ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ КОСМИЧЕСКОГО ГОСПИТАЛЯ
Сериал «Космический Госпиталь», запущенный двадцать лет назад и насчитывающий на сегодняшний день четверть миллиона слов, зародился, можно сказать, почти случайно. На самом деле, если бы у покойного незабвенного Теда Карнелла, который в то время руководил британским журналом научной фантастики «New Worlds», не возникла отчаянная необходимость чем-то заполнить дыру объемом в семнадцать тысяч слов, образовавшуюся в ноябрьском номере за 1957 год, то вряд ли бы первая повесть сериала, «Главный Госпиталь Сектора», была бы принята без жесточайшей литературной хирургии.
Появление самой идеи «Космического Госпиталя» было вполне естественно – ну разве что несколько преждевременно: я профессионально писал чуть более четырех лет, и в моей работе еще были заметны огрехи. Но даже в те давние дни моего литературного ученичества я предпочитал выводить в качестве главных героев моих произведений медиков или инопланетян. Мало-помалу и те и другие стали появляться в одних и тех же рассказах. К примеру, в сборнике издательства «Corgi» «The Aliens Among Us» был напечатан рассказ под названием «Убить или вылечить», в котором описывались отчаянные попытки военного врача из бригады спасательного вертолета оказать медицинскую помощь уцелевшему члену экипажа инопланетянского космического корабля, потерпевшего аварию. Так что было вполне естественным появление на свет историй о тех проблемах, которые могли возникнуть при оказании врачами-землянами медицинской помощи большому числу инопланетян и наоборот – в больничных условиях.
Однако повесть «Главный Госпиталь Сектора» не была лишена недостатков. Тед Карнелл полагал, что она лишена связного сюжета и что главный герой, доктор Конвей, просто-напросто плавно вплывал и столь же плавно уплывал из медицинских ситуаций, не решая при этом своей главной проблемы. Проблема заключалась в этическом конфликте, бушевавшем в разуме Конвея, а конфликтовали между собой милитаристический Корпус Мониторов, управлявший госпиталем, и медицинский персонал, состоявший из убежденных пацифистов. Карнелл посчитал повесть неровной, состоящей из отдельных эпизодов, и даже сравнил ее с «Десятой палатой интенсивной терапии». Так назывался довольно-таки туповатый телесериал тех времен, и сравнение моей повести с ним было, конечно, самым немилосердным из хирургических надрезов на ее теле! Кроме того, он утверждал, что я наметил два положительных пути развития сюжета, но оба эти пути, на его взгляд, были ошибочны. Имелись и другие огрехи, которые выявились только при скрупулезнейшем изучении материала, но они были исправлены в последующих произведениях серии.
Но в целом идея Теду приглянулась. Он сказал, что время от времени я мог бы использовать крупную космическую больницу в качестве фона, на котором разворачиваются события основного повествования. Также он сообщил мне, что к нему в кабинет недавно наведывался Гарри Гаррисон и слегка прохаживался по моему адресу за то, что я, дескать, в некотором роде украл у него эту идею: он, оказывается, собирался запустить сериал из четырех-пяти рассказиков, действие которых должно было разворачиваться в большой космической больнице. По словам Теда, от мысли о написании этих рассказов Гарри не отказался, но энтузиазм его значительно угас.
Последнее напугало меня чуть ли не до смерти.
В то время с Гарри Гаррисоном я лично знаком не был, но знал о нем многое. В юности я прочел «Рокдрайвера», и Гаррисон стал одним из моих любимых авторов. Еще я знал, что он, когда сильно зол, разговаривает с людьми на повышенных тонах. Короче говоря, он мне представлялся этаким двуногим «Миром смерти». А я? Его фэн, начинающий писатель, у которого еще молоко на губах не обсохло, но который между тем имел наглость «угасить энтузиазм» великого Гаррисона! Но, видимо, Гарри все же человек добрый и снисходительный, потому что со мной ничего катастрофического не случилось. По крайней мере – пока.
И все же где-то должен существовать параллельный мир, в котором мысль о написании сериала о Космическом Госпитале первой пришла именно к Гаррисону, и где энтузиазм угас у меня, и где полки в книжных магазинах ломятся от этих книжек. Если бы кто-то изобрел машину времени, я бы с огромным удовольствием взял бы ее напрокат, смотался в тот мир и накупил бы книжек Гаррисона.
Второй рассказ сериала назывался «Неприятности с Эмили», и Тед остался им доволен намного больше. В этом рассказе также действовал доктор Конвей. У него на плече какое-то время восседал инопланетянин размером с пинтовую кружку, обладавший незаурядными экстрасенсорными талантами. Кроме того, в рассказе фигурировала группа офицеров Корпуса Мониторов. Они с величайшей готовностью помогали Конвею в лечении бронтозавроподобной пациентки по имени Эмили – а все потому, что один из офицеров обожал романы сестер Бронте!
Но со временем я решил, что нужно каким-то образом просветить читателей относительно функции Корпуса Мониторов – правоохранительного и исполнительного органа Галактической Федерации, где обитали шестьдесят с лишним видов разумных существ, представители которых трудились в стенах Космического Госпиталя. В результате на свет появилась очень длинная повесть (в ней было не менее двадцати одной тысячи слов) об истории Главного Госпиталя Сектора, которого на самом деле никогда не существовало.
В принципе Корпус Мониторов представлял собой полицейское подразделение межзвездного масштаба, но мне не хотелось уподоблять представителей этой организации тупым поборникам буквы закона, которых бы я вводил в повествование в тех случаях, когда хотел бы подсуропить моим героям-идеалистам очередной этический конфликт. Конвей у меня получался славным парнем, и мне хотелось, чтобы офицеры Корпуса Мониторов тоже были славными ребятами, но с другими понятиями о том, за счет чего можно добиться большей пользы, – вот и все.
В обязанности Мониторов входила межзвездная разведка и работа по налаживанию контактов с представителями новых видов, а также поддержание мира в Галактической Федерации. Если бы Мониторам не удавалось держать воинствующие расы в узде, потребовались бы полицейские операции, которые трудно было отличить от настоящей войны. Но командование Корпуса Мониторов предпочитало сдерживать внутрипланетные и межпланетные конфликты за счет мер психологического характера, а уж если, невзирая на все их усилия, война все же вспыхивала, тогда Мониторам приходилось прибегать к более тесному общению с ее разжигателями.
