На вершине холма большая машина ожидала императора, чтобы отвезти его… куда там уезжают цетагандийские императоры после официальных церемоний? Выпьет ли он чего-нибудь бодрящего и скинет ли ботинки? Вряд ли. Слуга-ба поправило его наряд и село за панель управления.
Майлз обнаружил, что стоит у машины, уже приподнявшейся над землей. Джияджа посмотрел на него и удостоил микроскопическим кивком.
— До свидания, лорд Форкосиган.
— До следующей встречи, — низко поклонился Майлз.
— Надеюсь, не слишком скорой, — сухо пробормотал Джияджа и улетел, сопровождаемый вереницей шаров, окрасившихся во все цвета радуги. Ни один не задержался, чтобы оглянуться…
Стоявший рядом с Майлзом гем-генерал Бенин почти позволил себе какую-то эмоцию… Смех?
— Пойдемте, лорд Форкосиган. Я провожу вас к вашей делегации. Поскольку я, как говорите вы, барраярцы, головой отвечаю за вас перед вашим послом, я вынужден теперь держать свое слово. Забавный оборот речи. Вы имеете в виду то, что даете ответ расположенным на голове ротовым отверстием?
— Гм… скорее, в медицинском смысле. Как предоставление кому-либо жизненно важного органа — хотя отвечать теперь приходится не только головой.
— А-а…
Они подошли к Форобио и его делегации, оглядывавшихся по сторонам в ожидании их, пока прочие гости усаживались в машины для поездки на последнюю фантастическую трапезу. На этот раз белый шелк обшивки салонов уступил место разноцветным шелкам — траур окончился. Без всякого видимого сигнала одна из машин подплыла к Бенину. Проезд вне очереди.
— Если мы смоемся сейчас, — заметил Майлз Айвену, — мы через час можем быть уже на орбите.
— Но… в буфете могут быть гем-леди, — запротестовал Айвен. — Ты же знаешь, женщины любят поесть…
Майлз умирал от голода.
— В таком случае сматываемся немедленно, — решительно сказал он.
Бенин, возможно не без влияния последнего тонкого намека его императорского величества, поддержал его:
— Возможно, это правильное решение, лорд Форкосиган.
Форобио закусил губу; Айвен печально понурился.
Форриди с огоньком подозрения в глазах ткнул пальцем Майлзу в грудь:
— А это что такое… лейтенант?
Майлз пощупал орденскую ленту:
— Моя награда. И мое наказание. Похоже, у императора Флетчира Джияджи дурная склонность к тонкому юмору.
Маз, по всей вероятности, еще не посвященная во все тонкости ситуации, запротестовала:
— Но это ведь огромная честь, лорд Форкосиган! Цетагандийские офицеры готовы умереть ради такого.
— Но слух об этом вряд ли добавит ему популярности дома, дорогая, — терпеливо объяснил Форобио. — Особенно при отсутствии объяснений, откуда этот орден. И с учетом того, что лорд Форкосиган числится офицером Барраярской службы имперской безопасности. С барраярской точки зрения это выглядит… ну, выглядит очень странно.
Майлз вздохнул. Голова разболелась снова.
— Я знаю. Может, мне удастся уговорить Иллиана засекретить это.
— Но это уже видели тысячи три людей! — заявил Айвен.
— Ты сам в этом и виноват, — вскинулся Майлз.
— Я!
— А кто еще? Если бы ты принес мне утром не одну чашку кофе, а две — или лучше три, — я бы смог пошевелить мозгами и как-нибудь отвертелся от этого. Реакция ни к черту. Кое-что доходит до меня только сейчас. — Ну вот, например: если бы он не склонил голову перед Джияджей, когда тот вешал на него этот чертов орден, насколько возросли бы шансы, что их с Айвеном корабль потерпел бы аварию, покидая пределы Цетагандийской империи?
Форриди сдвинул брови.
