Чубаров перебрал весь набор воспроизводящих звук программ, потом догадался выйти на мнемонические коды, которыми пользовались психиатры при тестировании поступающих на работу в Лигоакадемию. Сменив несколько версий программы, мастер нашел, наконец, вполне членораздельный текст, произносимый механическим голосом лиготерминала.
Потом Аким Юрьевич вытащил новенький контейнер и тщательно осыпал контактным лигопорошком себя и ребят.
И тут началось действо, последствия которого полностью изменили некоторые судьбы…
Чубаров был уверен, что его возьмут под утро. Он всю ночь представлял себе короткий удар током и забытье, которое произойдет, как только он вставит хвост чайника в розетку или попытается включить бритву. Он многое себе представлял, но побрился и напился чаю как обычно, а потом возник условный звонок. Один раз – кто-то дышит в трубку, второй…
Помимо того заверещал и дверной звонок. Аким обречено пошел открывать. За дверью оказалась немолодая забавная дамочка с выкрашенными фиолетовыми чернилами седыми волосами. Она не переступила порог, грамотно оставаясь в мертвой зоне, не просматриваемой и плохо прослушиваемой датчиками безопасности. Говорила она с трясущимися губами и совала ему в руки какую-то плотную бумажку. Аким, наконец, вспомнил, где видел ее. Да, да… Там, в Актовом зале. Это ее обрабатывал «старый знакомый» в тельняшке. Потом он понял, что она бормочет: «Это все, что я могла сделать… для них, для всех. И для моего ученика – ведь он не только ваш ученик! У меня оставались некоторые старые связи… Так вот, вам необходимо встретиться с Фло Бушар. Эти люди хоть как-то пытаются разобраться и помочь. Может быть… Запомните: Фло Бушар!», сунула ему в руку бумажку и ушла.
Это было приглашение на международный форум «Ученые за юность без границ» с меловой надписью в углу темно-синего билетика: «Ищи Фло». Аким Юрьевич задумчиво стер надпись и облизал палец, на котором были остатки мела.
Он знал об этом форуме, проводимом несколькими международными организациями, но совсем не рассчитывал попасть на него. На подобных мероприятиях, которые правительство вынуждено было разрешать, чтобы не выглядеть совсем уж отрешенно-напыщенно в мировом сообществе, присутствовали обычно кураторы отделов культуры или, в крайнем случае, отличники элитных учебных заведений. На прошлогодний форум приглашали, например, Володю Вараксина, и он этим очень гордился.
Фло Бушар… Фло Бушар… Что-то ему говорило это имя. Но нечто совсем уж нерациональное, и до такой степени неприменимое в обычной жизни, что даже не стиралось из всемирных каталогов, энциклопедий и баз данных. Но, что именно, он вспомнить не мог.
Форум проходил в огромном международном центре, представлявшем целый маленький городок-резервацию под стеклянным потолком, где находились все необходимые службы, помещения для собраний и встреч, гостиницы и предприятия общественного питания. Попасть туда можно было только через системы проходных и коридоров с металлоискателями, искателями нательных карманов, в которых некоторые умельцы умудрялись проносить микроплаты с кристаллами – и прочими искателями, что по слухам, отлавливали не то чтобы мысли, но скорее повышенный эмоциональный фон. Поэтому Чубаров наглотался успокоительных таблеток и вошел со своим билетиком с едва заметным меловым пятнышком в уголке в указанный подъезд. Его всячески осмотрели, но пустили без проволочек. Флоранс Бушар он нашел в списке выступавших и двинулся в Голубой зал. Там, собственно, не было никаких заседаний или выступлений. На небольшой низкой сцене с серебряным занавесом с вытканной на нем «синей птицей» группа детей в ярких нездешних одежках делала зарядку и что-то нестройно пела, а энергичная женщина с торчащими в разные стороны темными с какой-то желтоватой проседью волосами демонстрировала перед ними упражнения и подсказывала начало каждого куплета. В зале прямо на войлочном покрытии пола очень чинно сидели наши отличники в коричневых парадных комбинезонах, внимательно слушали и не знали, куда девать руки и ноги без привычного стула или табуретки. Пели по-английски, и Чубаров, как мог, попытался правильно сказать несколько английских слов и привлечь внимание Фло. Она тут же откликнулась, махнула детишкам рукой, чтобы продолжали дело, соскочила со сцены, подбежала к Акиму, взяла его под руку и вывела из зала. Чубаров весь сжался и почувствовал, как задервенел локоть, под который протиснулась уверенная и мускулистая рука незнакомой женщины. Кроме всего остального Чубарова здесь завораживал запах – пахло то ли каким-то не используемым в стране пластиком или ковровым покрытием, то ли ароматизатором, то ли просто чистым и хорошо убираемым помещением. А что за духи были у этой Фло, Чубаров даже не смел подумать, так ему было непривычно и боязно.
Разбираясь в запахах, он даже не сразу заметил, что Таинственная Фло запросто говорит с ним по-русски почти без акцента, и все выясняет, какие он применяет методики для повышения внимательности у подростков, работающих на конвейере на сложнейшем производстве. Она все это выясняла пока тащила Чубарова к достаточно большому внутреннему дворику с садом и усаживала на самую удаленную от помещений и деревьев скамейку. Здесь она прищурила очень темные, узкие, словно маслины, глаза, повела носом, будто принюхиваясь, и небрежно пожала плечами:
– Ну, вроде бы, возможно, здесь нас и не слышат. Во всяком случае, я буду говорить не все, и вы говорите не все… Кое-что я умею слышать в вашем сознании, кое-что сумею внушить. У меня не совсем получается, но попробуем…
Чубаров не нашелся, что ответить, только вдруг ляпнул:
– Вы ведь француженка, а так хорошо говорите?..
– Я свободно говорю на многих языках, – быстро ответила Фло. – Француженка я по матери, и сейчас ношу ее фамилию. А мой отец… Впрочем, потом… – и она небрежно смазала блестящими темными глазами по лицу Чубарова, и он тут же понял, что Фло собирается говорить с ним о выпавших и… о Ми.
Она выполняла ваше задание, я понимаю…
Я сделал преступную глупость. Ей нельзя было отходить одной. Должен был я…
Вы не сделали никакой глупости, – говорили глаза Фло, – вы сумели, видимо, хоть как-то приблизиться к тайне отчужденных.
Мы говорим просто – выпал…
Да, так многие говорят. У вас это в особенности… просто. Выпал… Не важно. Наш коллега Дюма не очень сведущ и разговорчив, но он сумел сообщить, что вы получили каким-то образом некую связь с выпавшими, с вашими бывшими учениками…
Бывшими!?
– Аким! – француженка схватила его за рукав и развернула к себе, по-прежнему напряженно глядя прямо в глаза. Он очень близко увидел ее желтоватую увядающую кожу, покрытую кое-где темными пигментными пятнами, ее тонкогубый рот с чуть выступающей нижней губой, острый хищный нос и упавшую на лоб пегую прядь волос, которую она все время пыталась убрать узкой негнущейся кистью с коротко подстриженными ногтями. – Я тоже не верю, что дети «выпали» навсегда. Я даже уверена, что многие из них живы. Более того, в силу определенных обстоятельств, я подозреваю, что и кто – не хочу этого «кто», но все же… – стал источником подобных событий. Но я могу лишь предполагать. А вы видели.
