А может, ему и не придется ничего взламывать.
– Открой аварийный люк на корме, – приказал Слант компьютеру.
– Киборг уничтожен. Соответственно, команды, отданные по этому каналу, недействительны.
Иного Слант и не ожидал, в сущности.
– Сколько до запуска?
– Тридцать две минуты.
Не так плохо. Хотя меньше, чем хотелось бы. Он пересек карьер и забрался по склону за восемь минут, оставаясь по возможности на безопасном расстоянии от маскировочного покрытия – на случай, если компьютер сочтет его опасным. Ручеек на дне оврага помог ему освежиться и смыть пыль с ожогов, и, переходя его вброд, киборг выпил несколько пригоршней чистой холодной воды.
Оказавшись над самым пластиком, он начал пробираться в зеленой темноте вдоль крыла.
Компьютер не сделал ничего, чтобы остановить его, и ничего не сказал.
По подсчетам Сланта, у него оставалось, около двадцати минут.
Дверь шлюза не поддавалась: ручной контроль был блокирован компьютером, не обращавшим ни малейшего внимания на команды открыть.
– Ты меня слышишь? – Слант заговорил вслух.
– Опровержение, – ответил компьютер через коммуникационную цепь. – Внешнее радио отключено в целях консервации энергии.
И все же оставалась одна лазейка. Ручной контроль механизма открывающего люк шлюза был подключен к гидравлическому механизму, который компьютер использовал для одного себя. Но, проведя столько лет на корабле, Слант знал, что может воспользоваться аварийной панелью, расположенной сразу за кормовым люком. Дверь можно будет оттянуть в сторону руками – точно так же, как он сделал, покидая корабль. Он отыскал панель и оторвал закрывающий ее щит, сломав при этом ноготь.
Сцепляющий рычаг заржавел от долгого неупотребления, и Сланту пришлось приложить все силы, чтобы его вырвать. Когда тот наконец высвободился, киборг по инерции, не успев выпрямиться, грохнулся наземь и растянулся на крыле корабля.
Несколько секунд он лежал неподвижно, потом встал, но сердце, казалось, стучало прямо в ушах. Передним танцевали какие-то радужные пятна, золотом горели металлические бока корабля, голова кружилась – он еле удержался на ногах. Шлюз все еще был закрыт. Компьютер, спрошенный о времени, бесстрастно ответил, что у него остается четырнадцать минут.
Одна из них ушла на то, чтобы оттянуть панель люка – так, чтобы Слант мог проскользнуть в образовавшуюся щель. Дверь шлюза он бросил открытой: времени задвинуть панель или снова сцепить гидравлику не оставалось.
Внутренняя дверь тоже была закрыта, и он обругал себя за излишнюю осторожность. Но на этот раз все было проще: обычную дверную ручку невозможно блокировать. Вторая дверь поддалась за тридцать секунд.
Внутри корабля стояла невыносимая вонь. Он задержал дыхание и застыл как вкопанный, ничего не понимая. В чем дело? Откуда исходит зловоние? Это не просто поломка в вентиляции корабля, что случалось за годы странствий.
Это запах чего-то мертвого и разлагающегося. Запах тления.
Вентиляторы не работали – компьютер консервировал всю энергию.
– Включи вентиляцию, – приказал Слант вслух. – Выгони отсюда эту пакость.
Раздался слабый шорох, – компьютер послушно включил вентиляцию. Он был запрограммирован выполнять подобные приказы, от кого бы они ни исходили, лишь бы отдающее их лицо находилось внутри корабля. Сделано это было, чтобы не тратить времени в аварийных ситуациях. Именно поэтому любое требование к поддерживающим жизнь системам, например, циркуляции воздуха, выполнялось без промедлений.
Вонь почти исчезла, когда Слант догадался, откуда она. Голова Курао!
Он же бросил голову Курао на антигравитационной кушетке в рубке управления.
Однако нечего терять время на это. Он на борту, и у него, наверное, не больше десяти минут на все про все. Ему осталось одно-единственное – произнести освобождающий код.
Его имя... Начиналось оно с чего-то похожего на кодовое наименование: Слан? Слам? Сант?
Нет, неверно.
– Компьютер, каково гражданское имя твоего киборга?
– Информация находится под запретом.
Слант обратился к компьютеру вслух, чтобы избежать спора по поводу уничтожения киборга, поэтому тот ответил ему по бортовому радио. Голос был незнакомым; он совсем не походил на прежний, который Слант столько лет слышал по коммуникационной цепи в собственном черепе. Это было приятное контральто, хотя и несколько монотонное. Вот уж чего киборг совсем не ожидал – у компьютера оказался женский голос.
А может, он согласится отвечать своему киборгу, если тот будет говорить беззвучно?
– Как мое гражданское имя?
– Информация находится под запретом и доступна лишь для лиц, уполномоченных Командованием. Киборг не наделен подобными полномочиями.
До сих пор Слант не особенно волновался, время у него было. Конвертор не заработает еще несколько минут, а потом потребуется прогреть двигатель, и на это тоже нужно время. Да и после того, как корабль поднимется в воздух, ему понадобится какое-то время – выбрать цель.
Его имя начиналось со звука С, в этом киборг был уверен, и состояло оно из двух частей.
– Сколько до запуска?
– Семь минут ровно.
Придется разыскать ту записку в книге.
Выйдя через внутреннюю дверь из шлюза, Слант пробрался по коридору в рубку. Свет горел, но так слабо, будто обитатель корабля спал.
Отсюда запах гниющего мяса еще не выветрился. Сланта замутило, и первым его движением было броситься прочь и найти местечко, где бы его вывернуло наизнанку. Но он заставил себя войти.
Двери кладовых вдоль коридора стояли нараспашку, как он их и оставил, и Слант удивился, почему компьютер не закрыл их. Жестянка, очевидно, всерьез взялась за консервацию энергии, расходуя ее лишь на самое необходимое.
Ковер-хамелеон в рубке управления был нейтрально-серым. Похоже, у корабля не хватало энергии оживить его. Но все это ерунда, не до ковра ему сейчас. Более всего Слант старался не обращать внимания на отвратительный запах.
Голова Курао представляла собой жуткий разложившийся ком, так и лежавший на мешковине, в которую Слант завернул ее в Олмее.
Мысль о том, что она останется здесь, пока он будет рыться в книгах, показалась ему совершенно невыносимой, и он выбросил тряпку со всем ее содержимым в один из мусоросборных отсеков.
Будь у него время, Слант отнесся бы к останкам Курао с большим уважением, но у него оставалось только шесть минут.
Вернувшись в рубку, он направился прямо к шкафу. Запах уже выветрился. Распахнув стеклянные створки, Слант вывалил на ковер дюжину зачитанных книг.
На том месте кушетки, где лежала голова Курао, осталось грязное бурое пятно: вероятно, кровь. Сланту вовсе не хотелось прикасаться к нему.
