– По стадиону я могу гулять один, – объяснил мне слепой, – ровная дистанция, в точном месте загиб полукруга. Частенько, когда мне там, – он кивнул на школу, – надоедают придурки, я прихожу сюда погулять один.
– Сегодня прекрасный вечер, – я соглашаюсь, – и запаха здесь совсем нет.
– Запаха? Какого запаха?
– Ну, как, – я удивляюсь, – казбесов.
– Казбесов? А, ты о своей армии. Впрочем, ладно. Мало ли чего ты навыдумывал, находясь в слепоте. Спрашивай, что ты хотел спросить.
– Лидия Павловна, это же я ее?..
Старик фыркнул:
– Определенно, тебя интересует не это. Но раз хочешь знать – нет, просто пришло старушкино время.
– Яйца. Правда, что яйца казбесов произвожу я, с помощью Генератора?
– Пойми: яйца – это всего лишь побочный продукт. Все дело в тебе – только ты сам выбираешь, кем тебе быть.
– Кем мне быть? Генератор – что это? – Я больше не стал уходить от интересующего меня вопроса и спросил напрямую.
– Генератор – это ровно то, чем ты хочешь, чтобы он для тебя был.
– Ответ, скрытый в загадке, чего-то подобного я и ожидал. – Я усмехнулся.
– Должно быть, ты идиот! Знаешь, возможно, тебе стоит вернуться и хорошенько напиться – это единственное, что у тебя худо-бедно получается.
Я проглотил упрек и шел молча.
– Ты все еще здесь? – спросил Сергей Никитович, словно не знал.
– Да, я все еще тут.
– Объясни мне, мой мальчик, где ты в прямом ответе разглядел загадку?
Я вспомнил ответ слепого.
– Генератор – это то, чем я себе его представляю.
– В точку! Ну и?
Я задумался:
– Я представляю себе Генератор как машину, которая процеживает все эмоции, уничтожая положительные и оставляя только негативные. Фильтрует Генератор эмоции с моей помощью. Так получается, если прислушиваться к подсказкам из моих снов. Он конденсирует на мне негатив, чтобы потом впрыснуть в мир в чистом виде. Чтобы потом произвести казбесов.
– Вот именно поэтому Генератор и выиграл, а ты проиграл. Этому миру уже давно конец, с этим нужно смириться – от него уже осталась одна свалка. Обидно за дальнейшее.
– Дальнейшее?
– Ты уверен, что именно таким себе представляешь Генератор?
– Наверное… – Я задумался. – Когда проходят сеансы, он мне показывает несчастных людей, чьи-то нереализованные мечты, разбитые сердца, одиночество, бессмысленные жизни…
– Только лишь? – Сергей Никитович казался очень задумчивым.
– Не знаю, – я замешкался, – я вижу не все – теряю сознание.
Слепой кивнул.
– Может быть, ты запоминаешь не все? Может, ты запоминаешь лишь то, что хочешь запомнить?
Я честно попытался вспомнить. Слепой продолжал:
– Попробуй сменить угол зрения, допустить другой вариант.
– Какой вариант?
– Знаешь, Ник, ты скоро умрешь, но это далеко не конец. А теперь иди, на сегодня мне хватит разговоров со всякими идиотами.
Я остановился ошарашенный, слепой пошагал дальше. Не знаю, что меня больше взбудоражило – очередное повторение известия о приближении моей гибели или то, что старик назвал меня Ником.
Вечерело. Улица была пустынной, не было ни случайных прохожих, ни проезжающих мимо автомобилей. Если прислушаться, то можно было услышать, как в воздухе шмелем гудит неон.
Филипп Васильевич Кусов, или, как он сам просил себя называть – Василич, смотрел, как мигает вывеска.
