- Тут спорить не берусь, - заявил я. - Пастер, все-таки, - не какой-то там Гиря.
- А что Гиря? Может быть в вас сидит Спиноза, или Аристотель. Спит, или впал в детство.
- Хотите на карту взглянуть, - вмешался в наш околонаучный разговор тот парень, которого Калуца назвал Владиславом.
- Уже готова? Давайте. Очень любопытно...
Калуца отошел и начал рассматривать экран монитора, в который вставили какой-то прозрачный прямоугольник.
- Может разбудим начальство, - предложил я, полагая, что это теперь надолго.
Калуца оглянулся:
- Нет, не стоит. Еще минут пять. Пусть отдохнет.
Мне надоело стоять столбом, я вышел в коридор и присел на ту самую скамеечку, где когда-то сидел с Сомовым.
Калуца действительно вышел в коридор через пять минут. Почему-то мне показалось, что его настроение изменилось. Он присел рядом и уставился прямо перед собой. Я молчал, выжидая. Мимо прошла очень красивая женщина, поздоровалась, но Калуца не ответил. А я бы, на его месте, поздоровался, ибо с такими женщинами следует здороваться и ручку им целовать. Интересно, почему у нас в отделе нет ни одной женщины? Надо бы поговорить со Спиридоновым...
- Вот что, - произнес наконец Калуца и поморщился, - Дело в том, что... Скажите, Петр Янович, а у вас проводятся какие-нибудь медицинские осмотры? Профилактические, или, там, периодические?
- Конечно. А в чем дело?
- И что, всех осматривают? - Калуца словно бы и не слышал моего вопроса.
- Поголовно. Летный состав, например...
- Летный состав меня не интересует. Меня интересует Спиридонов.
- Что-нибудь выяснилось? - догадался я.
- Да, выяснилось, - Калуца поднял глаза. - Выяснилось очень неприятное обстоятельство. По некоторым косвенным данным я предполагаю у Спиридонова прединсультное состояние. Или, что еще хуже, опухоль головного мозга. Точнее сказать не могу - нужно медицинское обследование. По-моему, он ваши профосмотры игнорирует уже лет пять, потому что даже элементарная энцефалограмма показывает, что процесс зашел слишком далеко. К сожалению, мне не с чем сравнить. Хотя, впрочем, достаточно редко, но подобные аномалии энцефалограммы бывают врожденными... Может быть, имеет смысл прямо сейчас...
Я растерялся.
- Даже не знаю. Он ведь бодренький.., и потом, это же нужно согласовать...
- Да, - сказал Калуца глухо. - Конечно, это нужно согласовать. Ибо лицо очень значительное, и надо полагать, о н и этого случая ждут - не дождутся... Скажите. Петр Янович, отчего жизнь так устроена? Просто бездарно и гнусно... Стоит только встретить порядочного человека, как тут же выясняется, что он ничем тебе помочь не в силах, как, впрочем, и ты ему.
Калуца еще раз поднял глаза, и теперь я понял, что в нем изменилось. Просто этот человек смертельно устал, но раньше он как-то прятал свою усталость, а теперь она, наконец, нашла выход...
В тот день это было последнее, что я занес в свой протокол.
Глава 15
В Караганду мы вернулась далеко за полночь, договорившись собраться на следующий день после обеда и, как сказал Спиридонов, подбить бабки.
Утром я узнал, что с Марса, наконец, прибыл Сюняев, причем об этом сообщил мне сам Сюняев. Я в ответ информировал его и Кикнадзе о ходе следствия и сделал предварительную оценку результатов.
- Что? - сказал Сюняев. - И это вы называете результатами? Да вы все тут рехнулись! Вы что, всерьез верите этому Калуце? Он жулик и шарлатан - это очевидно.
Разговор в подобном ключе мне показался бесперспективным и я не стал спорить, чем вызвал неудовольствие и недоумение Сюняева. Он привык, что, став в оппозицию, немедленно получает щелчок по носу, отчего у него в кровь выделяется адреналин, и он переходит в активную фазу. Иных способов перевести его в эту фазу я не знал. Но, честно говоря, не считал нужным делать это в преддверии "подбития бабок". Сюняев, однако, получил свою дозу адреналина, завязав баталию с Зурабом, и к обеденному перерыву активизировался до такой степени, что готов был лично и в одиночку лететь прямо к "Вавилову", никуда не сворачивая и не делая перерывов для отправления физиологических потребностей.
Но, увы, его адреналин пропал втуне. Потому что сразу после обеда позвонил Спиридонов, приказал трубить отбой и заняться текущими делами. Сам же он в срочном порядке отбывает в славный город Париж на конференцию по проблемам освоения Внеземелья.
- Василий Васильевич, а как же подведение итогов? поинтересовался я.
Лицо Спиридонова на экране отразило неудовольствие.
- Я вам не нянька, - сказал он сурово. - Шевелите там спином , перерабатывайте материал, думайте, поелику это возможно. Я буду через пару дней. К этому времени весь материал должен быть систематизирован и подготовлено аргументированное заключение. Теперь вот что. Гиря, выгони там всех, я тебе сделаю секретное поручение. Впрочем, ладно, не выгоняй - все равно растрезвонишь. Но поручение секретное. А именно: ты лично, до моего возвращения, подготовь докладную записку коллегии ГУКа по интересующей нас тематике. Подпись - моя.
- А где я ее возьму?
- Подделай.
- Как это - "подделай"?! - опешил я, - я не умею.
- Научись. Сюняев, кстати, прибыл? Где он там?
- Да здесь рядом болтается.
- Вот пусть и подделает. Он умеет. И после этого немедленно отправьте записку в главную концелярию Коллегии. А копию - в Исполнительный Комитет ООН. В титульном списке укажите оба адреса, ясно?
- Какие еще будут указания? - поинтересовался я. Поджечь главный корпус управления не надо?
- Ты, Гиря, дурочку-то не ломай, - посоветовал Спиридонов ласково. - Делай, что тебе говорят, понял?
- Хорошо, я это сделаю. Но что будет потом, когда вскроется подделка? И как мы будем выглядеть?
- Это не твоего ума дело.
- В случае чего, я сошлюсь на вас.
- В случае чего ты на меня сошлешься?
- Да хоть чего, - сказал я, совершенно отчаявшись понять, что затевает Спиридонов.
- Вот когда он наступит, этот случай, тогда и будешь думать, что делать. Может он и не наступит вовсе - откуда ты знаешь?
- Еще как наступит. Нам всем дадут по шее...
- И правильно сделают. Но я так думаю, он не наступит.
- То есть по шее не дадут? А ведь мы этого вполне заслужили.
- Да, конечно, - Спиридонов скорбно поджал губы. - Но я потом лично все сделаю, если потребуется. То есть на этот счет можно не беспокоиться.
- Василий Васильевич, а может не стоит ехать на эту конференцию. Там соберутся ученые с мировым именем, будут воду в ступе толочь - зачем вам это? Может лучше поехать на Адриатическое побережье к молодухам? Подлечиться, отдохнуть как следует?
Спиридонов посмотрел на меня испытующе.
- Что-то я раньше от тебя подобных предложений не слышал. Это, небось, Калуца тебе напел? Что он там тебе наговорил относительно моего внутреннего облика?
