и не только потому, что выбора не было. Улетев в свой дремучий лес, жили счастливо и родили наследника. Но жены наследнику уже не нашлось.
Начальник отдела дошкольных учреждений подошел к окну. Под окном лежал пушистый снег. На улице ни души — город Верхнесеверск добывал предновогоднюю нефть. Было морозное 29 декабря.
«Что делать? — подумал начальник. — Где брать деньги? Платить из государственного кармана? В принципе, можно из государственного, хотя и беспринципно. Значит, два детских сада будут жаловаться, и справедливо».
Начальник походил по кабинету, вновь вернулся к окну и посмотрел на улицу. Под окном стоял старик с седой бородой и, состроив из ладошки козырек, высматривал начальника.
«Этому что надо?»
Старик отошел от окна и потопал за угол к входной двери.
«Если бы с улицы набрать, — подумал начальник. — Вот такого бы… А ведь он ко мне!»
И верно: приоткрылась дверь, и в кабинет просунулась седая борода.
— Входите, входите! — засуетился начальник.
— У вас веника нету? — спросил старичок.
— Входите, у нас не убирали, входите!
Старичок затопал ногами, снял шапку и принялся сбивать снег с пальто. Снег таял на полу, а начальник раздумывал, как бы поскорее соблазнить старичка.
— Очень рад, — сказал начальник. — Давно вас поджидаю.
Старичок заморгал от удивления:
— Видите ли…
— Все вижу. Почтенный возраст… старикам у нас почет. Курите, если курите.
Старик поспешно достал кисет и начал крутить «козью ножку».
— Где работаете, на буровой? — продолжал начальник, раздувая ноздри от давно позабытого запаха махорки. — Внуки устроены? Мы все для вас сделаем, разберемся, откликнемся. Но и вы нам помогите. Вы уважаете теперешнюю молодежь?
— Постольку-поскольку…
— Я с вами согласен. Вы не знаете ли Белохватского из драмтеатра? Плати ему, понимаешь, двойной тариф, иначе он Деда Мороза играть не будет. И других подбил! А у меня детские сады, вы понимаете?
— Я так понял, что вы предлагаете мне это… того…
— Нет… то есть да! Я еще не объяснил всей вашей выгоды. Возьмите два утренника, сегодня и завтра. Смотрите, какое у вас пальто. Воротник истрепался, пуговицы разные… и шапка.
— Шапка как шапка, — расстроился старик.
— Вы не обижайтесь. Я хочу как лучше. Вот и теплые ботинки могли бы купить. Холодно в туфлях? Деньги сразу после утренника, я позабочусь. Реквизит наш…
— Эх, ничего не выйдет! Вы не успеете выучить роль.
— Что вы, мне не впервой! Я роль знаю, мне бы только повторить.
— Бывает же, — удивился начальник. — Вы, собственно, по какому делу?
— Я это… — забормотал старик. — За тем и пришел. В дед-морозы.
В детском саду беспокойство, родители недовольны. Почему утренник не начинается?
— Дед Мороз задержался, — успокаивает всех за-ведущая.
А вот и Дед Мороз. Он только что вошел, взгромоздил узел на детские шкафчики, отжимает бороду, оттаивает. Никто на него внимания не обращает, лишь одна старенькая уборщица догадалась и зовет заведующую. Родители рассаживаются в зале кто на чем, а заведующая ведет старика в кабинет.
Там он снимает пальто и остается в какой-то выцветшей униформе.
— М-да, — говорит заведующая. — Предупреждаю, что путевку подпишу после полного часа, а то в прошлом году один такой схитрил и скомкал весь утренник. Простыня с подарками в левом углу под окном. Борода у вас настоящая, не пойму? Скорее переодевайтесь, и в зал. Начинаем.
Старик снимает пиджак и надевает красный халат на ватине. Смотрит в зеркало, В халате застряли желтые елочные иголки от прошлогоднего утренника. Надевает красную шапку со звездочками, черные валенки с бумажными снежинками, красит помадой щеки и нос. Распушает бороду. Вдруг пугается, достает из кармана тетрадку, возводит глаза к потолку, шевелит губами.
Из зала доносятся звуки рояля.
— Дети, а кто должен к нам прийти? — спрашивает музыкальная руководительница.
— Дед Мороз… — нестройно отвечают дети.
— Верно! Позовем его! Де-ду-шка Мо-роз!
Старик выбегает из кабинета и мчится по коридору. Родители в дверях уступают ему дорогу.
— Де-ду-шка Мо-роз! — кричат дети.
— Слышу, слышу! — кричит старик. — Бегу!
Музрук начинает играть, старик начинает петь и входит в зал:
— Разыгралися метели, стонут сосны, стонут ели… — поет он и с ужасом вспоминает, что забыл в автобусе свой главный реквизит — толстую суковатую палку.
— Склеротик ненормальный, — говорит он и устремляется к выходу.
Родители смеются, музрук в ужасе. Она пытается спасти положение:
— Дедушка Мороз! Что случилось? Расскажи нам!
— Палку забыл в авто… ах, да, виноват. Дорогие дети, у меня большое несчастье! Злой серый волк украл мою волшебную палку. Что мне теперь делать?
Дети в недоумении. Музрук ищет взглядом уборщицу, та идет на кухню и налепляет на швабру кусочки ваты.
— Дедушка Мороз, разве ты не видишь, что мы для тебя приготовили? — ласково спрашивает музрук и злобно глядит на старика.
Тот все еще топчется посреди зала и наконец замечает елку.
— Ого-го, какая елка! — восторгается он. — Боже ж мой, какие игрушки, какие хлопушки!
Музрук закипает. Старик косится на нее и думает: «Зачем я бога приплел? Еще путевку не подпишут».
Пора усаживаться под елкой.
— Устал я, дети, — кряхтит старик, — Дорога была нелегкой, инфаркт дает себя знать. Сяду под елочкой, отдохну…
В этом старом новогоднем сценарии ему больше всего нравятся двадцать минут сидения под елкой.
— А где мой стул? — вдруг пугается старик.
Родители хохочут, музрук страшными глазами ищет уборщицу. Та приносит стул и красивую швабру:
— Вот, дедушка, Снегурочка тебе передала. Она эту палку у серого волка отняла. Садись, светик.
— Спасибо, бабуля, — шепчет старик. — Не знал, что и делать.
Наконец усаживается.
— Дедушка Мороз, — говорит музрук, — Послушай, какие стишки выучили дети специально для тебя. Вовочка!
«Елки-палки! — вспоминает старик, — Совсем забыл!» Он вскакивает, грозно размахивая шваброй.
— Извини, Вовочка! Сейчас своей волшебной палкой я зажгу лампочки на елке!
— Рано еще! — шипит музрук.
— Не волнуйся, голубка, пусть детишки порадуются. Раз-два, три, елка, зажгись!
Неудача. Через весь зал, скользя по мастике, мчится к розетке уборщица. Она кивает старику и, когда он, свалив вину на злополучного серого волка, опять кричит: «Елка, зажгись!», втыкает вилку в розетку.
Слышится треск, и детский сад ныряет во тьму.
— Пробки сгорели! — ахают родители.
— Это не пробки, — слышится голос многострадальной музыкальной руководительницы. — Это Дедушка Мороз расскажет в стихах о своем путешествии.
Два знающих папы, — зажигая спички, отправляются в коридор к пробкам.
— Почему в стихах? — возмущается в темноте старик. — Я точно помню, что не в стихах. Или в стихах?
Он
