Не успел он дочитать молитву до конца и произнести: Аминь! — как вокруг него возникло золотистое сияние, и он услышал леденящий душу крик и увидел корчившегося на плоту тщедушного, плешивого, с седой всклоченной бородкой и провалившимся носом старика в балахоне коричневого цвета. Золотистое сияние померкло, не исчезнувши совсем, и бившийся в конвульсиях старик поднялся на колени. От него пахнуло промозглым могильным холодом. Потемневшее лицо было обезображено злобой и бешенством. Красные глаза сверкали, как угли. На Арнольда Борисовича Шлаги призрак походил лишь приблизительно, так как покойный бороды не носил и одевался хоть и скромно, но вполне прилично.
— Чур, меня! — испугался Павлов, не зная, что ему делать: стрелять или прыгать в воду.
— Ладно, — заговорил старик сиплым голосом сифилитика-астматика, — теперь ты знаешь, кто я такой. Только тебе отсюда не вырваться. Сдохнешь, как собака! И Калаш тебе не поможет! Сейчас я уйду, а на прощанье получи-ка ты… подарочек.
И призрак исчез. Павлов недоуменно пожал плечами, огляделся вокруг и внезапно увидел свое прежнее тело, лежащее посредине плота с откинутой как-то странно головой, остекленевшими глазами и открытым ртом. В том же самом костюме и рубашке, в котором он пришел в гости к у Аркадию Моисеевичу Фишману. Только почему-то без ботинок, в одних носках.
Павлов быстро наклонился к своему непонятно откуда возникшему телу и взял за руку, чтобы прощупать пульс. Рука была совсем холодная, и пульс не прощупывался. На запястье левой руки покойника он увидел часы. Преодолевая страх, он снял их и приложил к уху. Часы не тикали. Он взглянул на циферблат и обомлел. Стрелки часов показывали время: 22 часа 01 минута.
Когда Павлов уже был почти на грани безумия, он, вдруг, снова почувствовал себя окруженным золотистым сиянием. Таким ярким, что он зажмурился. Когда он открыл глаза, сияние исчезло. А вместе с ним с плота исчезло и его бывшее тело.
— А был ли мальчик-то? Может, никакого мальчика и не было? — вспомнил он эпизод из книги великого пролетарского писателя Максима Горького "Жизнь Клима Самгина". Он встал на колени и наклонился к воде.
— Что за чудеса?! — удивился он, обнаружив абсолютное сходство своего отражения с обликом своего племянника Мишки.
Павлов встал, распрямился, повертел в руках свои часы, словно не зная, что с ними делать. Потом он все-таки надел их на левое запястье, быстро собрал рассыпанные по плоту медикаменты и сложил их в сумку, доставшуюся ему от прежнего владельца. Туда же он положил граненый стакан и початую бутылку водки, предварительно заткнув ее бумажной пробкой, которую скатал из упаковки эластичного бинта. Вынув из берестяной коробки кусок копченого сала, он еще раз его понюхал, и на всякий случай тоже положил в сумку. Снова его внимание привлек золотой медальон. Он нашел в сумке подходящую нитку из сухожилий и на всякий случай повесил украшение себе на шею.
— Так, — решил он, — самое главное в этой ситуации — не сходить с ума. Я оказался черт знает где. И мне надо выбираться к людям. Насчет двенадцатого тысячелетия до нашей эры бес, прикидывающийся Арнольдом Борисовичем Шлаги, видно, загнул. Но кое-что я могу для своего спасения сделать. Если самолет, водка, автомат и медикаменты откуда-то появились, то почему бы не появиться катеру, например, на котором я недавно прокатился?
Павлов не был специалистом по маломерным судам. Ни названия, ни модели, ни мощности двигателя катера своего брательника Витьки он не помнил. Зато он нисколько не сомневался в том, что сможет им управлять, а при необходимости устранить неисправность в моторе. Он зажмурил глаза и отвернулся, как это делают дети, когда играют в жмурки, а когда их открыл и повернулся, то с радостью увидел то, что хотел: на воде, развернутый бортом к плоту, покачивался Витькин катер.
Между прочим, это была весьма престижная для того времени (вторая половина 70-х годов ХХ века) глиссирующая лодка типа "Нептун" производства Сосновского судостроительного завода Кировской области. Длина ее корпуса составляла 4,7 м, ширина 1,7 м, высота борта 0,87 м, масса корпуса 250 кг, грузоподъемность 400 кг, максимальная мощность мотора 65 л.с. Корпус катера серии "А" вятские судостроители делали из прочного алюминиево-магниевого сплава толщиной 4 мм, причем полностью методом сварки. Никаких заклепок!
В последующих сериях "Нептуна" для изготовления корпуса применялся пластик. В зависимости от расположения поста управления, катер комплектовался в 2-х вариантах: носовом и кормовом. Витькин катер был выполнен в носовой комплектации. Передний пост управления имел толстое лобовое стекло, надежно защищающее рулевого от брызг и ветра. Под передним капотом был расположен просторный сухой рундук. Мотор, бензобак на 40 литров и аккумулятор находились на корме. Катер легко проходил волну и слушался руля. За дополнительную плату можно было приобрести тент; некоторые владельцы катеров сами или с помощью умельцев оборудовали их мягкими сиденьями со спинками, ящиками для удилищ, бортовыми поручнями и разноцветными ходовыми огнями.
Павлов воткнул между бревнами плота обломок шеста, перелез на катер, нашел на корме бухту каната, привязал один конец каната за бортовые поручни, а с другим концом вернулся на плот, связал узел и закрепил за временный пирс. Потом он снова вернулся на катер и внимательно его осмотрел.
Катер, кажется, только-только вернулся из плавания. На палубе виднелись блестки рыбной чешуи. Под сидениями он обнаружил две пустые бутылки из-под крепленого вина "Кавказ", окурок, половину засохшего и уже начавшего покрываться зелеными пятнами плесени батона, обрывки лески, ржавые крючки, вполне пригодную блесну, консервную банку с червями и лоскутья газеты Известия" от 29 апреля 1986 года. Собрав клочки бумаги, он с удивлением прочитал правительственное сообщение об аварии на Чернобыльской АЭС. Известие его, конечно, нисколько не обрадовало, но зато теперь он имел, хоть какое-то, представление о времени, из которого прибыл катер.
В маленьком рундуке возле руля он нашел компас, коробок спичек, початую пачку сигарет "Прима", охотничий нож с наборной рукояткой, эмалированную кружку, отвертку, гаечный ключ, напильник, две новенькие свечи, плоскозубцы, моток медной проволоки, а также техпаспорт, химический карандаш и помятую ученическую тетрадь в клеточку. Сигареты, спички, компас и моток медной проволоки он сразу переложил в аборигенскую сумку.
II
Павлов продолжал осмотр катера. В просторном сухом рундуке на носу он нашел помятое оцинкованное ведро, закопченный котелок и почти новый эмалированный чайник, лопату без черенка, топор, пилу-ножовку, прорезиненный плащ-дождевик и обычную двухместную брезентовую палатку. Там же он обнаружил рюкзак, а в нем — толовую шашку с прикрученным бикфордовым шнуром и пачку соли. Он порылся в карманах плаща и вытащил из них жестяную коробку из-под леденцов с гвоздями и шурупами, перочинный нож и тоже переложил их в сумку.
