системы с полем гравитации. Если воздей-ствие поля уменьшено или устранено, ско-рость неограниченно возрастает. Впрочем, многое еще неясно. Полет должен подтвер-дить теорию, хотя предварительные испы-тания и проведены.
- Значит, вы сможете вернуться на Землю очень скоро, еще при жизни нашего поколения?
- Нет.
- Почему же?
- Уже сообщалось, что при разгоне и торможении действует парадокс времени. Мы будем жить в замедленном ритме, Земля - в обычном. Мы вернемся минимум через три тысячи лет. Но я верю, что в бу-дущем построят корабли, способные мгно-венно пробивать любые пространства. А сейчас нет иного выхода...
- А разве так уж обязателен ваш по-лет? Можно и подождать, пока построят совершенные аппараты,- скрипучим голо-сом произнес пожилой корреспондент.
Это замечание вызвало гул возмуще-ния. Георгий удовлетворенно улыбнулся.
- Ваше замечание имеет по крайней мере столетнюю давность! - шутливо вос-кликнул Вано.
Присутствующие зааплодировали. По-слышался новый вопрос:
- Какова энергетическая база "Ра-зума"?
- Антивещество. Оно дает возможность полностью освобождать и использовать энергию, которая заключена в веществе.
- Но расстояния? Сто пятьдесят тысяч световых лет! Какими же должны быть запасы топлива?
- Мы добудем их на антизвезде, от-крытой Димитром, славным космонавтом, трагически погибшим в последней звезд-ной экспедиции. "Разум" оборудован для путешествия в антимир. Мы верим в успех. Затем - путь к Большому Магелланову Облаку. Для всех других аппаратов, для так называемых фотонных и мезонных ра-кет, такие расстояния недоступны. Новый звездолет может устремиться в любую даль. Маленькое сравнение: пустите два автокара: один - по грязи, второй - по гладкой дороге. Первый израсходует массу энергии на преодоление препятствий, вто-рой пройдет почти по инерции, не испыты-вая сопротивления. "Разум" - повторяю это снова - почти локализует сопротивле-ние мировой среды.
- А метеориты? Межзвездная пыль? При такой скорости они пробьют звездолет насквозь!
Георгий снисходительно пожал плечами:
- Вы переносите выводы классической механики на эффекты теории относитель-ности. Метеориты "живут" в обычном вре-мени, наш звездолет - в совершенно дру-гом, в миллионы раз отличающемся по ритму. Понимаете? Метеорит и корабль не встретятся во времени!
Пресс-конференция продолжалась. Было задано много вопросов другим членам экс-педиции. Спрашивали о целях, о планах, о самочувствии, об отношении к смерти и жизни. Спрашивали без конца, и было ясно, что люди Земли просто хотят еще не-много побыть в обществе славных сынов своих и братьев, послушать их голоса, по-смотреть на их родные для всех лица.
Заканчивая пресс-конференцию, Георгий сказал:
- Жаль, что вы, наши современники, не увидите результатов наших исследова-ний. Огромная скорость звездолета, разру-шая обычные представления о времени, перенесет нас в далекое будущее. Мы, если останемся в живых, встретим здесь, на Земле, незнакомых потомков, отделенных от настоящего тысячами лет. Но ведь пер-вый и последний человек - это члены од-ного и того же великого человеческого рода, который бессмертен. Значит, наша обязанность - нести огненную эстафету знания сквозь мрак времени и пространства к бесконечности!..
Вылет был назначен на следующий день. Покинув друзей, Георгий поспешил к Марианне. Ее не было. Он связался по телевизофону с коттеджем ее родителей. Отец и мать Марианны не откликнулись. Георгий, волнуясь, помчался туда на лиму-зине. Старушка, прабабушка Марианны, сказала, что девушка не приезжала.
Георгий вернулся к центральной пло-щади, оставил там лимузин и зашел в сквер. Сев на скамью под навесом из вью-щихся роз, он задумался.
Целые сутки впереди... Он, космонавт, человек, решавший сложнейшие проблемы в невероятных условиях Космоса, глядев-ший в глаза любой опасности, не мог при-казать сердцу: молчи! Почему? Разве не все решено? Разве разум не сказал свое последнее слово?
Где-то в глубине сознания промельк-нула мысль:
"А знаешь ли ты, чьи решения истин-нее - разума или сердца? То, что ты ду-маешь об этом, делает равноценным то и другое".
Нет, лучше не думать! Загнать мысли в закоулки мозга, втиснуть их в тюрьму долга! Где же ты, дисциплина ума, воля, выдержка? Почему отказываешься подчи-няться своему хозяину?
Она ушла. Она не желает видеть его. Он и не мог ожидать ничего другого. Если бы не его эгоизм, можно было поставить себя на место Марианны. Посмотреть на все ее глазами. Как это невыносимо тя-жело! Где ты, любимая? Я склонился бы перед тобою, попросил бы прощения. Но что ей до этого? Ему стремление в бес-предельность, а ей - прощание и пустота. Да, ведь она хоронит его! Как он не поду-мал об этом раньше! Она провожает его навсегда!
Надо идти к людям. Быть может, это даст забытье. Забытье! Только оно нужно сейчас Георгию...
Мимо проплывал открытый вертолет-ав-томат. Георгий остановил его, взбежал по откидной лестничке и бросился на мягкие подушки сиденья.
Запел ветер, облака из далекой синевы летели навстречу. Ажурные купола Космограда уходили вниз, в волнах моря свер-кали искры солнца, падающего за багро-вый горизонт...
Прощание
Космодром находился в пятнадцати километрах от города. Оттуда должен стар-товать звездолет "Разум". Семнадцать лет назад среди степных курганов заложили первые камни фундамента гигантского цеха. По вечерам было видно далеко в степи, как странное сооружение сияет, свер-кает огнями сварки. Семнадцать лет шла напряженная работа многих тысяч ученых, инженеров, рабочих. И вот под сводами цеха вырос необычный аппарат, о котором заговорил весь мир.
Звездолет подвергли испытанию в пре-делах солнечной системы. А теперь "Ра-зум" готовился к старту в безвестные дали Вселенной - в иную Галактику.
Многотысячные толпы людей осаждали ограду, теряя всякую выдержку. Всем хо-телось попасть на поле космодрома, где возвышался звездолет, сверкавший в лучах солнца белыми спиралями. Но за ограду не пускали никого, даже родственников улетавших и представителей Мирового Со-вета Народов.
Не было пышных речей, патетических слов. Говорили переполненные радостью и печалью сердца, любящие взгляды, креп-кие рукопожатия.
Недалеко от звездолета стояли девять космонавтов. Девять молодых ученых, доб-ровольно уходящих от солнца, от цветов, от любимых, во тьму, в неведанное ради торжества знания. Георгий, поглядывая на друзей, боялся увидеть на их лицах тень страха или сомнений. Нет! Они спокойны и уверенны. Была, конечно, внутренняя борьба, были колебания, было страдание, как и у него, но победило высшее - чув-ство долга!
