У Василиана отнялись ноги. Что всё-таки происходит? Поклонники новые шутки шутят? Программа «Розыгрыш»? Или это продюсер, обиженный за свою протеже?
– Милиции не будет, – продолжил незнакомец. – Вы не против, если я пройду? В коридоре не очень удобно разговаривать. А нам с вами… говорить и говорить.
– О чём? – хозяин на всякий случай стал отступать в сторону комнаты.
– О многом. И в частности, о вашем трудоустройстве.
– Вы в курсе, к кому пришли? – удивление и страх сменило отчётливое раздражение. «Шутник, блин!»
– Вполне… – непрошеный гость с достоинством отодвинул Василиана и прошествовал в большую комнату.
– О, у вас уютненько, – донеслось оттуда.
Делать нечего; разумнее принять правила игры. Безумной, конечно, но интригующей. Помимо собственной воли, Василиан заинтересовался.
Незнакомец расположился в кресле, вытянув ноги и поглядывая по сторонам. От такой наглости Василиан окончательно растерялся.
– Вы, насколько мне известно, Василий Крошкин. Известный в музыкальных кругах специалист. Я же… – мужчина протянул карточку.
На прямоугольной картонке чёрного цвета золотыми буквами горела единственная надпись: «Смерть». Василиан тупо уставился на визитку.
– Не пугайтесь, – мягко проговорил гость. – Пришёл я не за вами. Как правило, мои клиенты не удостаиваются такого длительного общения. У меня к вам дело.
– Какое? – облизнув губы, просипел Василиан.
– Довольно деликатное, но, по-моему, небезынтересное. Хочу предложить вам работу.
Хозяин квартиры отшатнулся. Либо реальный псих, либо… он не знал, что и думать.
– Нет, я не псих, – покачал головой Смерть. – Давайте оставим эту тему и обсудим моё предложение. Работа интересная, с людьми и не только. Уважаемая, почётная должность, услуги с выездом на место.
– То есть вы мне предлагаете… – Василиан пытался вникнуть в происходящее и одновременно не тронуться умом.
– Смертью быть предлагаю, вместо меня, – последовал шокирующий ответ. – Вы же сами хотели жить вечно, вот и предоставлю вам такую возможность. Заметьте, безвозмездно. Благодарить меня не нужно.
– Вечно? – переспросил Василиан. – Когда я такое говорил?
– А кто не далее чем пять минут назад подумал: «Вот бы не умирать вовсе»? – Смерть поднялся в полный рост. – Гарантирую – не умрёте. Будете существовать… всегда.
Василий Крошкин неожиданно для самого себя поверил, что всё происходящее крайне серьёзно, абсолютно истинно, происходит именно с ним и выкрутиться не удастся.
– Не волнуйтесь вы так! – воскликнул Смерть, хлопнув Василиана по плечу. – Представляете, какие возможности перед вами открываются? Существовать себе припеваючи, радоваться жизни, дарить забвение…
Василиан бухнулся на диван и обтёр ладонью лоб.
– А если я откажусь? – спросил он, не глядя на собеседника.
– Что значит – откажетесь? – вполне искренне удивился Смерть. – Я вас не спрашиваю, я вас в новой должности утверждаю. Констатирую факт, можно сказать.
– И всё-таки? – упрямствовал Василиан.
– Ну подумайте сами, как может наказать вас сам Смерть в случае отказа. Даже не знаю, чем испугать, – удачно пошутил гость. – Давайте я введу вас в курс дела, и вперёд. Пора мне отдохнуть, а затем и помереть. Хотя бы пожалейте трудоголика.
– Интересная сложилась ситуация, я бы даже сказал, гробовая, – Василиан ответно блеснул чувством юмора. – Что же, чертите, так сказать, круг моих обязанностей.
А про себя осторожненько подумал: «Я тебе отомщу, скотина! И даже догадываюсь как».
Дальше додумывать не стал, чтобы визитёр опять не прочитал его мыслей.
* * *
Смерть чудесно отдохнул на одном сказочном курорте. Он насладился бездельем, нубуковыми телами местных красавиц, свежевыжатым соком папайи и качественной марихуаной. Пора и честь знать. На закате Смерть поднялся на высокий утёс, нависший над океаном, развёл руки, как будто хотел обнять весь мир, блаженно улыбнулся и бросился вниз. Умереть таким эстетичным образом не получилось; в самом начале падения Смерть зацепился штаниной за дерево – чахлое, но крепко пустившее корни в расщелине утёса – и грохнулся на достаточно широкий выступ двумя метрами ниже.
«Какое дерево, какой выступ? – успел удивиться Смерть, прежде чем потерять сознание. – Со стороны океана утёс был абсолютно гладким, лично с катера разглядывал…»
…Васька Ужасный – так не без самодовольства теперь называл себя Василиан – ехидно ухмыльнулся. Ухмыляться, кстати, у него совершенно не было времени, через пятьдесят секунд должны были столкнуться два самолёта, через пять секунд случиться пожар, и вообще люди кругом умирали пачками, а ему ещё постоянно надо было следить, чтобы истинный Смерть не убился.
…Смерть в обличье омерзительно богатого и очень больного старика третий час интенсивно ублажал молодую любовницу, когда у него схватило сердце. Умереть таким красивым и достойным всякого мужчины образом не получилось: врачи сумели его спасти и советовали благодарить за это качественно вшитый немецкими хирургами японский кардиостимулятор. Иначе, сурово обещали доктора, летальный исход был бы неизбежен.
– Какой стимулятор, – орал Смерть, – не было никакого стимулятора! Вы не понимаете, мне просто не дают умереть!..
Врачи только пожимали плечами: мол, что делать, последствия стресса.
«Сука!» – с тоской подумал Смерть, утыканный капельницами, как ёж иголками.
«…Сам такой», – по-детски обрадовался Васька Ужасный и сложил ехидный кукиш.
Когда Смерть седьмой раз лежал в больнице после очередного неудачного суицида, к нему в палату пришёл посетитель. Не всякий узнал бы в этом осунувшемся, уставшем человеке в сером плаще Крошку Василиана.
– Ну что, – ласково спросил он Смерть, – выписываемся и домой? Поговорим о жизни, поторгуемся насчет условий, подпишем кровью контракт?..
Смерть вздохнул. Непредсказуемо, бессмысленно и неблагодарно человечество. Упорядоченному, исполнительному и аккуратному Смерти даже в голову не пришло бы подстроить такую ловушку.
Говорить решили в безвременье, там Смерть обычно отдыхал от трудов праведных и спал, больше в безвременье делать нечего, потому что там пусто и скучно.
– Я тебе десятый раз объясняю, болван!.. – Смерть не на шутку рассердился. – Испокон веку я работал один. Ну, отпуска брал изредка, не без этого. Истинный Смерть – это я. А ты – приёмыш и не можешь, как я, скинуть обязанности на какого-нибудь дурачка, изначальная сущность не та. И в отпуск уйти не можешь. Я тебя до скончания мира припахать собрался. Парень ты крепкий, вполне протянул бы до Страшного Суда, благо ждать осталось не так долго…