Щелк – красным цветом загорается слово «ТРИ», щелк – горит синее «СТАКАНА», щелк – высвечивается разноцветное «ТРИСТА»…
Василич отметил про себя, что не мешало бы в тот момент, когда загорается «ТРИСТА», внизу вязью добавить зеленое «грамм», довольно крякнул и вошел в кафе.
– Ну, здравствуй, тезка. – Василич широким жестом развел руки. – Рад снова тебя видеть.
– Филипп Васильевич! – пробасил бармен, искренне улыбаясь. – Давненько вы к нам не захаживали.
– Ну, ты уж брось брехать. – Василич сел на стул у стойки. – Я тут чаще, чем в койке с женою. Скажи-ка мне лучше, Филиппушка, не устал ты?
– Устал? – Бармен удивился. – Филипп Васильевич, от чего мне устать-то?
– Ну не знаю, сколько ты уже свой век волочешь?
– Давненько уже, вам ли не знать, Филипп Васильевич… – Бармен задумался. – Ну и еще тридцать два года до обращения.
– Вот, – одобрительно согласился Василич. – Есть от чего устать, правда ведь, Филиппушка?
– Дольше нужного все равно не проживешь, – отмахнулся бармен. – И потом, как вы там учили? Все мы появились и сгинем в один и тот же момент, разве не так?
– Так-то оно так, тезка, но знал бы ты, сколько этот момент длиться может… – Василич задумался. – Мне вот порой кажется, что устал я сильно. Но ничего, вот-вот все разрешится! Что-то голова у меня сегодня раскалывается, нет у тебя какой таблетки?
– Чего нет, того нет, вы уж извините, – развел руками бармен.
– Да ладно тебе, тезка. Принеси-ка мне графин беленькой. Скоро мы с тобой попробуем лучшее лекарство от головной боли. – Василич громко рассмеялся.
Он взял со стойки журнал двухгодичной давности и пошел на свое любимое место – за столиком в углу кафе у окна…
* * *
В кафе «ТРИСТАКАНА» вошло двое парней. Ребята были похожи на дурные пародии друг друга. Один был низенького роста и крепкого телосложения, другой – высокий и здоровый. Казалось, если накачать воздухом низкого или спустить немного из высокого – то парни бы стали братьями-близнецами – даже лица их были похожи.
Парочка оглянулась по сторонам и в дальнем углу увидела того мужчину, из-за которого они здесь. Мужчина читал журнал, потом вдруг опустил его, присмотрелся к парочке, заулыбался и замахал им рукой, словно встретил старых знакомых. Коротышка заволновался, было видно, что он хочет развернуться и выйти, но здоровяк хлопнул его по плечу, и они подошли к стойке. Бармен оглядел их и кивнул, как бы спрашивая, чего парни изволят.
– Два по сто водки, – сказал здоровяк.
Бармен кивнул, подтверждая заказ, достал бутылку, две рюмки, налил и подвинул рюмки парням. Сумму он не назвал, поэтому здоровяк положил на стойку крупную купюру – дороже водка стоить точно не будет, а сдачу бармен вернет. Парочка чокнулась, залпом выпила огненную воду, синхронно поморщилась и занюхала каждый своим рукавом. Затем они так же синхронно полезли за пазухи – коротышка правой, здоровяк левой рукой. Коротышка достал пистолет, а здоровяк топор. Коротышка прицелился и сделал два выстрела бармену в грудь. Бармен упал, тут же здоровяк перепрыгнул через стойку и замахнулся топором. Раздался звук бьющегося стекла…
* * *
Егор ощущал мандраж. После незадавшейся акции на заводе Егор решил прислушаться к словам Филина и не расходовать понапрасну людей и время. Егор решил ударить сразу по основной цели – Василичу. Нападать на Василича на рабочем месте было слишком рискованно, так как все здание забито нечистью. Поджидать его в доме Егор тоже не хотел, у Василича была семья, и Егор не знал – обращенные они или нет. Поэтому он принял решение захватить Василича в его собственном детище – кафе «ТРИСТАКАНА».