— Да… — произнес он. — О чем вы с цетагандийцами говорили сегодня ночью, когда нас с Форпатрилом выгнали из помещения?
— Ни о чем. Они ни о чем меня не спрашивали, — мрачно улыбнулся Майлз. — В этом-то вся прелесть. Давайте посмотрим, как вы, полковник, докажете обратное. Попробуйте, я с удовольствием посмотрю.
После долгой паузы Форриди медленно кивнул:
— Ясно.
— Спасибо за это, сэр, — выдохнул Майлз.
Бенин проводил их до Южных ворот и там окончательно простился с ними.
Планета Эта Кита исчезала за кормой, хотя и не так быстро, как хотелось бы Майлзу. Он отключил монитор в своей каюте на борту курьерского корабля имперской безопасности и улегся перекусить чем-нибудь из сухого пайка и попробовать уснуть. На нем был только старый черный халат и — слава Богу! — никаких ботинок. Он пошевелил ногами, наслаждаясь непривычной свободой. Если повезет, он весь двухнедельный перелет будет ходить босиком. Орден «За Заслуги» слегка покачивался на ленте над его головой. Он задумчиво посмотрел на него.
В дверь постучали. Знакомый двойной стук. Ему отчаянно хотелось притвориться спящим. Вместо этого он вздохнул и приподнялся на локте.
— Заходи, Айвен.
Айвен тоже переоделся в халат при первой возможности. В руке он держал кипу разноцветных бумажек.
— Я подумал, что могу поделиться ими с тобой, — сказал он. — Клерк Форриди сунул их мне, когда мы уезжали из посольства. Все, чего мы лишились сегодня и на всю следующую неделю. — Он включил встроенный в стену каюты мусорный дезинтегратор. Желтый листок. — Леди Бенелло. — Он сунул листок в камеру; тот радостно вспыхнул. Зеленый. — Леди Арвен. — Паф-ф-ф. — Бирюзовый; даже лежа на койке, Майлз слышал аромат духов. — Веда… мы ведь с ней так и не познакомились. — Паф-ф…
— Я все понял, Айвен, — простонал Майлз.
— И жратва, — вздохнул Айвен. — Ну почему ты ешь это сушеное барахло? Даже на курьерском корабле можно найти что-нибудь получше!
— Мне хотелось чего-нибудь попроще.
— Расстройство желудка, да? Надеюсь, хоть кровоизлияния-то нет?
— Только в мозг. Слушай, что ты здесь делаешь?
— Хочу, чтобы ты разделил со мной радость целомудренного избавления от жизни в разлагающей цетагандийской роскоши, — чопорно произнес Айвен. — Что-то вроде пострига в монахи. По крайней мере на две следующие недели. — Его взгляд упал на орден. — Хочешь, чтобы я сунул это тоже в дезинтегратор? Ладно, так уж и быть, сделаю это для тебя… — И протянул руку к ордену.
Майлз взвился с койки, как росомаха, защищающая детеныша:
— А ну убирайся отсюда!
— Ха! Я так и знал, что эта железяка значит для тебя больше, чем ты говорил Форриди и Форобио.
Майлз сунул орден подальше, вне пределов досягаемости Айвена, — под подушку.
— Я как-никак заработал его. Собственной кровью.
Айвен ухмыльнулся, прекратил хищно кружить по каюте и уселся в кресло.
— Знаешь, я тут размышлял, — продолжал Майлз. — На что это будет похоже лет через десять или пятнадцать, если мне удастся перевестись из спецагентов в строевые части. У меня будет больше практического опыта, чем у любого барраярского солдата моего поколения, и все это, похоже, пройдет не замеченным моими коллегами. Мораль: они будут считать, что я провел все эти годы летая туда-сюда на скачковых кораблях и посасывая карамельки. Как мне завоевать авторитет в глазах провинциальных увальней-переростков… вроде тебя? Они же съедят меня с потрохами.
