За что впоследствии проклинал себя.
День и час страшной встречи были назначены заранее. Нежданов решил схитрить: уже зная, что парни сговорятся убить его, он решил перехватить их на подходе и как бы обратить все в шутку. Сказать, что это была проверка такая…
Четверо. Игра
— Добрый вечер, молодые люди. Опаздываете!
Ребята, вздрогнув, обернулись. Безымянный человек, когда-то вызывавший у них изумление и восторг, а теперь внушавший страх и отвращение, стоял и улыбался.
Они не столько увидели, сколько угадали эту его улыбку.
— Ну что? — сказал он. — Решились на поступок?
— В смысле? — пробормотал Саша, прежде чем Юра успел ткнуть его в бок.
— В смысле — убрать меня.
Повисло тягостное молчание.
Он негромко рассмеялся:
— Ну-ну, соратники. Я все знаю. Вы все рассказали Сергею, не так ли?.. Так! И правильно сделали. Молодцы! Один за всех и все за одного, дружба превыше всего… Одобряю. Я, собственно, так и думал. Просто хотел испытать вас. Прошу извинить, жестоко получилось… но ведь это мужские игры, сами знаете. Все по-взрослому. А вообще говоря, пошутили и будет! Идемте, выпьем, поговорим. Есть разговор. Ну, идем, идем.
Юрий Долгих
Он вмиг заметил, как облегченно размякли, расслабились его друзья. Но то они, а он-то просекал жизнь быстрее и глубже и не поверил новой сладкой песне.
«Что-то тут не то! А потом, ладно, пошутил он, скот, — ну пусть даже и пошутил, да нам-то что до его шуток? Мы все равно повязаны смертью, и если он пошутил сейчас, так потом когда-нибудь шутить не будет. И кончать его все равно надо! А Санька-то с Серегой, поди, окосели от радости, ни черта не соображают. И ничего им сейчас не скажешь и не мигнешь даже.
Тогда что — самому что ли? Сумею?..»
Он прикинул варианты и оценил силы. Сложновато будет. Этот гад хоть интеллигент интеллигентом, да не хилый… Но со мной ему не совладать, да плюс фактор внезапности. Да, надеюсь, Сашка с Серым все же смекнут, что к чему, кинутся на помощь…
Такие мысли ободрили Юру. «Ладно! — повеселел он. — Сделаем. А выпить стопку — это точно не мешает, для разгона».
И там, в мрачных, неуютных стенах, ставших последним его земным пристанищем, он лихо опрокинул стопку.
Тот, кто смеется последним
Игорь с Виктором выпили по третьей. Помолчали. Затем Виктор нарушил тишину:
— Значит, в этой временной «ветке»…
— Да. — Игорь наполнил рюмки. — В этой — да. Помянем!
Помянули.
— Ну, а дальше что было? — спросил Андреев.
Дальше все было просто и сурово. К полуночи подошел Ломов, вдвоем стали растворять трупы и одежду в ванной. Эта задача была более трудоемкой, чем прежняя, но теперь у них был опыт, и дело пошло даже быстрее, чем в прошлый раз. Убедившись, что все идет нормально, Нежданов оставил Лома «на хозяйстве», а сам смотался домой — показаться матери, поболтать с нею, развеять возможные подозрения…
Развеял.
Но когда вернулся, то застал на месте три почти исчезнувших трупа и один целый в комнате.
Толяну не хватило ума догадаться, что его шеф отравил обе бутылки. И когда ему показалось, что дело в общем сделано, он позволил себе расслабиться. Налил в стакан из припрятанной бутылки, и…
И теперь перед шефом возник извечный вопрос всех интеллигентов: что делать?!
Чутьем он угадал, что возиться со свежим трупом нет времени. Вот-вот по городу пойдет шум, возможна паника. Ломов, конечно, рассказал о своем разговоре с Данько, вернее, о разговоре Данько с участковым — и это был первый звоночек. Значит, милиция уже забеспокоилась, уже что-то подозревает… Нет, тянуть нельзя.
Пришлось пойти на риск. Наскоро растворив останки и слив кислотно-органический «супчик» в канализацию, уже затемно, подогнав «жигули» вплотную к подъезду, Нежданов перетащил труп Толяна в багажник и незамеченным навсегда покинул «бункер». Больше он никогда не появлялся там, не видел алкаша-хозяина и не интересовался его судьбой. А ключи от квартиры бросил с моста в реку.
Риск! Безусловно. Риск был велик. Но тогда Нежданов верил в свою путеводную звезду. И тогда она, эта звезда, одна среди многих на ночном небе, провела его мимо всех милицейских постов и патрульных машин в глухое лесное место. Он закопал тело там и незамеченным же вернулся домой.
— Вот так, — сказал Игорь.
В бутылке оставалось совсем немного.
Виктор нахмурился… Что-то не до конца ему было ясно… А! Вспомнил что.
— Слушай, — сказал он. — Я когда первый раз об этой истории прочитал, так там было сказано, что бесследно исчезнувших было шесть. Труп одного впоследствии нашелся; то есть Ломова. Пятеро канули в неизвестность. А у нас как будто всего пятеро: Ломов, Михеич и трое ребят. Кто же шестой?
Игорь кивнул: все верно.
— И об этом тут есть, — ткнул он пальцем в рукопись. — И это ему на руку сыграло. Шестой никакого отношения к этой истории не имел. Просто один какой-то мужик вышел из дому и не вернулся. Куда делся — неизвестно. Может быть, спьяну полез в воду, да и утонул. А может быть, рванул куда-нибудь за тридевять земель и сейчас жив-здоров под другим именем и в ус не дует… Но это уже сочинение на вольную тему. А по сути, этот шестой милицию в тупик поставил. Вот разберись-ка, что объединяет этих шестерых! Ладно, Саша, Юра, Сергей — приятели. Ладно, можно связать Ломова и Михеича: оба особый контингент, к тому же были знакомы. Но как связать их всех, да и еще шестого, который сюда совсем никаким боком?! Конечно, тут голова циркулем пойдет. Да время-то еще какое было! Страна начала рушиться, какие уж тут городские тайны…
— Да, — признал Андреев. — Да, конечно… Ну, а что же дальше было?
А дальше была долгая жизнь. Успешная — с обывательской точки зрения. Нежданов все же защитил диссертацию… Ну, а потом к нему пришло то, ради чего он перешагивал барьеры. Лик сфинкса повернулся анфас.
Ему — как будто ни с того ни с сего — предложили заняться биржевыми операциями. Он попробовал — и дело пошло! Он втянулся, стал превращаться в матерого финансиста… и превратился. Годы шли, потом побежали, он похоронил мать, жениться не стал, ибо привык к достатку и свободе… И все это, как он понимал, — награда за когда-то им заявленное право быть властелином судеб.
Коротин умолк. Помолчал и сказал:
— Давай выпьем.
Выпили. Виктор ожидал, что Игорь продолжит, но тот почему-то молчал, уставясь в стол.
— Ну и?.. — осторожно подтолкнул Андреев.
— Что?.. Ах да. — Игорь опомнился. — Все это он описал в своем трактате, и в этом я ему верю. — Усмехнулся и добавил: — И в том, что он смеялся последним.
