Лучи вечернего солнца едва касались макушек разлапистых елей. Было тепло и абсолютно безветренно. Стайки непуганых птиц, весело вереща на своем мелодичном языке, перелетали с ветки на ветку, не боясь никого и ничего. Даже несмотря на старую, заброшенную асфальтовую дорогу, покосившийся, а местами и вовсе разрушенный временем бетонный забор, и несколько приземистых одно и двухэтажных зданий, пернатые чувствовали себя истинными и единственными хозяевами здешних мест.
И небеспочвенно. Эту военную часть расформировали в самом начале девяностых, когда некогда великий и могучий Советский Союз канул влету, а только что появившаяся на свет молодая Россия сотрясалась переделом сфер влияния криминальных группировок, "прихватизацией" и прочими прелестями хаоса демократии. В те времена армия была никому не нужна, точнее были не нужны люди. А вот все, что можно было так или иначе продать, разграбить или присвоить, активно раздавалось направо и налево за твердую заокеанскую валюту или использовалось в иных, более хитроумных псевдоэкономических процессах. Имущество бывшей мотострелковой воинской части давным-давно было вывезено из этих мест, продано и перепродано раз по двадцать, изрядно отяжелив кошелек некоторым нечистым на руку личностям.
Ровно в половину восьмого вечера на площадку, составленную из нескольких десятков бетонных плит, растрескавшихся и оккупированных буйнорастущей травой, въехал красавиц внедорожник одного из гигантов японского автопрома. Распахнулись двери, из автомобиля вышли четверо мужчин, выволокли под руки пятого, толи вусмерть пьяного, толи и вовсе мертвого, и, особо с ним не церемонясь, поволокли его к ближайшему строению. Двое мужчин подбежали к насквозь проржавевшим воротам, еле держащимся на петлях, распахнули их ровно настолько, чтобы в них можно было затащить бездыханное тело, и спустя несколько секунд группа людей скрылась внутри кирпичной двухэтажки.
Внутри здание некогда здравствовавшего автомобильного гаража выглядело столь же печально, как и снаружи. Осыпавшийся в некоторых местах кирпич, ржавое железо, полностью демонтированное оборудование - гараж являл собой памятник постапокалипсису и напоминал редкому человеческому глазу, порой забредавшему в эти места, о некогда великой и могучей империи.
Группа людей приволокла бездыханного мужчину в небольшую комнату (точнее помещение, некогда бывшее комнатой или кладовой), сырую, с затхлым влажным застоявшимся воздухом и плесенью на стенах. В углу комнаты обнаружилась какая-то ветошь, больше всего смахивающая на обыкновенную кучу мусора, возможно облюбованную бомжами и используемую ими в холодное время суток в качестве импровизированной кровати.
- Сюда его, - глухим голосом сказал один из парней, указывая на кусок матраца, наполовину съеденного крысами.
Безвольного человека бесцеремонно поместили на кучу тряпья и мешковины, расположились вокруг него полукругом. Один из них сделал вперед небольшой шаг, прищурился, остро взглянув на лежащее без движений тело.
- Сейчас придет в себя, - безапелляционно заявил он.
Один из мужчин хрустнул костяшкам пальцев, словно готовясь к драке.
- Ты его... поднял или он сам?
- Сам, - ответил стоящий чуть впереди.
- Наконец-то, - заявил самый здоровый из мужчин. - Уже не терпится с ним потолковать.
Трое остальных покосились на него с неудовольствием и даже нескрываемым раздражением.
Но ничего не сказали, поскольку в следующий момент бездыханное тело зашевелилось. Человек в куче хлама закашлялся, раздалось невнятное бормотание, стоны. Минуты две он приходил в себя, прежде чем сумел взглянуть на мир более-менее адекватным взглядом.
- Добро пожаловать, - елейным голосом пропел один из мужчин. - Позвольте представиться, меня зовут Михаил Кондратьев. Хотя, я подозреваю, что вы и так знаете, кто я таков. Полагаю, джентльмены рядом со мной вам так же хорошо известны, господин Марков. Что ж, мне на это плевать. Меня интересуют дела и результат, поэтому давайте плавно перейдем от несостоявшегося цивилизованного знакомства к выяснению отношений. Догадываетесь, в каком ключе оно будет проходить?
Марков ничего не ответил, несколько раз моргнул, всматриваясь в окруживших его людей.
- Где я?- спросил он, принюхиваясь к затхлому воздуху плохо освещённого помещения.
- На полпути к могиле, - пошутил Долматов.
- Мой друг в чем-то прав, - сказал Кондратьев, кивнув в сторону Максима. - Так уж сложилось, что вы его очень сильно обидели, и теперь Удав жаждет выпотрошить вас словно индейку к праздничному столу на День Благодарения.
- Это все во имя высшей цели! - вдруг взвизгнул Марков, до которого наконец-то дошел весь глубинный смысл сложившейся ситуации. - Мы не хотели...
- Не хотели чего?- взревел Макс.
Марков побагровел, затрясся, словно кролик перед удавом.
- Не хотели причинять тебе боль, - пролепетал бывший генерал ГБ. - Мы планировали... нам нужно было средство...
- Ах, средство? - прошипел Макс. - Я для вас инструмент...
Кондратьев положил ему руку на плечо, пытаясь остудить пыл не в меру разбушевавшегося кинетика.
- Давай после, - казал он тихо, но так, чтобы слышали все. - Нам нужна информация, а не очередной труп.
Долматов смерил члена Круга уничтожающим взглядом, но вершить правосудие поостерегся.
- Я все скажу, - залепетал Марков. - Все, все скажу...
- Естественно скажешь, - будничным тоном заявил суперсолдат. - Иначе и быть не может, но не думай, что это избавит тебя от ответственности. Ты и такие как ты привыкли дергать людей за ниточки, при этом оставаясь в тени. Вы же, фактически, управляете страной и не только ей одной. Сколько вас всего? Где остальные? Чем они занимаются? Каковы ваши планы?
Марков затряс головой, словно услышал то, с чем был категорически не согласен.
- Мы вам не нужны, - сказал он, по очереди разглядывая каждого из присутствующих. - Вам нужны те, кто действительно, как вы заявили, управляет страной, и не только ей одной, но и всем миром. Мы, или Круг, всего лишь пешки в их игре, проводники чужой воли, такие же инструменты как... как, - он затравлено покосился в сторону Удава, - как и вы все. Как и он...
Ребята переглянулись.
- И в чем же заключается ваша роль в качестве инструмента истинных Хозяев человечества?- спросил Григорий.
- Манипуляции, - не задумываясь ответил Марков.
- Манипуляции?- переспросил Кондратьев.
- Да, - кивнул член Круга. - Мы своего рода руки, а они - голова. Они отдают приказы, а мы вынуждены им подчиняться.
- Так уж и вынуждены?- лукаво прищурился Михаил.
Марков сокрушенно вздохнул:
