— Нефтис, Сидония, — окликнул Найл, — идите вперед, во главу колонны. Юлук, Кавина: отстаньте немного, будете прикрывать спину.
Женщины послушно выполнили приказ, однако в ментальном плане ничего не изменилось: энергетическое существо лишь немного модифицировало форму.
Такое Посланник видел впервые: город, за которым он так часто наблюдал в ментальном плане, был огромным, сложным, многоплановым организмом, собранным из множества более мелких составляющих, связанных энергопотоками. Он не «горел» энергией, он был просто очень большой. «Светиться энергией» пока умела только Великая Богиня Дельты, но она оставалась пришелицей с другой планеты, гигантское разумное растение — могучее монолитное существо, не имеющее даже внутренних органов, как таковых.
Организма собранного из многих «слабых» составляющих, наподобие муравейника, но имеющего общую сильную энергетику на Земле пока не встречалось.
Тем временем дорога, дотянувшаяся до следующей долины, внезапно свернула и скрылась в тоннеле. Половина колонны уже растворилась в темноте. Найл оглянулся, бросив последний взгляд на серую коробку комплекса, ставшую дворцом прекрасной принцессы Мерлью — повелительницы Серых гор, Магини, Дарующей Дыхание и хитрой, верткой, веселой девчонки, которая всего пару лет назад боролась с ним в одной из комнат подземного города Дира. Было ли это, или всего лишь померещилось? Могла ли малышка, кокетливо покусывавшая его за мочку уха, стать великой властительницей, захватившей власть над огромной частью света на невероятный срок в полторы тысячи лет?
«Невероятные повороты иногда выделывает жизнь, — подумал Найл, — такие невероятные, что по сравнению с ними сны, в которых можно всего лишь стареть или молодеть, обходиться без пищи и воды, видеть во мраке, разговаривать без помощи мыслей или слов, поднимать огромные камни или бегать быстрее пауков — кажутся милой и обыденной реальностью, в которую хочется вернуться после всяких невероятных чудес».
Правитель повернул и решительно шагнул в темноту.
Пару десятков шагов он прошел практически на ощупь, но вскоре глаза привыкли к сумеркам, и Найл смог оценить, как следил колдун за дорогами в своих владениях.
Свод тоннеля за прошедшие столетия заметно обветшал, но Маг явно стремился поддерживать его в рабочем состоянии: каждые пять-десять шагов стояли пахнущие смолой толстые высокие подпорки, упирающиеся в потолок.
Местами на стенах виднелись заплатки, сделанные из каменной крошки, скрепленной какой-то стеклоподобной массой с перламутровым отливом.
Освещения не требовалось — в спину падало достаточно света, который, к тому же, хорошо отражался от ровного белого пола, а далеко впереди уже различалось пятнышко выхода.
— Наверное, именно по этому тоннелю к Магу приходят слуги, живущие в озерах, — прозвучало у Найла в сознании.
— Что? — не понял поначалу правитель.
— Ты подумал, Посланник, что принцесса или Симеон обязательно произнесли бы сейчас эту фразу.
— Ты прав, Шабр, — кивнул Найл. — Но ни Мерлью, ни Симеона с нами больше нет.
— Значит, ты стал истинным правителем, Посланник, — послание смертоносца звучало, как поздравление. Теперь никто не сможет влиять на твои решения и мешать твоим мыслям.
— А смысл правления заключается именно в том, чтобы по каждому вопросу суметь выслушать мнения тех, кто разбирается лучше всего и после этого выбрать самый эффективный путь решения. Если я останусь один, какой смысл вообще иметь правителя? Мы все равно будем действовать наугад.
— Смертоносец-Повелитель вообще никогда ни с кем не советовался. Он просто объединял наши сознания. При этом каждый, кто мог помочь хотя бы в мелочи, вносил свою лепту.
— Вы ведь пользовались готовыми знаниями, Шабр, — возразил правитель, — а нам, согласись, в последнее время приходится все время придумывать новые и новые решения. В поиске нового люди все-таки сильнее.
— А смертоносцы сильнее в использовании опыта. Почему бы не попробовать слить все это воедино? Вспомни, Посланник, ведь ты способен участвовать в объединении сознаний! А большинство подростков — твои дети. Они приобрели очень многие из твоих возможностей.
— Думаешь, людей и пауков можно соединить в общий разум? — засомневался Найл.
— Пока не попробуем, не узнаем, — аккуратно ушел от ответа ученый паук.
Посланник тут же загорелся новой идеей, но осуществить ее сразу не смог — не было пока насущного вопроса, который требовалось решать напором общего сознания. Дорога спокойно стелилась под ноги, не устраивая никаких ловушек и не подкидывая неприятностей. Тоннель остался позади, в лицо дохнуло свежим прохладным воздухом. Найл ощутил легкое беспокойство, однако быстро понял, что неуверенность в собственной безопасности идет от озерных жителей. Они явно заторопились и, несмотря на заметный подъем, зачастили ногами. Вскоре из-за поворота появилась зеленая лужайка. Подданные Магини тут же побросали оглобли и оружие, устремились вперед и с плеском рухнули в расступившуюся ряску.
— Вы видели, мой господин? — подошла Нефтис. — Они сбежали!
— Ничего, вернутся, — утешил Найл. — Просто они не могут долго обходиться без воды.
Путники расположились на отдых, млея на солнышке, ничего не опасаясь и никуда не торопясь. Непривычное ощущение.
Подданные Магини вернулись минут через десять, испытывая такое облегчение, словно только что избавились от недельного запаса жидкости в организме. Правда, не полностью — на берегу каждый из них опускался на четвереньки и изрыгал из себя три-четыре литра воды. «Водолазы», как презрительно назвала их сама Магиня, взялись за оглобли, подняли оружие и как ни в чем не бывало тронулись дальше.
На протяжении последующих часов озерные жители вели себя вполне пристойно, исправно тяня повозки по горному серпантину. Белое внизу, здесь дорожное полотно стало темно-синим и местами, на скальных карнизах, казалось сильно обкусанным неведомым великаном с внешней стороны. Но в общем и целом, дорога содержалась в порядке, следы старых каменных завалов были устранены — не всегда полностью, но повозки проходили без труда.
Ближе к вечеру, когда пришла пора думать о ночлеге, дорога поднялась на небольшое плато, заросшее лиственным лесом. Здесь озерные жители опять побросали повозки и убежали в чащу — даже не поели. Смертоносцы, поняв, что до утра движения не будет, разошлись искать добычу, а путники набрали себе копченой рыбы, к которой за последние дни успели пристраститься, яблок, винограда и разошлись по укромным уголкам на отдых.
