«На! На — ешь! Быстрее!» — я затолкал книгу прямо в мягкую плоть.
«Хлоп!» — защелкнулись створки раковины.
— Ну, что у вас здесь? Нашли что-нибудь? — ко мне тут же подскочил один из бордовых плащей.
— Да! — кивнул я. — Славный обед получится. Давно я таких мидий не ел.
— Повезло, — пробормотал инквизитор и потерял ко мне интерес.
Я подозвал мальчишку-охотника.
— Хочешь заработать пять монет?
Глаза мальчишки зажглись, и он согласно кивнул.
— Притащи-ка эту мидию ко мне домой. Держи задаток.
Так я стал обладателем древних запрещенных знаний. Если об этом узнает инквизиция — быть мне вознесенным.
* * *
Поскрипывали страницы книги. Пламя газовой горелки, неровное, вспыхивающее, тускло освещало древний текст.
«Первые поселенцы…»
«Колонизация планеты…»
«Всепланетная война с применением орбитального оружия».
«Смерть и хаос».
«Война», — это я понял. Значит, была война? Наша цивилизация разрушена войной? Мы — поселенцы, чужие в этом мире? Неужели наши предки могли путешествовать в черном небе меж звезд?
О Создатель, моя голова не выдерживала такого наплыва знаний.
Мы не помним себя. Мы живем только текущим днем. Только здесь и сейчас. Маленький город, стоящий на обрыве над огромным морем. Кучка деревень, где крестьяне выращивают корнеплоды и пасут скот, при этом подозрительно поглядывая друг на друга — не завелась ли где скверна? Вот весь наш известный мир.
Но что было раньше — тысячу циклов назад, десять тысяч?
Мы находим старинные предметы — таинственные, непонятные, порождающие неясные воспоминания. Мы обнаруживаем крупицы прошлого, но они никак не хотят складываться в единую мозаичную картину. Мы жаждем знаний.
Но все это — скверна.
Древние вещи — скверна.
Сведения о прошлых циклах — скверна.
Области науки, не разрешенные инквизицией, — скверна!
«Всепланетная война».
Мы выжили в этой войне? Мы — это кто? И против кого воевали?
«Космическая станция».
«Орбитальное оружие».
Получается, что инквизиция решила прекратить развитие науки, чтобы не повторить древнюю войну, где использовались научные изобретения? Или бордовые плащи просто не хотят упустить власть из своих рук?
Вновь и вновь я возвращался к книге, по крохам впитывая знания.
А пятно скверны на Играде разрасталось с каждым днем все больше и больше.
* * *
Как всегда, очередной праздник Вознесения был ярким и красочным. Играла музыка. Веселились разодетые горожане. Взлетали вверх ракеты с обреченными на вознесение, вспыхивая в вышине разноцветными фейерверками.
В общем, было весело.
Я стоял на берегу. Смотрел на бушующие волны, добрасывающие брызги до моих ног, и вспоминал страницы книги. Слова пробегали перед моим взором, складываясь в цельную картину.
«Орбитальное оружие».
Отвесные скалы на берегу ровные, словно срезаны огромным ножом. Где-то внизу вода бурлит в темных разветвленных пещерах, многие из которых имеют рукотворное происхождение и укреплены толстыми плитами. Я когда-то спускался в подземелья вместе с инквизиторами.
«Скверна, скверна, скверна… Именем инквизиции доступ закрыт!»
«Ну что, ручной профессор, хочешь еще раз спуститься со мной?»
Я помотал головой, прогоняя навязчивые воспоминания.
«Ф-ш-ш-ши», — ринулась ввысь очередная ракета с привязанным к ней оскверненным.
Ракеты, наполненные газом ползунов, взлетали вверх, по пути расцвечивая небо фейерверками. А там неведомая сила подхватывала несчастных и уносила ввысь — в небо меж двух Лун, Белой и Серой.
— Видишь, сынок, — сказал стоящий неподалеку от меня папаша своему малышу, — вот так очищают от скверны. А Создатель с Нечистым, выходит, там, на небе, разберутся, куда грешную душу — в ад, значится, или в рай.
«Ба-бах», — расцвел яркий бутон фейерверка.
Теперь я знаю, как это называется — гравитационный туннель. Аномалия, возникающая при сближении двух Лун. Любое тело, подброшенное достаточно высоко в небо, утягивается в черноту пространства.
В космос.
«Ф-ш-ш-ши!»
«Ба-бах!»
— Папа, папа, посмотри, как красиво!
Отражаются в глазах малыша яркие вспышки.
Сначала на вознесение отводят под конвоем оскверненных. А потом идут добровольцы. Психи, прости меня Создатель. Кто точно знает, что ждет нас там?
Бегут строчки книги, соединяются в понятный смысл, дарят знания.
«Межпланетное пространство».
«Вакуум…»
«Звезды, галактика, вселенная…»
Брызги волн порождают новые слова, стекающие перед глазами.
— Ой, вон еще добровольца ведут!
— Толстенький какой, думаете, сможет взлететь?
— Люди! Вознеситесь к Создателю! Нет больше сил ждать и ощущать скверну этого мира. Последуйте за мной, и Создатель примет вас на свою Луну.
И через несколько минут: «ф-ш-ш-ши, ба-бах!» Небо вспухает красными цветами, словно истекает кровью.
— Папа, я тоже хочу летать!
— А ну, домой! Ишь чего удумал! Я те щас полетаю. Придем домой, налетаешься у меня!
— Что с вами? Вам плохо?
Я обнаружил, что к руке прикасается молодая девушка. И смотрит на меня с тревогой.
— Я думала, вы вот-вот вниз свалитесь. Раскачивались…
— Спасибо, — улыбнулся я. — Все уже нормально…
Быстрее домой. Закрыться от всего этого ужаса и углубиться в книгу.
Понять и постичь.
Но еще больше хотелось увидеть Играду.
* * *
— Я вернулся!
— Да, я ждал тебя. Проходи, присаживайся.
На столе стояла откупоренная бутылка шелтского. На стуле, вольготно развалившись, сидел Великий Инквизитор Прем.
Словно у себя дома.
Я осторожно присел на краешек стула.
«Создатель, где же Играда?!»
— Ищешь кого-то? — поинтересовался Инквизитор.
Я молчал, не отводил глаз от его змеиного взгляда.
— Может, ты ищешь девушку со скверной на руке? Ту, что ублажала тебя по ночам?
Я вскочил, задев стол. Разлетелась от удара о пол упавшая бутылка шелтского.
— Что?! Что вы с ней сделали?!
Прем прищурил свои синие глаза.
— Ты хорошо рассмотрел сегодняшних возносящихся? Ее взяли утром…
— А-а-а!
Великий Инквизитор уклонился от моего удара, но я все-таки задел его краем сжатого кулака. Тонкие губы лопнули в уголке рта, и по подбородку Према потекла красная струйка крови. Словно пролилось дорогое вино.
— Тварь!
Удар в челюсть отбросил меня на пол. В зубных пластинах что-то противно хрустнуло, и я ощутил сладковатый вкус во рту. Я вновь попытался ударить Инквизитора, но он навалился сверху, прижал коленями мои руки к полу.
