– Как же мы в таком случае двигаемся? – удивился я.
– А мы и не двигаемся, – ответил Артем. – Мы переписываем информацию о своей локализации. А сами являемся, как и все в этом мире, чистой информацией. И интерпретируем ее. А информация записана волнами на физическом вакууме...
– Тьфу на тебя! – отмахнулся я. – Хорош грузить! Прямо «Матрица» какая-то.
– Только без компьютеров. Представь, что мы просто читаем книгу, в которой написано обо всем, что есть на свете. И представляем себе эти картинки очень ярко. Ты же представляешь пиратов, когда читаешь о них в книге. А книга – записи на Пространстве.
– Ты мне лучше скажи, что же все-таки делает Монолит?
– Его энергия так велика, что он переписывает эти записи. Вносит в них волновые искажения. И мы видим, чувствуем, осязаем и обоняем то, чего не было до внесения этих изменений. Аномалии, артефакты и прочее. Это как если бы в сказку о Красной Шапочке вдруг вписали несколько строк о выскочившем из-за дерева кровососе.
– Но кровососы реально убивают! – не выдержал я.
– Пуля тоже убивает, – парировал Артем. – Но и она лишь плод нашего воображения, основанный на интерпретации истинной информации о ней.
– Все, хватит! – Я поднял руки. – Это уж слишком! Может, вас этому и учат в ваших университетах, но для меня это перебор. Я привык воспринимать реальность реальностью, а не какими-то дурацкими записями неизвестно на чем. Мне дорога моя крыша на привычном для нее месте.
– Тогда пойдем, – пожал плечами Артем.
– Куда? Обезвреживать Монолит?
– Теоретически можно обезвредить и сам Монолит. Только зачем? Если убрать оба оставшихся излучателя, он сам сдуется. Превратится в обычный кусок черной породы. Это проще. Не надо переться в Саркофаг.
– К тому же его пришлось бы штурмовать, – добавил я. – Припять серьезно защищается силами группировки «Монолит».
– Тем более. Не хватало угробиться под конец.
Мы осторожно двинулись вдоль показавшейся справа реки, ступая по сильно разрушенной асфальтовой дороге. Впереди, в свете разгорающегося восхода, виднелись высотные дома опустевшего городка энергетиков.
– Тут надо ухо держать востро, – предупредил я. – На крышах высоток дежурят монолитовские снайперы. Причем не с винторезами, а с гаусовками, которые так лупят, что броник дает не больше защиты, чем марлевые трусы. У тебя помечены места установки излучателей?
– Их локализация в пространстве хаотичным образом переписывается время от времени, чтобы параметры луча соответствовали изменяющейся со временем структуре навигационного коридора. Так что точек установки в привычном тебе понимании нет.
– А большие они? – решил уточнить я. – Эти твои излучатели?
– С шарик от пинг-понга, – ответил Артем.
– Зашибись, – помотал я головой. – Как же их, блин, искать?
– Я объяснял, а ты не слушал. Монолит активируется по ночам, чтобы прямые солнечные лучи не вносили помехи при изменении записей. В это время обнаружить излучатели проще всего. Они начинают в некотором роде фонить.
– Так вот почему ночью в Зоне так хреново! – пробурчал я.
Артем ничего не ответил. Но тут мне в голову пришла новая мыслишка, поразившая меня самого. И я не удержался от вопроса.
– Погоди! – Я догнал напарника. – Монолит может добавить записи только касательно навигационного канала, размещения излучателей и прочего в том же духе?
– Нет. Любые.
– Что значит «любые»? – насторожился я.
– А то и значит. Хоть новенький «Мерседес» может тебе дописать в реальности, хоть особняк в Лос-Анджелесе.
– Гонишь?
– Да ну тебя, – отмахнулся Артем. – Трудно с тобой разговаривать.
– Можно подумать, с тобой легко. Кажется, до меня начало доходить. Реальность – это как штрихкод на ценнике в магазине. Черточки, которые складываются в некую информацию о мире. Черточки – это волны в физическом вакууме.
– Ого! – с удовольствием кивнул напарник. – Котелок у тебя все же варит.
– Могу тебя обрадовать, – съязвил я. – Менингитом я в детстве не болел. Мы, значит, эти черточки как-то чувствуем, считываем информацию и на ее основе представляем весь мир вокруг. А поскольку черточки для всех одинаковые, то и мир все видят, слышат и осязают оинаково.
– Примерно одинаково, – поправил меня Артем. – Информация о мире не такая подробная, как кажется. И мы многое додумываем сами. Восприятие мира сильно зависит от нашего состояния, больны мы, влюблены или чем-то расстроены. В разном состоянии одни и те же объекты мы можем вовсе не заметить, приукрасить или недооценить.
– Забавно. – Я переварил эту мысль в голове. – Выходит, если Монолит может дописать что угодно волнами на Пространстве, то легенда об Исполнителе Желаний не такая уж чушь.
– Это вообще не чушь, – ответил Артем. – Дело в том, что информация об изменении состояния навигационного канала передается в Монолит на частотах, близких к частотам сознания. И если рядом с Монолитом кто-то ярко что-то пожелает, Монолит воспримет это как навигационную команду и запишет в реальность то, о чем просили. Это автомат, ему все равно, что записывать – положение излучателей или новую машину в твоем гараже. Он просто принимает команды и выдает результат.
– Охренеть!
– Только желания перед Монолитом надо загадывать ночью, – добавил напарник. – Все остальное время порты Монолита закрыты от помех солнечного излучения.
Я как-то сразу и моментально во все поверил. Слишком логично все звучало – не подкопаешься.
– Тут задумаешься, – произнес я. – Не стоит ли все-таки штурмануть Саркофаг...
– Иди, штурмуй, – спокойно ответил Артем. – Мне некогда.
– Так ведь целый день впереди! – Мне вдруг стало ясно, что от моего миллиона, точнее, от исполнения любого желания, меня отделяет всего ничего – километр, не больше.
Хотя, кроме преодоления этого, действительно невеликого, расстояния, предстояло пробиться через засады монолитовцев в Припяти. В одиночку на такой прорыв не отваживался никто. Даже ради исполнения самых заветных желаний. Потому что их снайперы, засевшие на крышах высотных домов с электромагнитными гаусовскими винтовками, не оставляли для одиночки почти никакого шанса. Вот если бы иметь небольшой отрядик, человек десять, к примеру, то можно было бы рискнуть. Когда-то Призрак со Стрелком пытались сколотить такую команду, да только заглохло все, насколько я знаю.
Правду говорят – близок локоть, да не укусишь. И через засады одному не пройти, и Артем туда переться не собирается. Вроде как незачем. Но тут меня посетила настолько светлая мысль, что мне аж икнулось от неожиданности. Я кашлянул несколько раз и спросил:
– А что ты собираешься делать после того, как свернешь портал?
