Повернулся, вышел, и призадумался: Так в Горький к Поликарпову, или в Саратов к Антонову? Мне больше нравится Горький.
Олегу Константиновичу Антонову пока только тридцать пять лет - впереди у него долгая жизнь, заполненная созданием прекрасных машин-долгожителей. Если кто-то подумал про Ан-2, то это правильный ход мысли. Если вспомнил про крупные и ёмкие Ан-8, Ан-10 и Ан-12 - тоже молодцы. Но я более всего благодарен ему за трудягу Ан-24, на славу поработавшего на наших пассажирских авиалиниях. И за целую кучу его более поздних модификаций.
Заехал я за ним в Саратов после того, как договорился в Николаем Николаевичем о приёме нового конструктора в руководимый им коллектив на должность ведущего по вновь открытой теме. Так что - о формальностях позаботился заранее. Наши прорисовки захватил с собой и умыкнул будущего зубра отечественного самолётостроения прямо на своей спарке.
Тут, в Горьком, в давно сработавшемся не слишком большом коллективе как раз обсуждали две новости. Во-первых, мяли в руках отрез стеклоткани отечественного производства, которую стали выпускать после неоднократных моих подталкиваний. Я-то думал, что это элементарно, достаточно просто рассказать идею, но оказалось, что технологию отыскали где-то в Америке и с заметным трудом освоили у нас.
Второй необходимый для получения стеклопластика компонент был эпоксидным клеем, выпускаемым в Швейцарии и продающимся свободно. Назывался он "Аральдит" и к счастью, в крупных объёмах стоил не слишком дорого. Эти материалы в моих умелых руках быстро соединились и образовали весьма причудливую конструкцию, которую, после отвердения, мы дружно мяли, гнули, били, рвали и ломали.
Если есть из чего, то я знаю как. Мне известно, каким образом соединять полученные детали, каковы требования к шаблонам для их выклейки и целую кучу маленьких хитростей, связанных именно с этим материалом.
И вот, в момент, когда я был готов торжествовать по поводу открывшейся перспективы внедрения в отечественную авиапромышленность нового материала с великолепными качествами, к нам на опытный участок пришел начальник заводской лаборатории и забрал эпоксидку. Всё, что оставалось - а это была почти половина жестяного ведёрка.
- Сказали, что поставок больше не будет, - любезно объяснил он, глядя на мою вытянувшуюся от огорчения мор... лицо. - Сами понимаете - время военное, а Швейцария ссориться с Гитлером не станет. Того, что успели привезти хватит только на клей. Зато, какой превосходный клей!
***
Опишу что у нас придумалось: двадцатиметрового размаха верхнерасположенные крылья шириной около двух метров были идеально прямыми. Квадратного сечения фюзеляж шириной и высотой по четыре метра и двенадцать в длину, спереди заострён на четыре грани, и сзади косо срезан снизу - тут откидывалась разгрузочная аппарель. Сверху над ней нависал двухкилевой хвост. Добавлю ещё укосины под крыльями, идущие от днища к серединам тонких плоскостей. И пару подвешенных под этими же крыльями моторов - двенадцатицилиндровых пятисотсильных однорядников воронежского производства.
Просто и неприхотливо. С одной стороны напоминает мотопланер. С другой - широкофюзеляжный самолёт. Многоколёсное неубираемое шасси, где тележки составлены одна за другой для уменьшения давления на грунт - тоже срисовал у Антонова и именно для Антонова. Так что - все по-честному.
Вот так выглядел эскизный проект, который предстояло защитить на макетной комиссии.
Так уж получилось, что мотогондолы и механизацию крыла взялись проектировать в Воронеже - у ребят большой опыт в том, как наладить нормальное охлаждение подобных двигателей, а по крылу они помогли просто потому, что мы тут в Горьком элементарно зашились бы без них. Шасси почти без изменений пришло с "Сарая", как и приборная панель, в своё время честно стянутая с По-2. Мы применили довольно много узлов с серийных самолётов.
Грузоподъёмность у нас получилась около двух с половиной, хотя и три с можно было поднять. Зато скорость по расчётам выходила больше трёхсот, но меньше четырёхсот. Да, по весовой отдаче машина несколько уступала моему убогому биплану, но зато она не была тихоходной. И сразу имела культурный вид. Длина разбега и пробега тоже вышли больше, чем у "Сарая", однако, меньше, чем у Ли-2. То есть мы сделали нечто промежуточное, хотя, в некоторых отношениях этого самого Ли-2 собирались слегка и переплюнуть.
И вот, прибыли мы в Москву вчетвером - Поликарпов, Москалёв, Антонов и я, а тут нас сразу от трапа забирают и везут прямиком в Кремль. Оказывается, Сталин собрал совещание по проблемам авиации - а нам сказали, то в управлении ВВС будут рассматривать наше предложение. Вот даже не знаю - нарочно нас путают, или это простой и незамысловатый организационный бардак. Мне думается, что бардак - я этого добра за последнее время накушался...
Людей собралось много, даже незнакомые лица были. Архангельский, Сухой, Ильюшин, Яковлев - не знаю в каком качестве тут последний - то ли как главный конструктор, то ли, как заместитель наркома авиапромышленности? Лавочкин, Петляков и моя Мусенька тихонько сидит в уголочке. Я тоже устроился рядом - нам, капитанам, не стоит быть на виду, когда кругом чуть не сплошные генералы, да ещё и адмирал Кузнецов.
Но главное - докладчик, не кто-нибудь, а Валерий Павлович Чкалов.
- В смешанную авиадивизию были собраны все самолёты, находящиеся на настоящий момент в производстве, - начал рассказывать этот авторитетный авиатор. - Все они прошли проверку в условиях театра военных действий на Дунайском направлении. На истребителях товарищей Поликарпова и Москалёва останавливаться буду - они свои задачи выполняют. Однако, вопрос к Николаю Николаевичу у меня всё-таки есть - где обещанный По-5 с мотором воздушного охлаждения и пушечным вооружением? И что за странное распоряжение об отзыве из войск старых добрых одноместных УТИ-16. Они, хоть и не особо скоростные, но маневренные и хорошо вооружены. Я, признаться, ограбил несколько кадровых частей, чтобы вооружить ими хотя бы полк.
- Спокойнее, Валерий Павлович! Вернутся к тебе твои УТИ-16, но уже под индексом По-5. В Первомайске в передвижных мастерских начата замена в них М-62 на М-82.
- Постойте! Это что, с них снимут все ШКАСы? - Чкалов посмотрел на меня.
Я кивнул.
- Ладно. Хотя бы двухместные остаются.
- На них тоже запланирована замена двигателей, но во вторую очередь.
- А вот этого делать не следует. Мы их приспособили для штурмовки зенитных батарей. Пушки из крыльев поснимали, навесили реактивных снарядов, и теперь они расчищают дорогу бомбардировщикам. Накрывают залпом издалека, а потом причёсывают из ШКАСов, пока зенитчики шарахаются. После этого у бомбардировщиков есть время отработать по объекту в спокойной обстановке.
