Владимир Михановский - Гостиница «Сигма»

— Подождем, что скажет БИЦ, — отозвался помощник.

— Есть еще кто-нибудь в квартире? — спросил начальник.

Помощник покачал головой.

— Когда мы вылетали сюда по сигналу, я успел проверить карточку этого дома, — сказал он и процитировал по памяти: — «Борца, двадцать четыре года, холостяк, окончил Звездную академию, состоит в Карантинной службе, живет один…»

Начальник группы перевел взгляд со своего помощника на опрокинутую вазу и разбросанные цветы.

— Проверьте остальные комнаты, — сказал он. Кто-то нагнулся, чтобы собрать цветы.

— Не прикасайтесь ни к чему! Пусть все остается как есть! — резко приказал начальник.

Едва помощник скрылся за дверью, на руке начальника тонко зазуммерил прибор, похожий на часики: вызвал БИЦ. Начальник приставил мембрану к уху, ловя высокий голос: «У больного человека поражены клетки головного мозга. Состояние угрожающее». Затем послышался треск, скрежет, БИЦ добавил: «Данной болезни в моей памяти не значится», — и отключился.

— Не значится, — вслух повторил начальник. Из спальни донесся возглас помощника, обнаружившего Зарику.

Девушка также была без сознания. Похоже, ее поразила та же болезнь, что и Борцу. Кроме того, на руке имелся глубокий след укуса, залепленный пластырем.

— Обоих немедленно в клинику, — решил начальник. Обведя взглядом всю группу, собравшуюся в гостиной, он добавил: — Все это очень серьезно. Первое дело строжайшая изоляция обоих больных. Второе — строжайшая тайна.

…Тайны, однако, не получилось. По мере того как ночь переходила в утро, в клинику из разных точек города поступали все новые и новые больные. Правда, все эти точки лежали в одной части, к северу от дома, в котором жил Борца, но это мало что объясняло. Уже сколько десятков лет просторные палаты клиники пустовали, и вот они начали заполняться с угрожающей быстротой.

Симптомы у всех были одинаковые: человек шел по улице, либо летел в автолете, либо, наконец, находился дома, и вдруг без всякой видимой причины ему становилось плохо, и он терял сознание. Пульс замедлялся, сходил почти на нет, «замораживались» и прочие жизненные функции. Несколько автолетов, шедших на ручном управлении, разбилось.

По всей видимости, болезнь была чрезвычайно заразна.

Детальное исследование трупа Бузивса ничего не дало. Возбудитель болезни оставался неуловимым.

Благодаря карантину болезнь не перекинулась в другие города Земли. Не было пока что и смертных случаев, но положение больных с каждым часом неуклонно ухудшалось. А ведь с того момента, как были пойманы сигналы бедствия, испускаемые биопередатчнком Борцы, не прошло еще и суток.

— Что это за болезнь? Как ее победить? — спросил председатель Высшего координационного совета у главного медика Земли. Разговор проходил с глазу на глаз.

Главный медик развел руками.

— Все поднято на ноги, но результатов пока не видно, — сказал он.

Председатель побарабанил пальцами по столу. Со всех сторон глядели слепые белки отключенных экранов связи.

— Говорят, Петр Востоков открыл вирус рака в течение одной ночи, — нарушил он паузу.

— Верно, — кивнул медик. — Но этой ночи предшествовали тысячи бессонных ночей, когда ничего не получалось, опыты проваливались и все валилось из рук. Я уж не говорю о колоссальной и необходимой работе предшественников Востокова, о целой армии микробиологов и вирусологов, трудившихся чуть ли не с двадцатого, а точнее — с двадцать первого века…

Председатель вздохнул.

— Все это так, — сказал он, — но у нас нет времени. Никто на Земле не обладает иммунитетом против новой болезни. Неизвестно, как она распространяется. Поэтому все мы сидим на пороховой бочке с тлеющим фитилем. Ну, а что дало вскрытие шимпанзе?

— Ничего.

— Проверьте получше. Возможно, в этой обезьяне собака зарыта… Прошу простить каламбур, — сказал председатель. — Кто еще был в квартире заболевшего?

— Девушка.

— Знаю, — сказал председатель. — Установили уже, кто она?

— Час назад.

— Почему так долго?

— У нее не оказалось биопередатчика. Пришлось проверить все инфоры… Ее зовут Зарика, она с месяц назад вернулась на Землю из глубинного поиска.

— Месяц назад? — Председатель наморщил лоб. — На «Альберте», что ли?

— Да.

— Как же она оказалась без биопередатчика?

— Зарика только позавчера, накануне этого происшествия, вышла из Гостиницы «Сигма», — пояснил медик. — Она получила назначение на биостанцию. Предполагалось, что на биостанции ей и вручат передатчик…

— «Предполагалось»! — перебил председатель. — А почему сразу не вручили?

— Думали, она сразу полетит туда.

— «Думали»! Человек на Земле свободен, волен располагать собой, — сказал председатель. — А что, она освоила в «Сигме» специальность микробиолога?

— Мне сообщили коллеги из «Сигмы»: Зарика очень талантливый биолог.

— Ирония судьбы… — сказал председатель. — Ну-с, а вы не допускаете мысли, что вся эта история может быть связана с «Альбертом»?

— Инфекция, занесенная из космоса?

— В каком-то смысле.

— Непохоже. Зарика прошла в «Сигме» полный курс карантина. Да и потом, почему остальные альбертиане не стали источниками болезни?

Председатель посмотрел на часы и встал.

— Проверьте все же все версии, о которых мы говорили, — сказал он медику на прощание. — Связывайтесь со мной в любое время суток.

— Да, еще одно, — обернулся в дверях медик. — Я хотел бы подготовить несколько летающих клиник-спутников. Возможно, в условиях невесомости болезнь будет протекать легче.

— Разумно, — согласился председатель. — Ваше предложение мы обсудим сегодня… собственно, через несколько минут, на совете. А вы действуйте. И помните: в вашем распоряжении все средства Земли.

Наступили дни грозного испытания для землян. Вся Солнечная система жила сообщениями из наглухо перекрытого города, расположенного в самом центре Австралии.

Лишь через полтора месяца была расшифрована загадка болезни, едва не начавшей шествие по Земле. Виной всему оказалась… старинная табакерка с серебряной инкрустацией, случайно найденная Борцей в одном из отсеков «Альберта». Табакерку капитан затерял, и в течение долгих лет полета табак в ней подвергался воздействию ослабленных космических лучей. В результате болезнетворные микроорганизмы, открытые в табаке Петром Востоковым, переродились, приобрели новые опасные свойства. Однако до реальной опасности человеку было еще далеко. Чтобы вызвать болезнь, возбудители должны были пройти инкубационный период, а для этого им нужно было хотя бы на несколько часов попасть в кровь человека или какого-либо теплокровного животного. Даже если бы капитан отыскал в конце полета свою табакерку, ему бы ничего не угрожало. Парадокс состоял в том, что возбудители, приобретя новые свойства болезнетворности, одновременно стали очень «хрупкими»: температуры тлеющего табака было более чем достаточно, чтобы убить их.