбежать от Тины, и она тотчас бросилась на выручку Жоры. Как и я!
- Сбежать?! От Тины? Она что же - взяла вас в плен?
- Ну, не сбежать, не сбежать... Не придирайся к словам. Никакого плена не было.
- И выручила?
- Её тоже чуть не...
- У меня просто голова идёт кругом, - говорит Лена.
От такого волосы встанут дыбом! «...скоро мне перекроют последние вспышки огня...».
- Время, - говорю я, - вовсе не врач. Вот оно - пробирается мимо...
- Ты сегодня не выспался, - говорит Лена.
- И вот, - продолжаю я, - обо всём об этом мне и поведала Юля. Она сама была свидетельницей...
- Чего? - спрашивает Лена.
- Жора и сам этого хотел. Как жертва.
- Чего хотел-то?
- Ну ты помнишь, Юра рассказывал, как Тина дала Жоре волю...
- Волю?
- Ну не то, чтобы волю. Пойми, Тина никого не держит на поводке! И ни за кого не принимает решений! Она просто есть! Как воздух, как солнце! Она - как свет, понимаешь? Светит и всё. А ты сам принимай решение... Если видишь, если не слепой. Если ты не тень на её свету!..
- Понятно, - говорит Лена.
- Жора сам так решил, и Тина не противилась. Она и не настаивала...
- Слушай, Рест, с этой вашей Тиной столько загадок... Её так много, что...
- Да, - признал я, - есть немного...
- Расскажи...
- Давай по порядку...
Лена умолкает.
- С Юлей нам удалось спрятаться... Мы укрылись в каком-то бунгало... То, о чём она рассказала... Сперва Юра... О Жоре с Тиной... Теперь вот Юля... Я до сих пор не пойму, почему я оказался не у дел. Может быть, Тина, думал я, как-то меня отодвинула от происходящего... Как? Зачем? До сих пор не могу взять в толк. И Аня... Ты же знаешь её: прилипнет - не отклеишь...
- Рест, я вижу, тебе так и хочется повесить свое отсутствие на Тину.
- Да-да, ты права - хочется. Так проще! Но я понимаю, что дело не в Тине - во мне.
- Что же Юля?
- Они взяли Жору... Как Христа.
- То есть, - не понимает Лена, - кто они?
- Ну, наши же! Гильгамеши и навуходоносоры... Вся эта свора... Ну, и все - мокрицы, планарии, жабы и кроты... Они объединились... Я же говорил!..
- Рест, ты о чём?! Какая свора?!
- Юля так и сказала: «Как Христа»!
- Навуходоносоры?.. Какая свора?!
- И Хаммурапи... И... Ну весь этот наш воскресший бомонд! О, это было...
- Ты хочешь сказать, что в распятии Жоры принимали участие и восставшие клоны?
- Лен, я ещё раз хочу сказать, что не было никакого восстания! То, что предпринял Иисус с этими навуходоносорами и гильгамешами, это - всего лишь дрожжи, затравка... Это как центр кристаллизации у моллюска... Жемчужина, так сказать, завязалась и вот росла и росла... И вот выросла... Ну, как...
- Как искра!
- Ну, да! Гильгамеши заискрились и... раздулся пожар. Понимаешь?..
- Не совсем...
- Мы сидели с Юлей всю ночь... У неё не просыхали глаза. Я никогда не видел, чтобы Юля плакала. Но она рыдала... Как ей удалось вырваться одному Богу известно! Ведь её тоже схватили... И вместе с Жорой хотели...
- Что «хотели-то», можешь сказать?! - злится Лена.
- ... и когда Тина вывезла нас на свой Ковчег...
- Слушай, и ваша вездесущая и всемогущая Тина, и ваш Ковчег, - спрашивает Лена, - не много ли фантасмагорий?
- Не наш Ковчег, - говорю я, - Тинин.
- Тинин?
- И Тинин, и Тинин...
