- Ваша трансляция закончена. - Сообщили космонавтам из центра управления полетом. - Можете перестать глупо улыбаться. У вас осталась последняя минута перед стартом. Начинайте бояться...
- Мы и так этим занимаемся последние два дня. - Проворчал Олаф.
Фрадов положил руки на серебряные, инкрустированные черными агатами рукоятки управления сквозьпространственным двигателем "мерцалкой". Если бы цензоры-перестраховщики не закрывали на инфо-экранах некоторые устройства корабля черными квадратами, все технические разведки мира посчитали бы, что конструкторы "Большого Скачка" совершенно свихнулись. Все, что относилось к новому двигателю, казалось не созданным в современных конструкторских лабораториях, а вышедшим из-под молотков средневековых золотых дел мастеров.
- Ну, - сказала Яна, не отрывая глаз от бегущих по хронометру цифр, - пришло время загадать последнее желание.
- Я хочу забрать назад то заявление, где вызвался участвовать в этой авантюре. - Попытался пошутить Максим, но его слова были, скорее, встречены с молчаливым согласием.
- ...Пять, четыре, три, два, один, ноль.
- Поехали! - Согласно древней традиции воскликнула Чжи.
Тела космонавтов вдавило в сидения, но перегрузки не были так велики, чтобы препятствовать управлению кораблем.
- Разгоняемся хорошо. Двигатели в норме. - Сообщил Бьорнсен.
- Максим, ты готов? - Спросила Яна.
- Готов, не готов, "мерцалку" все равно включит компьютер.
- Да я не об этом.
- Я так и понял.
- Тогда вперед, к Сатурну!
И в этот момент заработал межпространственный двигатель. Все мониторы одновременно погасли. В иллюминаторах разлилась сероватая однородная пелена без звезд.
Фрадов вслух отсчитал, как на тренировках:
- Ноль один, ноль два, ноль три, ноль четыре, - после чего повернул до упора серебряные рукоятки.
- Ежовая ж...па! - Слишком спокойно для такого случая произнес Олаф.
- Это не Сатурн! - По-своему удивилась Яна. - Максим, что скажешь?
- Да, это не Сатурн, это - ежовая ж...па - Согласился с обоими Фрадов.
Прямо перед кораблем находилась огромная зеленовато-серая планета. Вернее, не планета, а довольно вытянутый эллипсоид. Его размеры нельзя было оценить, так как мониторы и радары по-прежнему молчали, а на глаз в космосе просто невозможно ничего измерить.
- Олаф, включай тормозные двигатели. - Приказала Яна. - Попробуем развернуться и прыгнуть на "мерцалке" обратно вручную. Это не наш космос.
- Двигатели не работают. - Ответил Бьорнсен.
- Попробуй ручной привод.
- Попробовал. Ни основные, ни тормозные, ни рулевые не отвечают. Мы движемся по инерции. Затормозить не можем.
- Связи тоже нет. Компьютер отключен. Ни один прибор не работает.
Эллипсоид тем временем быстро увеличивался в размерах. Стало видно, что это, действительно, планета, покрытая газовой оболочкой атмосферой.
Яна повернула ручку и сбоку, как зонт из фольги, открылось зеркало заднего обзора. Космонавты немедленно зажмурились. Позади них ослепительно сияла квадратная огненно-золотая звезда. Вернее, не звезда, а кристалл - куб.
- Это не наша Вселенная. - Поддержал Яну Фрадов. - И она мне не нравится.
- Когда ты вот-вот на полном ходу врежешься в планету, не понравится любая Вселенная. - Заметила Чжи. - Делать нечего, включай "мерцалку", может быть, окажемся в более гостеприимном мире.
В гробовой тишине Максим несколько раз повернул серебряные ручки, подергал их, постучал по ним. Ничего не изменилось. В носовых иллюминаторах по прежнему разрасталась эллипсоидная планета.
- Не работает! - Сообщил очевидную вещь Фрадов.
- Это плохо. - Высказала Яна не менее очевидное мнение. - Какие будут идеи? Олаф?
- Предлагаю подать сигнал бедствия.
- Кому?
- Да хотя бы друг другу. Все равно больше ничего мы сделать не можем.
- Ясно. Максим?
- Поддерживаю мнение предыдущего оратора. Отрицательный результат в эксперименте - это тоже результат.
- Ясно. Тогда я принимаю решение: отсоединить кабину от двигателей. Попытаться затормозить падение парашютами.
- Это невозможно! - Воскликнул Олаф. - Мы войдем в атмосферу с такой скоростью, что и так сгорим за доли секунды.
- Я предполагаю, - резко произнесла Яна, - что в этой Вселенной действуют другие законы физики. Можно ожидать чего угодно. Будем сражаться до конца.
- Я с тобой согласен, - поддержал ее Фрадов, - если топливо взорвется, нам точно конец, а так будет хоть какой-то шанс.
- Сражаться до конца - это мне нравится. - Согласился Олаф. - Раз решила, так действуй!
Чжи надавила на красную кнопку. Нахмурилась. Потом с силой потянула красный рычаг. Резкий толчок вновь вдавил космонавтов в кресла. В зеркале заднего вида показалась удаляющаяся точка двигателя Хейдля.
- Благословен будь конструктор, продублировавший реактивный двигатель мощными пружинами! - Нараспев произнесла Яна.
- Итак, в этом мире не работают машины, но металл сохраняет упругость.
- Похоже на то. Надеюсь, что и парашюты сработают.
- Скоро проверим. Очень скоро.
Эллипсоид заслонил собой весь обзор. Стала видна поверхность планеты, местами просвечивающая сквозь облака.
- Как она похожа на Землю! Такие же моря, материки, острова.
- Пора закрыть окна. Входим в атмосферу.
Яна быстро завертела рукоятку ручного закрытия иллюминаторов, даже не попытавшись воспользоваться кнопкой управления моторами. В наступившей сплошной темноте три человека напряженно ждали решения своей участи. Текли минуты.
- Мы должны были услышать шипение? - Не выдержал Максим. По-моему, оболочка кабины не нагревается.
- А что, если то, что мы видели перед собой, было каким-нибудь космическим миражом? - Предположил Олаф. - И теперь мы летим в космосе без двигателей, без возможности управлять своим полетом.
- Я не хочу об этом думать. - Резко оборвала его Яна. - Подождем еще немного. А потом...
- Что потом?
- Потом откроем окна и посмотрим.
Они подождали еще немного. Ничего не изменилось.
- Парашют раскрывается, когда возникает слишком сильное трение о воздух. - Вслух подумал Бьорнсен. - Тормоза давно должны были сработать.
- А если атмосфера слишком сильно разрежена, то мы бы уже врезались в планету. - Продолжил его мысль Фрадов.
- Я открываю окна. - Не выдержала Яна.
Первый же взгляд наружу сквозь увеличивающиеся щели вызвал общий вздох изумления.
- Ежовая ж...па! - Вновь сказал Олаф.
- Ты начинаешь повторяться, - заметил Максим, - хотя я, в принципе, с тобой согласен.
Кабина лежала на прекрасном песчаном пляже примерно в полукилометре от необъятной водной глади с одной стороны, и метрах в двухстах от высоких, поросших ярко-зеленой травой и кустарником холмами с другой.
