Мучениям не суждено было длиться долго: едва солнце встало в зенит, выбрались на дорогу со следами гусениц. Значит, дальний гарнизон – не просто убежище, он обитаем. Но на вопрос, кто там живет, Учитель не ответил, лишь многозначительно улыбнулся.
Примерно час Снег мучился предположениями. Когда впереди замаячила серая бетонная стена, он придвинулся к креслу Учителя, прищурился, увидел стальные ворота, острые штыри в два или три ряда и дозорную вышку, где маячил человек в серой куртке. Завидев броневик, человек заметался, замахал руками, и ворота сами собой начали раскрываться.
Велев ученикам не покидать танк, Фридрих и Беркут спешились и зашагали к трем двухэтажным зданиям с зарешеченными окнами. Бывшие бараки, где содержались заключенные, располагались П-образно. Фридриха интересовало здание посередине, где был жилой корпус.
Когда Фридрих обнаружил тюремный комплекс, то сразу же решил его заселить: режимный объект находился вдали от поселений в глухом лесу, даже в старое время мало кто знал об этой тюрьме, где отбывали наказание преступники, которых справедливей было бы умертвить. Вместо быстрой смерти их обрекали на медленную и мучительную. Такие выводы Фридрих сделал, когда нашел отлично оборудованную лабораторию с операционной, а также несколько подсобных помещений с реактивами.
Следует полагать, в этом концлагере не жили долго. Он прочитал секретные отчеты и ужаснулся проводимым тут экспериментам. Например, что будет с человеком, если приживить ему раковую опухоль донора, совместимого по крови и резус-фактору. Что случится, если кровь реципиента будет неподходящей.
Лабораторию, которая находилась на втором этаже первого здания, он запер. На первом оборудовал теплицы и баню, куда парням желательно сходить перед тем, как познакомиться с жителями гарнизона, которые галдели, столпившись возле входной двери.
Едва он переступил порог, девчонки облепили его. Русоволосая Жанна откинула капюшон, скрывающий ее лицо, и проговорила:
– Что-то случилось? Вы ж недавно были у нас.
– Я не один, – улыбнулся Фридрих.
Девушки охнули, Жанна зарделась, приложила ладони к щекам, натянула капюшон и с ужасом и надеждой глянула на броневик.
Пять девушек в синих куртках, с серыми капюшонами толстовок, выглядели одинаковыми, только Яна была значительно ниже остальных, а Нина – выше и шире в кости. Но в отличие от Лешего, самого крупного из парней, Нина только выглядела простушкой и была лучшей во всем.
Кто кого выберет, Фридрих не брался предположить. Внешне похожая на Лешего, но рассудительная спокойная Нина подошла бы Радиму, если бы не была на полголовы выше его.
Чувствительная, художественно одаренная малышка Яна нашла бы общий язык со Снегом, они оба светловолосые и голубоглазые, тонкокостные.
Резкая, невыдержанная Оля всегда хотела быть мальчиком и до сих пор стриглась коротко. Но несмотря на это, взбалмошная шатенка не имела лесбийских наклонностей, и была вероятность, что и она кому-то понравится.
В противоположность ей вторая Оля предпочитала называться Лялей и вид имела кукольный: каштановые волосы по пояс – сильные, блестяще, вьющиеся волнами. Изумрудные глаза в пол-лица, пухлые алые губы, роскошные грудь и бедра. В лучшие времена она или выскочила бы замуж, или сделала бы себе карьеру модели. Характер у нее тоже был благородный: голоса почем зря не повысит, уступит где надо, но и своего не упустит. И всегда не понятно, что у нее на уме.
Будь Фридрих юн, он выбрал бы Жанну. На первый взгляд в ней не было ничего особенного: русоволосая, кареглазая, ничего выдающегося. Но подкупали ее открытость, искренность, она могла любого заразить энтузиазмом и хорошим настроением и совершенно не умела лицемерить.
Но здравый смысл и игра гормонов – разные вещи, прогнозы делать бессмысленно.
– Нина, Оля, – проговорил Фридрих. – Ступайте подземным коридором в первый дом и растопите-ка баньку. Остальные девочки, накрывайте на стол. Понимаю, что вы соскучились по мне, но сейчас некогда.
Девчонки разбежались, осталась только молчаливая Яна, заглянула в глаза и прошептала, теребя рукав кофты:
– Учитель, нам обязательно надо будет кого-то выбрать? А если никто не понравится, что делать?
– Жить дальше, Яна. Через полчаса вы с парнями познакомитесь. Что делать потом, я не могу решать за вас.
Девушка потупилась и побрела по коридору в столовую. И чего она так расстроилась? Никто никого насильно женить не собирается.
– Может, мне лучше приготовить им постель? – спросила она без энтузиазма, обернувшись, завела за ухо белый локон. – На сколько человек готовить?
– На шестерых, включая меня. И девушек считай, конечно же.
Жили только на первом этаже, и места было с запасом: две комнаты слева – спальни, тут же – печь. Две справа – гостевые. Настал момент, когда их пора расконсервировать. Дальше слева – столовая и рядом – кухня. Справа два склада продуктов. За пятой дверью слева – учебная комната, за шестой и седьмой – мастерские. Девушки владели ремеслами не хуже парней. Дальше – библиотека и склад для приборов и механизмов.
Пятая комната справа совмещена с шестой и переоборудована под спортзал. Здесь имелись даже старинные тренажеры. Дальше – душевая, напротив нее – лазарет.
Централизованное отопление давно испортилось, и пришлось строить три печи: две – между спальнями, одну – между душевой и спортзалом. В учебной комнате установили буржуйку. Сейчас еще не топили, и даже в помещениях девушки одевались в куртки.
Оставшись в одиночестве, Фридрих по подземному коридору направился в гараж, проверить, в каком состоянии вездеход, катер и спиртогонный аппарат.
В третьем доме устроили гараж. Здесь имелся переделанный БРДМ, вездеход и катер на колесном прицепе. Вездеход Фридрих нашел в охотхозяйстве: четыре гусеницы кузов от пассажирского «Мерседеса». Мотор пришлось переделать, кузов – укрепить металлическими листами, закрыть окна стальными пластинами – путь предстоит неблизкий и опасный. Поломается вездеход – считай, миссия провалена.
Мест в вездеходе было десять. Кому-то придется находиться в катере. Осмотрев вездеходы, Фридрих направился в соседний ангар, где на колесном прицепе уже больше десяти лет хранился моторный катер Hydra-sports Vector Express 3300 Vx. Некогда он стоил дороже квартиры и представлял собой дом на плаву, сейчас же Фридрих выбросил из него все лишнее: кухонный уголок, навороченные койки, чтобы утяжелить палубу металлическими листами.
Десять метров в длину, три – в ширину. Максимальная скорость – пятьдесят четыре узла, что примерно равняется ста километрам в час. Если удастся развить такую скорость, муты не смогут навредить, они даже прицепиться не успеют. Но прежде надо как-то спустить его на воду, оглушить мутов тротилом и…
