— Значит, ваш штаб совершенно не защищен, — заметил Раньи.
— Если только я вам не лгу. — Его оппонент явно получал удовольствие от их разговора. — Или вы собираетесь основывать свою стратегию на количестве «мертвых» противников? Это тоже не имеет значения. Я наблюдал за вами, когда высказывал это предположение. Мы находимся на полпути к вашему штабу. А вы — менее чем на полпути к нашему штабу. Но у вас нет возможности достигнуть его первыми. Если у вас есть хоть какая-то сообразительность, то вы оставили отряд для охраны штаба. Атакующих будет человек десять — пятнадцать. Исход понятен. Почему сразу не согласиться на поражение? — командир киззмаатанов потянулся. — Чем быстрее мы все отсюда выберемся и завершим Испытания, тем приятнее всем нам будет.
— Ни за что, — прорычал Турмаст.
Их оппонент был разочарован:
— Ну что же, продолжайте, если вам так хочется.
Раньи собрался уходить, но колебался:
— Но почему вы так уверены, что ваша группа сможет достигнуть нашего штаба скорее, чем наши люди достигнут вашего штаба? Может быть, это не самый короткий путь через Лабиринт. Может быть, вашим людям придется долго блуждать по Лабиринту, пока они найдут нужную им секцию.
Командир закинул руки за голову и откинулся назад:
— Да, конечно, это самый короткий путь. Видите ли, шесть дней назад мы наконец сумели подкупить одного из членов Испытательной комиссии и он дал нам карту. — Ошеломленный Раньи заметил, что это признание было произнесено без намека на сожаление или смущение.
— Так делать нельзя. Это повлияет на результаты.
— Вы так думаете? Испытания должны создавать видимость реального боя. Это означает, что добиваться победы нужно любым путем, исключая лишь нанесение настоящего физического увечья своим противникам. Нет никаких правил, запрещающих подкуп. В худшем случае, нам придется повторить Финал в новом Лабиринте. Я же думаю, что наше новшество будет лишь положительно отмечено. Учителям безразлична методология. Их волнует лишь то, как становятся победителями. Насколько мне известно, подобная же тактика была применена победителями предыдущих Финальных Испытаний.
Раньи отошел в сторону, чтобы сообщить новость двум оставшимся в живых товарищам.
— Но он же не прав?.. Разве не так? — Веенн был ошарашен. — Если они знают дорогу через Лабиринт, это дает им бесспорное преимущество.
— Неудивительно, что они чувствовали себя в полной безопасности, передвигаясь целой группой, — пробормотал Турмаст. — Но я уверен, что судьи не поддержат этого.
— Если только киззмаатянин не прав, и судьям безразличны средства, которыми достигнута победа. — Веенн выглядел неуверенно.
— Не знаю, — злобно буркнул Раньи. — Если бы мы смогли вступить в контакт с Первым и Пятым отрядами, то смогли бы ввести их в бой. Но это значит, что пришлось бы обыскивать параллельные отсеки. У нас нет на это времени. Люди Бирачии выведены из действия, и противник окажется в нашем штабе до того, как мы сумеем их настигнуть. — Он поднял глаза.
— Но если они могут использовать необычную тактику, то и мы можем.
— Что ты хочешь сказать? — спросил Веенн.
— У всех есть резаки? — Его товарищи проверили пояса, на которых был прикреплен инструмент для рубки густой растительности при оборудовании укрытия или строительстве военных сооружений.
— Мы продолжаем движение в следующий отсек. Будьте внимательны. Как признает сам командир, он может и лгать.
Они оставили своих довольных оппонентов. Их оружие было выведено из строя на том месте, где они вышли из состязания. Никуда дальше они не двинутся.
— Если пятнадцать из двадцати идут вместе и они отлично знают путь, то почему же нам терять время? — Турмаст со злостью сломал показавшуюся на пути ветку. — Нам приходится полагаться на решительность судей.
— Я не полагаюсь ни на кого, кроме самого себя, — ответил Раньи.
Следующее отделение было сухим, холодным лесом. Пока его товарищи озадаченно изучали окружавший их лес, Раньи обошел деревья и наконец нашел то, что ему было нужно.
— Вынимайте резаки, — приказал он, делая на ближайшем стволе три зарубки. — Рубите здесь и здесь. Каждый встает на свое место.
— Зачем же строить барьер? — спросил Веенн, желая понять смысл того, что он уже начал делать.
— Мы не строим барьер, — от ствола поднялся дым. — Делай то, что я говорю.
Совместными усилиями они вскоре повалили три дерева. Раньи убрал свой резак и начал карабкаться. Турмаст в удивлении разинул рот.
— Нельзя этого делать. Это нечестно.
Его командир строго поглядел на него сверху:
— Если они собираются не засчитать нам очков на Испытаниях, тогда и нашим противникам очки не зачтутся. Вы идете или нет?
Турмаст и Веенн обменялись взглядами. Затем Веенн начал карабкаться по наклоненному стволу. Его товарищ следовал за ним.
Странное ощущение стоять на стене, отделяющей один отсек от другого. Ширина стены едва ли была такой же, как ширина его сапога, заметил Раньи. Вполне достаточно, чтобы идти по этой стене, при условии, конечно, что ты не боишься высоты, обладаешь отличным вестибулярным аппаратом и аккуратно ставишь одну ногу перед другой.
Внизу справа лежало отделение с густым лесом. Позади воздух дрожал от жара, исходящего от пустыни, — на определенной высоте температура приводилась в соответствие с окружающей средой специальным регулятором Лабиринта. Его левая рука простиралась над перекатывающейся поверхностью соленого океана. Какая удача, они не попали туда! Если уж он упадет, то направо. Лучше синяки и сломанные кости, чем утонуть.
Демонстрируя на всю катушку свое непревзойденное мастерство, три сиилпаанина направились на север, следуя бегом по узкой стене.
Как все кажется просто и незамысловато, думал Раньи на бегу. Те природные препятствия, которые бы затруднили им продвижение там, внизу, здесь легко преодолевались.
Однажды они заметили фигуры, медленно преодолевающие болотистую местность и выстроившиеся знакомым порядком «Алмаз». Он узнал отряд Гжян и хотел позвать ее, но не стал, потому что она все равно его не услышит. Каждое отделение было непроницаемо для внешних звуков, как и для их экологических окружений. Все это для того, чтобы группы, очутившиеся в параллельных отделениях, не смогли бы перекрикиваться.
Он побежал дальше.
Количество стен уменьшалось по мере их продвижения, пока Раньи не приказал замедлить ход над отделением, заполненным высокими колосящимися полями. Штаб киззмааттан — компактный комплекс, в котором находилось их оборудование, располагался в дальнем конце отделения. Они достигли последнего отделения, находившегося на крайнем северном конце Лабиринта. Огни на специальном приборе продолжали гореть, информируя их о том, что их собственный штаб все еще продолжал функционировать и не был захвачен противником. Знамя Киззмаата развевалось впереди.
