- Что-то я раньше от тебя подобных предложений не слышал. Это, небось, Калуца тебе напел? Что он там тебе наговорил относительно моего внутреннего облика?
- Да так, мелочи. Нездоровый цвет лица, нездоровый образ жизни. Нервная система на грани истощения...
- Врешь и не краснеешь. Стыдно! Я ведь тебя насквозь вижу. Ладно, потом доложишь. А конференция действительно очень представительная. Я им доклад сделаю.
- Василий Васильевич, что ты затеваешь? Мутная игра!
- Вот теперь в точку попал. Именно мутная. План у меня, Петя, простой, как огурец. Хочу, чтобы они задергались и начали паниковать. Они ведь привыкли, что игра всегда идет по их правилам. И ожидают от нас каких-то логичных ходов. Понимаешь, они в своей бюрократической простоте даже не могут себе вообразить, что я, например, могу поехать на конференцию и изложить все матариалы нашего дела. А потом уже поздно будет мне рот затыкать.
- Но ведь это несерьезно, Васильевич! - воскликнул я.
- Именно несерьезно. А почему всегда нужно серьезно? Почему все бумажки всегда должны быть с печатями? Они, печати эти, от Бога нам даны что ли? Мы ведь сами их выдумали, а теперь эти печати владеют нашими душами... Я вот недавно обнаружил, что если написать вранье, а сверху поставить печать, то уже как-то и сам начинаешь верить этому вранью. Ты не замечал за собой?
- Нет, - сказал я не очень уверенно.
- Ну, ты еще молодой - заметишь.
С тем Спиридонов и убыл. А я отправился вправлять адреналин Сюняеву. После того, как я это сделал, мы с ним и с Зурабом сели выполнять поручение шефа. Самое странное, что работа у нас спорилась необычайно, и из под пера Сюняева выходили фразы удивительной плавности и красоты. Начиналась записка так:
"Довожу до Вашего сведения, что в результате служебного расследования по факту аварии рейдера "Вавилов" выявлены следующие факты..."
После короткого обсуждения фраза была признана вершиной административного восторга и оставлена, как есть. Далее в документе были кратко изложены хронология событий и выявленные факты, после чего следовали выводы и резюме. Этот документ мы размножили в пяти экземплярах, на каждом из которых Сюняев виртуозно исполнил подпись Спиридонова. Мы взяли себе по экземпляру, а оставшиеся два запечатали в пластиковые конверты и служебной почтой направили в адреса, указанные Спиридоновым. Следующие два дня мы в том же составе готовили заключение по делу, а утром совершенно неожиданно явился Спиридонов, очень свежий и замечательно бодрый.
- Что это вы тут занимаетесь самодеятельностью? - спросил он, здороваясь с каждым за руку. - Письма строчите, подписи подделываете... Это как называется?
При этом рот у него был до ушей.
- Так и вы, Василий Васильевич, тоже хороши, - сказал я. - Доклады делаете, разглашаете тайну следствия. Как конференция?
- Какая конференция? - изумился Спиридонов.
- Как какая? - изумился я. - А где вы были?
- Я? На пляже, разумеется. Отдыхал, загорал. И с молодухами - тоже... Шатилов, кстати, не звонил?
- Н-нет, - произнес я, чувствуя, что у меня как-то противно засосало под ложечкой.
- Ничего, позвонит еще, - рассеянно сказал Спиридонов. Заключение написали?
- Естественно, - сказал Сюняев.
- А где блокнот Свеаборга?
Сюняев достал из внутреннего кармана невзрачный с виду блокнот и протянул Спиридонову.
- Так, - сказал Спиридонов, проходя в свой кабинет и устремляясь к сейфу. - Значит так. Папку Калуцы я уже положил, теперь кладу блокнот и один экземпляр заключения.
Он проделал все это с особой тщательностью, запер сейф и протянул ключ мне.
- Один ключ у меня, один отдаю тебе. А теперь садимся и обсуждаем второй экземпляр заключения. Они, кстати, идентичны?
- Разумеется, - ответил Сюняев. - я лично размножал.
- Тогда поехали. Садитесь.
Мы сели в рад напротив стола Спиридонова, он подошел к окну и раскрыл его настежь.
И в этот момент в кабинет влетел Шатилов.
- Ты! - заорал он прямо с порога, устремляя гневный взор на Спиридонова. - Ты что творишь, м-мерзавец!?
Спиридонов круто повернулся. В его лице произошли разительные перемены. Спиридонов слегка сгорбился, кисти рук сжались в огромные кулаки - теперь он стал похож на волкодава.
- Что ты сказал? - произнес он. - Ну-ка повтори, Олежек, а то я что-то плохо стал слышать... Значит, я мерзавец? А ты, стало быть, ангел господень в праведном гневе? А?
Шатилов несколько опешил, но, увидев нас, сидящих в ряд с деревянными лицами, сделался надменным и монументальным, как марсианские вулканы.
- Василий Васильевич, я бы хотел поговорить с вами конфиденциально.
- Ребятки, ну-ка дружно заткнули уши, - приказал Спиридонов, - Мне сейчас будут делать разнос, а вы, как подчиненные, должны ничего не слышать. Начинайте, Олег Олегович, что у нас не так, какие нарушения и просчеты?
- Я бы хотел для начала узнать, где вы пропадали три дня. Если не секрет.
- Не секрет. Отдыхал на пляжах Амударьи.
- Ага... А мне доложили, что вы делали доклад в П-париже.
- В Париже? - изумился Спиридонов. - Интересно, кто бы меня там стал слушать.
- То есть, вы та-там не были?
- Нет, не был. Я не принадлежу к сливкам общества, а Париж... Нет, в Париже я не был.
- Хорошо, тогда, может быть, вы объясните, с ка-акой целью на-аписано вот это посла-ание?
С этими словами Шатилов выхватил из внутреннего кармана конверт и бросил на стол Спиридонова. Потом выхватил второй и также бросил на стол. Он был так возмущен, что даже начал слегка заикаться.
- Это что, анонимки? - поинтересовался Спиридонов, - Это же клевета! Что это за письма?
- А вы почитайте, п-почитайте!
Спиридонов сел за свой стол, сгреб конверты и раскрыв один из них, начал читать, шевеля губами.
Шатилов взял стул и демонстративно уселся на него по другую сторону стола спиной к нам.
Спиридонов читал долго и очень старательно. А когда дочитал, воскликнул:
- Ты смотри, что делается! Вот это да-а!
- Но самое интересное - к-кем подписаны эти письма, - с издевкой сказал Шатилов, несколько успокоившийся. - Вот это д-действительно интересно!
- А кем они подписаны? Ба! Да это не моя подпись!
- Ка-ак не твоя? А чья же?
- Это просто подделка.
- Вот как? И кто ее подделал?
- Да вот они - кто же еще.
Спиридонов показал на нас пальцем.
- Ага. Следовательно, вместо того, чтобы заниматься расследованием нарушений правил безопасности полетов твои сотрудники занимаются писанием подметных писем и подделкой твоих подписей.
- А твои? - невинный взгляд Спиридонова мгновенно сделался колючим. - Чем занимаются твои сотрудники?
- Делом, Вася. Они занимаются д-делом.
- Ясно. Значит, мои сотрудники - полное дерьмо, а твои просто агнцы божьи? Моих надо разогнать, а твоим дать по ордену. Так давай его мне - я твой сотрудник!
