Дэвид Брин - Глина

Международный полигон Джесса Хелмса.

Издалека он похож на типичную военную базу — зеленый оазис с покачивающимися пальмами, теннисными кортами и бассейнами. Казармы для размещения приезжающих сразиться друг с другом войск выглядят отнюдь не шикарно — укрытые в тени деревьев пляжного типа бунгало, окрашенные в приглушенные тона. Рядом с ними киберсимуляционные пункты, тренировочные арены и сады для медитации. Все, что нужно солдатам, стремящимся поддержать свой боевой дух.

Резким контрастом этим лагерям являются роскошные, устремленные в небо отели, предназначенные для журналистов и официальных лиц, лично посещающих каждое крупное сражение. Надежные проволочные ограждения, смертельно опасные для нарушителей, держат на расстоянии репортеров и любительские камеры, так что воинов ничто не отвлекает от целенаправленной подготовки к сражениям.

Далеко за пределами оазиса, под природным холмом, окруженным кольцевой дорогой, находится подземная начинка базы — комплекс обеспечения, который ни разу не видели миллионы фэнов, с жадностью наблюдающих за мини-войнами. Там производится самое современное вооружение, и там же ежечасно штампуются сотни големов, пополняющих ряды воюющих сторон. В нескольких километрах отсюда расположен еще один подземный комплекс, в котором располагаются приезжающие пять-шесть раз в год армии из других стран.

— Не похоже, чтобы война закончилась, — заметила Риту, когда мы по очереди осмотрели оазис через ручной окуляр, одну из немногих вещей, спасенных из развалившегося «вольво».

Даже с вершины хребта, отстоящего примерно на 5 километров от границы полигона, было отчетливо видно, что боевые действия в самом разгаре. Парковки возле отелей забиты автомобилями. В небе кружили спутники связи и видеозонды.

Да, там что-то происходило. За ограждением, на глазах сотен любопытных вуайеристов. Время от времени оттуда доносились сердитые громыхания, напоминающие раскаты грома. Иногда взрывы мощных бомб так сотрясали воздух, что горячие волны докатывались до нас. Порой им сопутствовали яркие вспышки, от которых по высушенной солнцем равнине пробегали тени.

То, что творилось там, напоминало ад. Жестокий водоворот смерти, куда более безжалостный и кровопролитный, чем могли представить себе наши предки. И однако же в нашем тесном мире трудно найти человека, которому становилось бы не по себе от этого зрелища.

— Итак, как мы проберемся туда, чтобы повидать твою подружку? Подойдем к главным воротам и вызовем ее?

— Не думаю, что стоит привлекать к себе внимание.

— Без шуток. Насколько я в курсе, тебя подозревают в крупном преступлении.

— И считают мертвым.

— Ах да, мертвым. Вот будет переполох, когда ты предъявишь свою сетчатку для идентификационного сканирования. Тогда… Хочешь, я это сделаю? Могу снять комнату. Надо же смыть эту краску. — Она провела рукой по щеке. — Я бы приняла ванну, а ты позвонил ей.

Я покачал головой:

— Конечно, решать тебе, Риту. Но не думаю, что ты должна обнаруживать себя. Даже если тобой не интересуется полиция, не стоит забывать о Каолине.

— Если только это действительно был Эней. Не могу поверить, что он хотел убить нас. Нельзя верить всему, что видишь, Альберт.

— Хм. Готова держать пари, что это был не он? Ставка — жизнь. Ясно, что Каолин и твой отец вовлечены во что-то крупное. Что-то рискованное. И все указывает на то, что они разошлись. Возможно, из-за этого погиб твой отец. Кстати, на том же шоссе, где и нам устроили засаду.

Риту подняла руку:

— Ты меня убедил. Нам нужен надежный терминал, чтобы выяснить, что происходит, а уж потом объявлять, что мы живы.

— И это организует Клара. — Я поднял окуляр. — Давай пройдем еще несколько километров и привлечем ее внимание.

— Как это сделать?

Я указал на небольшой лагерь, слева от главных ворот, у самого ограждения. Разноцветные фигурки, суетливо перемещавшиеся между тренировочных площадок, машин и палаток, создавали впечатление проходящего там карнавала анархистов.

— Туда. Сейчас мы пойдем туда.

С маленьким дитто-хорьком на плече я отступил от главного входа в «Салон Радуги» и направился к тыльной стороне здания. Там тоже стоял предохранительный барьер, но мне не пришлось раздумывать, как его миновать. Ворота оказались приоткрытыми: вероятно, их не закрыли после большого фургона, въехавшего внутрь. Мы протиснулись в узкую щель и не спеша приблизились к громадной машине.

Именно это возвещал голобаннер с ангельского вида херувимами, приветливо кивающими головами. Большая «тарелка» передатчика на крыше выглядела на первый взгляд какой-то самодельной, довольно мудреной и слишком сложной для связи со спутником. Пробираясь мимо, я почувствовал, как мелко задрожала кожа, словно в нее воткнули сотни иголок. Нечто похожее я испытал совсем недавно, когда проходил обновление.

— Высокое напряжение, — прокомментировал Пэллоид, выгибая спину.

Шерсть у него поднялась.

— Ты о них что-нибудь слышал? — осведомился я, зябко поводя плечами.

— Немного. То да се, — напряженным голосом ответил Пэл.

Из фургона в полутемную глубь помещения, откуда доносились звуки органной музыки, уходили толстые, надежно изолированные криопаром кабели. Я осторожно переступил через них и сделал несколько шагов в напоминающий пещеру зал, где увидел два-три десятка фигур в длинных одеждах. Они нестройно раскачивались в такт похоронно звучащей мелодии.

— Что тут происходит? — прошипел Пэл. — Снимают эпизод «Театра Винсента Прайса»?

Я знал, что произошло здесь всего лишь накануне, когда эти существа обманули одного из лучших Серых Альберта, имплантировав в него прионовую бомбу. Если им удалось перехитрить Серого, то бедняге Зеленому надобно быть вдвойне осторожным.

Привыкнув к полумраку, я заметил, что собравшиеся похожи на стоявшую у главного входа красотку. У всех была отличительная особенность — красноватый оттенок кожи. У всех, кроме центральной фигуры, лежащей на возвышении и такой бледной, что поначалу я принял ее за высококлассную копию.

Но нет, это была реальная женщина с редкими прядями седых волос, торчавшими из-под многочисленных прилепленных к ее голове электродов. В наши дни многие стремятся поддерживать органическое тело в хорошей форме, принимая солнечные ванны, чтобы их не спутали с големами! Но есть и такие, кто использует свое тело с одной-единственной целью — вместить в него впечатления многочисленных двойников. Очевидно, Ирэн принадлежала к их числу. Неудивительно, что она управляла модным заведением, предназначенным для ценителей самых изысканных наслаждений!