Я вот что должен сказать:
- Ковчег - это НЗ! Неприкосновенный Запас!
- Запас?
- Ну, да, говорю я, - энзэ Бога!..
- Эннн... Зэээее?..
- Ага, - киваю я, - Бога!
Лена задумывается. Вдруг:
- Фантастика, бред!
Бред! Я согласен: полный бред! Да! Но и НЗ тоже! И если Лена не может себе это представить, то и я тут беспомощен! Я и сам это признаю. Но давай по порядку...
- Я и сам... Понимаешь... Не совсем... Но Юля!.. Юле я не мог не поверить!
- Как-то всё очень тёмно и призрачно, - говорит Лена, - сперва Юра, теперь Юля... А где были все остальные? Ещё есть кто-нибудь, кто мог бы толком сказать... Рассеять все эти ваши иллюзии? Аня, Стас, да хоть Васька Тамаров?..
- В том-то и дело, что...
- Отсиживались в Ковчеге?
- В том-то и дело, что...
- Тина заперла всех там на засов?!
- Всё дело в том, что...
- Рест! Ты-то где был?!
- Горнакова, ты сегодня - как Мюллер. Я - на допросе? Я же сказал: то ли...
- Хэх! - восклицает Лена. - В теннис играл... Ну, знаешь... Аня, Аня... Ну что Аня?! Это уже похоже на маленький дурдом. Ну, да ладно... гони дальше свою пургу.
Да нет никакой пурги. Так всё и было! Просто рассказать об этом в какой-то последовательности, как-то упорядочить свои мысли, не выхватывая из памяти отдельные эпизоды, у меня не совсем получается. А кто смог бы?! Вот я и... Как могу...
- Юля рассказала, - повышаю я голос, - Юля, понимаешь?! Я не выдумываю!
Теперь Лена улыбается.
- У тебя белеют глаза, - говорит она.
- Не зли!..
- Налить?
- Сама пей!
- И что Юля?
Я беру паузу, чтобы вспомнить, на чём я остановился.
Потом мы пьём чай... С малиновым вареньем и малиновой настойкой: две-три чайных ложечки на чашку чая - за уши не оттянешь!
- Я вот всё думаю, - говорит Лена, - хочу спросить: что же ваш новый Иисус? Где он был всё это время, чем занят? Вы столько сил и ума отдали, чтобы... Чтобы что? Можешь сказать?
Это ещё один новый виток. Придёт еще время Иисуса!
- Юля рассказала, - говорю я, - что когда она нашла Жору и бросилась ему на выручку...
- Как это? Он что же был прикован к скале?
- Они тотчас и её схватили и готовы были и её... Понимаешь?..
- Нет, - мягко произносит Лена, - не понимаю. Ты тут такого уже наплёл... К чему готовы-то были твои упыри?
- Распять!
- Распять?! Рест, ты в своем уме?! Ты говоришь какие-то... Отдай стакан!
Да при чём тут стакан?!
- Распять, - повторяю я, - ты не ослышалась.
- Но...
- И Юлю вместе с Жорой!
- Слушай... Но Юлю! И Жору, и Жору... Распять? Рест, ты несёшь тут такое... Ни в какие ворота... Если и распинать - так Христа!.. Его же однажды, как ты помнишь, распяли! И сделали это наилучшим образом! Христа! Прошло уже... Зачем же его ещё раз? И я бы согласилась - ещё раз Христа! Ладно!.. Словно тогда Его недораспяли... Но при чём тут Жора?.. А Юля - так это уже совсем неимоверный бред! Отдай стакан!
Я просто швыряю стакан в окно: на свой стакан! И тихо продолжаю:
- Для неё, пойми, милая моя, тоже приготовили крест, представляешь, - крест для Юли, её обнажили напрочь, уложили... Как Христа!.. Она рассказывала такие подробности - жуть!.. Кто-то потом её вымолил... Кажется, Стас... Или Юра... Впрочем... Да - вымолил у Иисуса.
