- Значит, ты считаешь, господин, - спросил Линез, когда они ненадолго остались наедине, шагая в сторону очередного отряда, - что нам от этого будет какая-то польза?
- Считаю? Я почти уверен, - заявил Амбеген. - Ты, ваше благородие, только представь: здесь соберутся тысячи, если не десятки тысяч разъяренных бестий. А врага-то и нету! И тогда они перебьют друг друга, я в этом убежден! Ничего они не уничтожат, ведь уничтожать уже нечего, здесь ничего не осталось, так же, впрочем, как и на тропе, по которой последние несколько месяцев золотые ходят к "языку". Одни пожарища. Этим огнем мы заманим их в пустыню, останется лишь проследить, чтобы стаи не расползлись в стороны. Однако к тому времени сюда подойдут несколько тысяч солдат. Я намерен попросить его благородие Линеза, - он слегка наклонил голову, явно пребывая в хорошем расположении духа, - прислать сюда крестьян из всех окрестных деревень, с лопатами и плотницким инструментом. Им заплатят из войсковой кассы, и все твои расходы, господин, тоже будут покрыты. Впрочем, это мы обсудим позже... В твоих владениях нужно будет подготовить жилье для солдат. Но нам обещали большие обозы, так что, думаю, командир тех войск сможет и крестьян накормить...
- Командир тех войск? - удивился Линез. - Честно говоря, ваше благородие, не думал я, что ты способен на кокетство... Завтра утром в Тор отправятся гонцы, а когда они вернутся, ты будешь уже тысячником и главнокомандующим той армии!
- Что ж, я на это рассчитываю, - признался Амбеген.
И сразу же вернулся к прерванной нити разговора:
- Мы развернем здесь укрепленный лагерь, способный вместить до полутора тысяч пехоты. Дашь мне крестьян, которые его построят, ваше благородие? Нужно подумать, где его разместить, он не должен быть слишком близко к Трем Селениям, но вместе с тем отходить далеко тоже не следует. А собственно, почему бы не остаться здесь? - Он огляделся вокруг. - Широкая возвышенность, и лесок рядом, за деревом для строительства далеко ходить не надо... Завтра попробуем выкопать колодец... Если найдем воду, останется лишь заманить к этому лагерю разбежавшиеся своры из того муравейника, который столь основательно разворошил Рават... Посмотрим, как золотые штурмуют укрепленные лагеря. Как они штурмуют заставы, я уже знаю - носятся с ревом вдоль частокола... При минимальных затратах мы перережем их здесь больше, чем перерезали во всех военных округах за последние полвека. И эта мысль меня радует. Серебряные погублены, золотые истреблены... Все это мне очень нравится. Вот только Терезы будет недоставать. Жаль сотницу! - Он неожиданно помрачнел, качая головой. - А я уже представлял, как всю конницу, которая сюда придет, отдам ей в подчинение! Я бы выбил для нее внеочередное повышение, хотя бы даже силой! Мне нужен командир, который мог бы позаботиться о том, чтобы я не сидел в этом лагере, отрезанный от мира и голодный. Но теперь такого человека у меня нет...
- Можем не успеть, ваше благородие, - заметил Линез, думая об укрепленном лагере. - Золотым, чтобы сюда добраться, хватит двух-трех дней.
- Нет, господин, - спокойно возразил Амбеген. - Да, именно столько им и хватило бы - раньше. Но теперь им потребуется значительно больше времени... Оттепель стояла слишком долго, теперь Лезену трудно преодолеть даже в верхнем течении. Золотые будут метаться по берегу, и только... Ты, господин, когда-нибудь слышал, чтобы золотые умели бы плавать? Да еще в ледяной воде? Вот именно.
- Значит, ты, ваше благородие, уже обо всем подумал, - уважительно заметил Линез. - Еще тогда, на поле боя. Воистину, мое уважение к тебе растет не по дням, а по часам.
- Во веки веков, - констатировал Амбеген, - реки были линиями обороны и задерживали продвижение нападавших. Ничего нового я не придумал, а в Эрве, на берегу Лезены, я просидел не один год. Я могу забыть о собственной голове, но не об этой реке. Идем дальше, господин, нужно еще заглянуть к раненым, а потом... Прошлой ночью мы не спали, - напомнил он, - и я уже едва на ногах держусь... Ну-ка, подожди!
В темноте раздался чей-то голос. Какой-то солдат искал коменданта.
- Ко мне, солдат! - крикнул Линез. - Сюда!
Появился запыхавшийся легионер.
- Разведчики, ваше благородие! - просипел он.
- Коты? - оживился Амбеген.
- Так точно, ваше благородие. Я их сюда...
- Где они?
- Там, у повозок с ранеными.
- Мы как раз туда идем, - сказал Линез. - Возвращайся и скажи, пусть подождут.
- Так точно, господин!
Солдат убежал.
Амбеген и Линез долго смотрели друг на друга. Через несколько мгновений им предстояло узнать, чего в действительности удалось добиться. Одержали они великую победу или же провели обычное сражение, укрепляющее боевой дух солдат... Все дальнейшие планы могли рухнуть, несмотря на все правильные рассуждения. И решающую роль должны были сыграть слова кота-разведчика.
- Ну что ж...
- Ладно, идем.
Они двинулись вдоль края рощи.
Дорлот и еще один кот сидели на повозке, где лежал сильно израненный черный гвардеец-гадб. Его товарищ остался на поле боя, заплатив за свой геройский поступок жизнью... Кот-десятник разговаривал с подчиненным. Линез и Амбеген услышали несколько слов, но реплики были чересчур краткими для человеческого уха:
- ...Снова, но и?..
- Вэрк.
- Потом. И?
- Снова. Так же, как в Рахгаре.
- Вэрк. Понятно.
Дорлот заметил коменданта и тут же обратился к нему:
- Разведка закончена, надсотник. Я потерял половину своих бойцов.
- Говори, Дорлот, - велел Амбеген.
- Ты, господин, - безраздельный хозяин поля боя. Можешь вернуться туда прямо сейчас. Серебряных нет, они подложили огонь и ушли. Когда огонь как следует разгорелся, с золотыми что-то случилось, и они в одно мгновение разнесли в клочья тех серебряных, кто не успел убежать. Сейчас золотые убивают друг друга, стаями кидаются прямо в огонь. К утру там не останется никого, способного хотя бы ползать. Все серебряные стаи отходят на север. Ты выиграл войну, комендант.
Амбеген прикрыл глаза.
- Но будут новые войны, десятник, - пообещал он.
- И ты, комендант, будешь их выигрывать, а я буду ходить в разведку. Для Дорлота тема была исчерпана. - Где Агатра, комендант? Ничего не могу о ней узнать. И у меня одна солдатка пропала.
- Агатра спит, - послышался из темноты приглушенный голос. - Раны неприятные, но поверхностные... Она спит спокойно, не буди ее. Вещих снов больше не будет.
Женщина с перевязанным лицом тяжело оперлась о повозку.
- С ума сошла? - резко спросил Амбеген. - У тебя снова пойдет кровь, ты должна лежать, где я приказал! На повозке!
- Глупости, господин... - ответила та, приложив руку к перевязанной щеке; видимо, ей все же было больно. - Две дурацкие стрелы в спине! Думаешь, я теперь позволю возить себя, будто какой-то мешок? У алерских стрел даже наконечников приличных нет... Задница у меня цела, так что в седле сидеть могу. Меня куда больше беспокоит лицо, шрам от подбородка до уха редко украшает...
