— Аня?
Девушка подняла на него печальные голубые глаза и удивленно спросила:
— Мы знакомы?
— Конечно, знакомы! — радостно воскликнул Иван и тут же вспомнил, что маску «мачо» с него никто так и не снял. И уже не снимет. Ирония репликации: теперь, чтобы вернуть первоначальный облик, Казакову потребуется накладывать новую маску, а не снимать старую. — В смысле, были знакомы, но я выглядел иначе.
— Как интересно, — Аня скривилась. — А вы не слишком оригинальны. Хотя нет, так примитивно ко мне не подкатывали с детского сада. А я во времена нашего знакомства выглядела так же?
— Вы ничуть не изменились, — Иван расплылся в улыбке. — Я Иван.
— Поздравляю, — Аня открыла дверь подъезда. — Проходите.
* * *
Дом был огромным по площади, но всего шести этажей в высоту. Объяснялось это тем, что многоквартирным он только казался. На самом деле он был «малоквартирным». По одной на каждые два этажа, то есть по три в подъезде. До Передела здесь жили очень состоятельные граждане Сибирского федерального округа, но они предпочли уехать в «безразмерную» Москву. После плотного заселения местности «ханями» и, как следствие, вполне демократического переподчинения Сибири Китаю, так поступили многие. Причем за недвижимость и прочее имущество китайцы давали эмигрантам хорошие деньги, и никто из переселившихся на запад сибиряков ни разу не возмутился и не остался в обиде на новых хозяев местности к востоку от Урала. Это уже позже политики спохватились и объявили, что произошла оккупация, а поначалу все казалось вполне нормальным, так же как капитуляция американской экономики перед японскими корпорациями или скупка на корню всей недвижимости, предприятий и фирм Европы арабскими шейхами.
И вот после двадцатилетней эпохи Континентального Передела сюда заселились богатеи другого цвета кожи. На первом этаже проживал известный предприниматель из Уханя, на втором поселился менеджер крупной промышленной компании из Пекина, а на третьем — профессор университета в Макао. Все трое представители избранной нации и все — владельцы и жильцы чисто номинальные. На самом деле первый этаж занимали компьютерные залы, второй был «спальным», а на третьем расположились центры связи, репликации, лечения и наблюдения. Здесь же действовал штаб и координационный центр всех партизанских ячеек правобережья.
Теорию Иван знал давно, однако оказался в правобережном узле, как его называли обитатели, впервые.
— Впечатляет? — выслушавший его историю мужчина задал этот вопрос, скорее чтобы взять паузу и поразмыслить над словами беглеца.
— Особенно ваша наглость, — Иван усмехнулся. — Поместить узел почти под стенами ЦГМ да еще прикрыться такими известными в Поднебесной фамилиями, это игра с огнем. А если профессор Гуанчжао узнает, что где-то в Сибири у него есть недвижимость, и приедет на нее взглянуть? Или электронная разведка Центра обнаружит помехи и наведенные поля.
— Да… наглость… — человек задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Нет, не обнаружит. Мы приняли меры. А профессор Гуанчжао о недвижимости знает с самого начала. Он покупал ее лично. Так вы утверждаете, что ваша фамилия Казаков?
— Иван Казаков, — подтвердил гость.
— Я знаком с Иваном, он выглядит иначе, — мужчина пристально взглянул Казакову в глаза.
— Это маска, — Иван в десятый раз указал на свое лицо. — Просроченная маска. Хотите, я назову свой идентификационный номер?
— Это не доказательство, — человек покачал головой. — ИНН не является секретной информацией.
— Возьмите у меня кровь, сделайте анализ ДНК, — предложил Казаков.
— Вы же знаете… — мужчина укоризненно взглянул на беглеца. — Если, как вы утверждаете, в ЦГМ вырастили вашего клона, этот анализ теряет смысл. Его ДНК будет точно такой же.
— А если это был готовый образец и ему всего лишь реплицировали мое лицо?
— Для работы на месте этого бывает достаточно, но для засылки в тыл противника… — мужчина развел руками. — К таким операциям «бины» готовятся очень тщательно.
— Так что же, получается, меня больше нет?! — вскипел Иван.
— Успокойтесь, — миролюбиво проговорил человек. — Вы есть, сидите сейчас здесь, в этой комнате, только…
— Только я не Иван Казаков и внешне, и потому, что на моем месте уже есть «Иван Казаков», так?
— Спокойнее, спокойнее, — мужчина обернулся к компьютеру и приказал: — Связь с оперативным модулем… Сейчас все уладим.
В воздухе, правее стола, за которым сидели собеседники, появилось плоское, полупрозрачное изображение небольшой комнаты или внутреннего убранства какого-то вагончика. На вызов ответил Наган. Не узнать его Иван не мог, даже несмотря на легкую маскировку и модную бородку. Слишком много времени они провели вместе, готовя прошлогоднюю операцию.
— Что у тебя, Боб?
— Вот беглец из ЦГМ. Ракета пробила тюремную стену, и он выбрался.
— А почему один? — Наган с подозрением прищурился.
— Будто ты не знаешь, что все камеры в Центре исключительно одиночные, — пробурчал Иван. — Наган, посмотри на меня! Хорошенько посмотри. Помнишь, как ты заснул, сидя перед «компом», когда мы продумывали варианты отхода после операции «Первый дождь»? Когда ты навернулся со стула, я думал, этажом ниже обвалится потолок.
— Что-то не припомню, — Наган поджал губы.
— А ты напряги спинной мозг — твой типичный совет, — Иван невесело усмехнулся. — И глаза протри. Я это, я… курсант Казаков собственной персоной.
— Ну да, — Наган скривился. — Ты бы хоть физиономию поближе к оригиналу выправил, гнида клонированная.
— К какому оригиналу? — Иван чувствовал, как стремительно улетучиваются остатки терпения. — К «казачку» засланному? Ты что, Наган, нюх потерял?! Клона от человека отличить не можешь? Или он на гребне славы неприкасаемым стал? Вот я молодец! Сам себе яму вырыл!
— Ты, шавка желтопузая, можешь на Казака хоть до смерти тявкать! — напрягся Наган. — Он после «дождя» еще пять операций провел, и все на «отлично». А вот чем ты прославился, кроме сидения в одиночке ЦГМ, это большой вопрос.
— Пять операций? — Иван растерялся. — Против «бинов»?
— Против комаров на болоте, — осклабился Наган. — Что, съел?
— Значит, какая-то очень крупная ставка в игре, — нашелся Казаков. — Недаром же всем делом заправляет Отто.
— Ты что же, сука, еще и Отто решил грязью облить? — возмутился Наган. — Боб, шлепни его на хрен! Прямо сейчас, чтобы я видел!
— Партизаны никого не убивают, — спокойно заметил Казаков. — Таковы правила подполья. Ликвидация — это работа разведчиков. Хочешь меня убрать — приди и убери.
