Косолапов ошалело поглядел на появившуюся в просторной прихожей черноволосую Раечку с осиной талией:
– Не ты видала, а… Ты видала?! – косолаповское рычание набирало обороты и демонстрацию: – Он, видишь ли, меня впутывать не хочет!! У него типа – проблемы!! Завянь!! А когда под мою "беху" мотоциклист на трассе залетел?! Когда мне в "Трех свинках" два ребра сломали и зубы выбили?! Кому я первому позвонил, а?! Кто первым ко мне всегда подрывался?! Кто за меня перед всеми мазу держал?!
К подобному отпору компания была готова.
Скромно стоя в уголке у одежной вешалки, Завьялов наблюдал, как лицо Иннокентия пошло какими-то волнами, исказилось…
– Прекрати давить!! – почти что взвизгнул Кеша. – Ты ничего не понимаешь!! Ты д о л ж е н уйти!! Для твоей же безопасности!!
Последнее предупреждение стилист добавил зря: забылся видимо. Колян не просто озверел, а зверски разобиделся. Встал в наполеоновскую позу, скрестив поверх пуза могучие татуированные руки, и гордо выдал:
– Еще одно слово. И я тебя в аквариуме притоплю. – Повернулся к ветреной медсестричке, дал команду: – Раечка, бери девушку и на кухню. Мужики проголодались. Пиво в холодильнике. Сейчас состоится разговор не для детских ушек, шлепайте отсюда.
Завьялов мысленно закатил глаза к потолку. Чего-то подобного он, в принципе, и ожидал. С Коляном н у ж н о посидеть. Поговорить. На этот случай был заготовлен иезуитски хитрый финт – ответная обида, выход на авансцену рассудочного дядюшки из Конотопа.
Приветливо улыбающаяся Раечка подхватила Зою под руку – пойдемте, пойдемте, пускай мужчины поговорят, – увлекла ее к холодильнику с застоявшимся пивом и скудными (консервированными) закусками, сухариками, чипсами. Капустин воспроизвел лицом выражение "ненавижу ссориться по пустякам", проговорил заранее условленную фразу:
– Не буду обижать тебя, Колян… Тебе все Михаил Борисович скажет, иначе подеремся.
Конотопский Михаил Борисович выбрался из угла за вешалкой и, практически не глядя на надутого, набычившегося Косолапова, двинулся к гостиной, украшенной огромным аквариумом с экзотическими зубастыми рыбинами.
Сел в глубокое кожаное кресло цвета и фактуры мягкого океанического песка. Ногу на ногу закинул, спокойно поглядел, как недовольно сопящий Коля усаживается напротив на диван и смотрит исподлобья, кулаки пудовые оглаживает.
Некоторое время два приятеля глядели друг на друга. Генерал Потапов упрятался в глубь личной сущности, позволив выступить вперед Завянь. Иннокентий на цыпочках двинулся к удобствам. Его жена и так куда-то исчезла…
Друзья глядели в упор. Как будто искали бреши и лазейки в обороне. Как будто принюхиваясь, наподобие двух волкодавов перед дракой.
Первым не выдержал Косолапов. Его брови дрогнули, приподнялись… Удивленное выражение на секунду промелькнуло на лице. Николай улавливал, но не мог понять – что в этот мужике его привлекает?! что кажется знакомым? близким. Родным насквозь, до самой печени!
– А Райка меня в тот вечер сама в "Ладье" нашла, – выдал Косолапов неожиданно. Словно конотопский дядюшка мог что-то знать о ветреной больничной медсестричке и проигранной лав-стори!
Смущенно поскреб заросший подбородок, хмыкнул.
Борис удивленно вытянул губы. Ах вот оно что. Рая…, черноволосая девушка на крыльце, та самая, что сообщила "Борису Михайловичу" в какую сторону прошли к стоянке Зоя и ее охранник?.. Завьялову тогда брюнетка показалась смутно знакомой, но сосредотачиваться было некогда – лицо почему-то никак не монтировалось непосредственно с "Ладьей"…
Неожиданно из самого нутра выступил носитель Константинович с вопросом:
– Коля, – прищурился на Косолапова, – а ты назначал Раисе свидание в "Золотой Ладье"?
Влюбленный байкер не сразу воткнулся в суть возникшего интереса, слегка оторопел, потом пожал плечами:
– Не помню… Да какая разница! Тут главное – она меня с а м а нашла! Прикинь, Борисыч, я ее пять дней штурмовал, как Измаил…
Влюбленный Коля продолжал, скажем прямо – хвастать; в общей генеральской голове разыгрывался форменный кошмар! Лев Константинович на фантастической скорости задействовал совсем не одряхлевшие аналитические возможности мозговых извилин!
"Боря, это – ОН!!! – вопил контрразведчик. – Это он, я его вычислил!! Гляди, где Кешка и Жюли, у нас атас – циклоп нашелся!!"
Тело старого разведчика уже неловко, коряво выползало из низкого мягкого кресла, Потапов материл все мебельные новомодности, хватался за проваливающиеся подлокотники…
"Лев Константиныч!! Ты уверен?!" – орал внутри Завьялов.
"Включи мозги! Раиса из той же больницы, где нас меняли-перепутывали! Она каким-то образом узнала, где будет Косолапов вечером! Она – из будущего!!"
Внутренний диалог и поднимание из кресла заняли не более пяти секунд. Лев Константинович наконец-то встал прямо, сделал шаг в сторону кухни, где девчушки якобы пиво пили и сухарики грызли…
На едва обозначенном пороге гостиной, под арочным сводом, показался бледный до зелени Капустин. Глаза стилиста выпучились до невероятности, серо-фиолетовые губы прошептали:
– Борис Михайлович, Лев Константинович… Платон нашелся.
– Он в Рае? – быстро, тихо и без внешней паники уточнил Потапов.
– Угу, – очумело кивнул Иннокентий. – Они там…, я туда… попить…, а они там на интерлингве. Между собой.
Лев Константинович моментально выхватил из-за спины пистолет, и осторожно, как кот на мягких лапах выскочил из гостиной, пролетел по небольшому коридору – приложил ухо к щелке приоткрытой двери!
На кухне тихо, напряженно спорили две женщины на непонятном языке. Один голос явно принадлежал Миранде-Зое, внезапно ее собеседница гортанно вскрикнула, раздался шум, испуганное собачье тявканье!
– Жюли-и-и!!! – заголосил Капустин и превратился в тигра! Оттолкнул от двери подслушивающее генеральское тело, ворвался на кухню!…
Немая сцена.
В углу забилась под стол трясущаяся собачонка, к ней нагибалась Рая…
Да так и застыла. С растопыренными пальцами, согнутой спиной.
– Не смей ее трогать! – завопил стилист. – Не смей дотрагиваться до моей жены, урод!!
Губы медсестрички хищно выгнулись, медленно, не отводя взгляда от завьяловского тела, она распрямилась… Увидела, что позади Иннокентия застыл Потапов с нацеленным на нее пистолетом…
Реакция циклопа Платона была стремительной и неожиданной.
Уйдя из зоны обстрела, спрятавшись за Иннокентием, женщина, подвластная мужчине, схватила, лежащую на столе дамскую сумочку…
Мгновение! И в руке Раисы скальпель.
Мгновение! И острая сталь прижата к горлу Зои!
