— …Мастер говорил нам вчера про Крота. — добавил капитан Фангорна. — Крот был прав. Война войной, а канал все-таки останется для людей. Некоторые законы не меняются — и отлично!
Повисло молчание. Фалька уставилась в землю и наверняка покраснела от смущения, но никто этого не увидел. Потом девушка резко повернулась и канула в близко подходящий к палаткам лес. Тотчас дриады ее четверки бесшумно скользнули следом.
К костру выступили Мастер с Легатом и поздоровались тоже молча, плавными глубокими поклонами. Им навстречу поднялась Браэнн, вежливо указала места. Голова, столь хорошо осведомленная о происхождении Волка, исчезла в палатке, откуда на свет тотчас выскочили тарелки, кружки и вилки — для гостей.
Браэнн молча подошла к Леснику, легонько обняла его за плечи и повела по краю поляны к сгрудившимся в противоложном конце машинам Синих Драконов. У каждого костра, мимо которого проходили эти двое, разговор на миг смолкал, и потом возобновлялся опять.
Привязанный к дереву Алам Тинрю видел весь лагерь и идущую по окраине лужайки пару. Бывший шпион слышал все то же самое, что Лесник и Браэнн: негромкие шутки, веселый смех, радостные, взахлеб рассказы. Кроме этого, Алам разбирал ворчание приставленной к нему охраны: "У нас тюрьмов нету… Мы по-простому… Посидит на цепочке под дубом, будет у нас кот ученый…" Тинрю слышал, как запели где-то справа веселую "Судьбу менестреля", а слева, напротив, печальный "Плач по Боромиру", как шумел в кроне отламывавший мелкие веточки ветер, приглушенно чертыхались занятые погрузкой чего-то Синие Драконы, как радовались, огорчались, изрекали мудрые слова и банальности, смешили и урезонивали друг друга люди Арды.
Историю Крота и его канала Алам Тинрю услышал тоже. Он еще успел подумать: "Как бы Крот не оказался ближе к истине, чем все эти ребята с пистолетами" — и тут на бывшего шпиона словно бы накатила океанская волна. Все звуки, запахи костров, палаток, людей, деревьев и вообще мира, все краски догорающей над Мглистым закатной полосы, ощущение ветра на лице и твердой, бугристой дубовой коры за спиной, веревки на запястьях — все целиком, всем своим телом воспринял человек.
Солнце исчезло за горами. Ключищи разом накрыло тьмой. Пленник под дубом поежился: только что шумел и гудел большой лагерь — словно отрезало. Алам Тинрю неохотно отдал прошлому прочувствованный всем собой вечный многоголосый хор, миг бесконечной жизни.
А потом поднял голову — и услышал молчание.
Малиновый Мост.
— Удачи тебе, Лесник! — сказал Пима, тяжело откидываясь на подушку.
Состав, позволяющий человеку превращаться в волка, перестал действовать ночью. Пима, которого теперь называли не иначе, чем Четыре Мощные Лапы, в одночасье лишился и лап, и хвоста, и роскошной пушистой шерсти. Оборотень снова превратился в худого черноволосого человека, и теперь должен был несколько дней отлеживаться в исследовательском центре поселка Ключищи под наблюдением биогенетиков. Поэтому Лесник отправлялся в дорогу без испытанного товарища, и очень сожалел, что тот оказался беспомощным в самое горячее время.
— Знаешь, Пима, — неожиданно для себя самого произнес Лесник, — Может, зря мы все это затеяли?
— То есть? — встревожился Пима, — Но надо же зубы показать! Со слабыми самураи мир заключать не станут!
— Я не о том, как мы войну ведем! — отрицательно качнул головой Лесник. — Я вообще, понимаешь? Мы реализуем сказку — и тем самым убиваем ее. Вот смотри: столько тысяч лет существовал миф, например, про оборотней. А теперь никаких мифов, понимаешь? Все известно точно. Представь — через каких-нибудь три года туристы открывают "Полевой справочник по существам Арды" и читают: "Оборотень… Тут картинка… Ого, зубы в два ряда!.. Весит сто восемьдесят три, рост метр пятьдесят, на питание в день три стандартных пайка. В бою четыре хита "Четыре хита" — четыре раза надо коснуться игровым оружием, чтобы вывести из игры… Пожалуй, ничего особенного — василиск покруче будет…" Потом то же самое с драконами, единорогами и так далее, и тому подобное — принцип-то известен, технологическая задача решена. Вот ты — сам оборотень, верно?
Пима кивнул. Лесник продолжил:
— Значит, смотрел с той стороны стекла, правильно?
Четыре Мощные Лапы задумчиво улыбнулся.
— И как оно? — затаив дыхание, спросил Лесник.
— В детстве мне случилось прочитать "Проблемы верфольфа в средней полосе России"… Там такое поэтичное описание, вряд ли я скажу лучше. — медленно объяснил Пима, — Что до меня, то все выглядело точным исполнением давней детской мечты… Знаешь, Лесник! — глаза Пимы вспыхнули на темном после превращения лице, — Луна действительно не имеет запаха! Я знаю, я слышал! Или обонял, или как еще сказать — тут нужен другой язык, понятия другие… В человеческих языках таких слов нет, потому что чувств таких у людей нет…
Пима помрачнел:
— Этого словами пока что не передать. Во всяком случае, я не могу.
— Ну и ладно, — согласился Лесник, — Восстанавливайся. Побегали мы с тобой, как бешеные, так хоть отоспишься… Счастливо оставаться!
Лесник направился к выходу из маленькой белой комнаты, всю обстановку которой составляли кровать с бывшим волком, тумбочка за изголовьем кровати и светло-серый шкаф во всю стену с плотно прикрытыми створками. Пима заворочался на кровати, устраиваясь поудобнее. Что-то глухо стукнуло об пол; Лесник обернулся. Бывший оборотень поднял с пола длинный тяжелый боевой нож в ножнах и бережно убрал его обратно под матрас. Встретился взглядом с Лесником и пояснил:
— На случай десанта Куриц.
Лесник представил себе, как дверь — вот эта самая гладкая дверь, за холодную ручку которой он сейчас держится — вылетает, и сюда вламывается бронепехотинец Дома Куриту — в бронескафандре, разумеется. Что тут можно сделать ножом? Лесник даже рот открыл — но, ничего не сказав, просто глубоко выдохнул. Некоторые вещи кажутся глупыми и неуместными только тому, кто сам их не пробовал.
Капитан команды Фангорна отстегнул от пояса свой черный нож с атомарным лезвием и молча бросил его поверх простыни в ноги Пиме. Тот поначалу посмотрел удивленно, но быстро догадался отдать взамен свой, а атомарник положил на тумбочку.
— Так и держи на виду, — одобрил Лесник, — Черного ножа стыдиться нечего; если же и вправду случится что-нибудь, достать оружие из-под матраса ты просто не успеешь. Однако я не думаю, что сюда сбросят десант: незачем… Ну, удачи! — и вышел вон.
Заметив, что Лесник возвращается от биостанции, куда забегал попрощаться, Роланд поднял голову к знаменосцу:
