— Тэ-эк! Держите его! Он из банды Урма!
И тогда я выхватил свой деструктор…
Надо было видеть, как изменилось лицо Реута! Мгновенье, и он начал бы канючить:
«Ну что ты, Фан, я же пошутил, я не хотел сделать тебе ничего плохого!»
Но я не дал ему этого мгновенья.
За моей спиной отчаянно закричала Асда:
— Беги, Фан! Беги, любимый!
Как будто мне было куда бежать…
«Верняки» схватили меня и, осыпая бранью, впихнули в «погребальный» скафандр. А затем, вслед за Урмом, затолкали в отсек катапульты…
— Это еще не конец, — услышал я сквозь гермошлем его приглушенный голос. — Встретимся на Геме. Может быть, «призраками», но встретимся!
Хлопок катапульты, удар в спину, тошнота, и перед глазами заплясали сверкающие полосы…
Я беспорядочно падал на Гему.
Инстинктивно разбросав в стороны руки и ноги, мне удалось стабилизировать падение. Теперь Гема была подо мной, — серебристое блюдце, расписанное прозрачными блеклыми красками. Оно будет постепенно увеличиваться, и около десяти минут я смогу им любоваться. А потом… Впрочем, наверное, лучше умереть от удушья, чем сгореть заживо в плотных слоях атмосферы!
Бедная Асда, трудно ей придется…
Вспомнился ее горячечный шепот:
«Скоро мы расстанемся, любимый. Я чувствую!»
Как всегда, она оказалась права. А ведь так мечтала о ребенке. Я даже делал вид, что ревную:
— Ты станешь любить его больше, чем меня!
Асда всерьез успокаивала:
— Я назову его твоим именем. У меня будут два Фана, и оба одинаково любимые.
Теперь у нее не будет ни одного Фана…
Осторожно поворачивая голову, я попытался разыскать среди звезд Урма, но так и не смог. Зато увидел… Космополис! И он показался мне таким волшебно красивым, таким изящным и совершенным, что я застонал от нахлынувшего отчаяния.
Я следил за ним взглядом, решив, что до последнего мига не взгляну больше на Гему. Космополис удалялся от меня, медленно вращаясь вокруг оси. Он прыгал в поле зрения при каждом моем неловком движении. Несколько раз я терял его из вида, и мне становилось страшно: вдруг больше не увижу!
Но он возникал вновь на фоне звезд, сияющий призрачным светом, потерянный для меня безвозвратно.
Жить оставалось минуту-две, когда вращение Космополиса замедлилось… или это мне показалось? Но вот за ним возник сноп огня.
«Включили двигатель!» — ворвалась догадка.
При мне его не запускали ни разу: орбита Космополиса не требовала коррекции…
Объяснение могло быть только одно: на моих глазах планета Лоора сошла с орбиты и двинулась во вселенскую глубь, прочь от Гемы, сквозь частокол звезд и нервущуюся паутину гравитационных полей…
Прощай, Космополис!
Прощай, Асда!
Прощай, жизнь!
18. Через год после его смерти
(послесловие к первой части)
Звуки легких шагов разнеслись по туннелю. Молодая женщина с запавшими сиреневыми глазами несла штатив, в котором поблескивали пробирки. На пути распахнулась дверь отсека, стремительно вышел невысокий, полный мужчина. Они столкнулись. Женщина выронила штатив. Послышался звон стекла.
— Асда, Асда! — укоризненно проговорил мужчина. — Нельзя же так! Вы ходите, точно сомнамбула, ничего и никого не замечая. Сочувствую вашему горю, но сколько можно? Не вы одна потеряли близкого человека. Прошел год, пора бы утешиться!
По щеке женщины скатилась слеза.
— Ну, ладно! В конце концов, мы оба виноваты. Могло быть и хуже. Разбилось всего три пробирки. Это триста человек. Не так уж и много.
— Я не считаю эмбрионов людьми, иначе теперь не смогла бы жить!
— И все-таки они люди, — с несвойственной ему мягкостью сказал Орт.
— Миллионы пробирок с эмбрионами не стоят одного младенца, — возразила Асда.
Орт властным движением привлек ее к себе, но она резко отстранилась.
— Опять вы за свое!
— Неужели я не заслуживаю любви?
— Только не моей!
— Даже ради нашей великой цели?
— Узнаю слова Лоора, — резко сказала Асда.
— Я не разделял взглядов покойного вождя.
— Однако служили ему!
— Нет, это он, сам того не подозревая, служил мне! — надменно произнес Орт.
— Но ведь именно Лоор собирался заселить эмбрионами Гему!
— У меня был другой замысел. И он успешно осуществляется. Как видите, я вовсе не марионетка в руках диктатора, скорее наоборот.
— Чего это стоило! — нахмурилась Асда. — Из-за вас погибли десятки тысяч людей.
— А как бы мы их прокормили сейчас? Поверьте, то, что произошло, крайне огорчило меня.
— Огорчило? И тем не менее…
— Этого требовал эксперимент.
Гримаса отвращения пробежала по лицу Асды.
— Ради эксперимента вы убили бы родную мать. И еще хотите, чтобы я вас полюбила?
— Ради великой цели я не пощадил бы себя. Кстати, гемяне об этом знали.
— Не хотите же вы сказать, что действовали с ведома гемян?
— Они заинтересованы в моем успехе, хотя предпочитают не говорить об этом во всеуслышание. Исходя из своих высоких моральных принципов, — усмехнулся Орт. — А возможно, их коллективный разум пришел к выводу, что в данном случае цель оправдывает средства.
— Самая великая цель не оправдает столь гнусные средства! презрительно проговорила Асда.
— Что вы о ней знаете? — с убежденностью в своей правоте сказал Орт. — Если бы цивилизация Гемы погибла, а так чуть было не случилось, Вселенная, быть может, лишилась бы главного из своих богатств — разума. Самопроизвольное зарождение мыслящей материи… Когда и где оно повторится, ответьте мне!
— Не представляю…
— И никто не представляет. Так вот, я пришел на помощь природе в распространении разума. Пройдут годы, мы умрем, а эмбрионы будут жить. Их судьба доверена интеллект-автоматам, для которых коллективный мозг гемян выработал совершеннейшую из программ. В ней заключена мудрость нашей цивилизации. И как только будет найдена подходящая планета…
— Вы присвоили роль Бога?
— Бог, Демиург, Всевышний… Слова, придуманные людьми. Я же ученый, и этим все сказано… Итак, вы по-прежнему не согласны?
— И никогда не соглашусь, — твердо сказала Асда.
Орт поморщился.
— Не спешите говорить: «никогда»! Вы ведь мечтали о ребенке…
— Уже не мечтаю.
— Зато мне нужен сын. Помощник и единомышленник. Человек, который продолжит дело моей жизни. Как видите, наши интересы совпадают. А значит, мы можем стать партнерами. Что же касается любви… Я обходился без нее и как-нибудь обойдусь в дальнейшем.
